К VIII съезду РКП(б) 1919 г. чаша властных весов в Советском государстве склонялась к высшему большевистскому органу, взявшему курс на максимальное овладение партией разветвленным правительственным аппаратом.
После создания в марте 1919 г. Политического бюро как надстройки над ЦК власть была сосредоточена в руках узкой группы вождей из Политбюро. В. И. Ленин мог до определенного момента солировать на заседаниях Политбюро и манипулировать персональным составом этого органа, высылая на фронт Л. Д. Троцкого, который предпочитал не задерживаться в Москве, а вслед за Троцким И. В. Сталина, который, напротив, стремился задержаться в столице, ненавидя роль чистильщика авгиевых конюшен военного ведомства. Однако такое положение не могло длиться вечно.
Курс на мирное социалистического строительство, взятый IX съездом РКП(б) в марте – апреле 1920 г., и скандал на IX конференции РКП(б) в сентябре 1920 г., связанный с провальным контрнаступлением Красной армии в Польше, привели к оживлению работы Совета народных комиссаров. В. И. Ленин, выступая на заседаниях ЦК РКП(б) в роли «отца» благородного партийного «семейства», прекрасно понял: быть первым среди равных в Политбюро в условиях отсутствия формального поста руководителя партии и полной невозможности учреждения такового (основатель партии не желал получить очередную порцию обвинений в бланкизме) физически и эмоционально затратно и стратегически невыгодно. Вождь постарался вернуть центр власти к истокам – в СНК РСФСР, не зря как в советской, так и в постсоветской историографии прозванный «ленинским». Для этого вождь взялся за насыщение руководства СНК преданными политическими деятелями, реорганизацию вспомогательного аппарата Совнаркома, сокращение государственного аппарата и укомплектование его партийными кадрами. Без этого он не мог, в лучших традициях абсолютной монархии, опереться на два социальных слоя одновременно – в данном случае не на дворянство и буржуазию, но на молодых коммунистов и старых чиновников.
Будучи не способен, по состоянию здоровья, одинаково активно действовать на обоих фронтах – партийном и советском, В. И. Ленин полностью сосредоточился на последнем, поскольку именно его считал ключевым. На протяжении 1917–1921 гг. он лихорадочно искал такого политика, который сможет взять на себя руководство партийным аппаратом и при этом сохранит ему личную преданность. Вначале доверился Я. М. Свердлову, однако после переезда Совнаркома и большинства членов большевистского Центрального комитета (уточнение в данном случае необходимо, поскольку в одном вагоне с бывшими генералами из аппарата Высшего военного совета приехали в марте 1918 г. и члены ЦК Партии левых социалистов-революционеров) в Москву остался один на один со своим «лучшим другом и младшим братом» в политике, рискнувшим провозгласить самого себя «председателем ЦК РКП», потом передал Секретариат Н. Н. Крестинскому и, в конечном итоге, получил Профсоюзную дискуссию; наконец, сделав своим «начальником штаба» И. В. Сталина, В. И. Ленин прогадал в очередной раз.
В. И. Ленин предложил на XI съезде РКП(б) 1922 г. ограничить власть Политбюро, заставив его сосредоточиться на вопросах партийного строительства, усилить Оргбюро как главный орган по подбору и расстановке руководящих кадров, восстановить в качестве властных центров оба высшие государственные органа Советской России – Совнарком (и СТО РСФСР как аппаратную надстройку над ним), который оставался центром власти до начала затяжной ленинской болезни, и ликвидированный по итогам разгрома группы демократического централизма в качестве властного центра Президиума ВЦИК.
В условиях нэпа возвращение реального центра власти в советское правительство было абсолютно логично. Вождь продолжил укрепление правительства и попытался навсегда ослабить партийный аппарат, переведя все надежные кадры на руководящую хозяйственную работу и опираясь, для удержания власти в стране, на армию, ослабленных в начале 1920-х гг. чекистов и старательно укрепляемую прокуратуру. Именно в точке переноса власти из Политбюро в Совнарком и Совет труда и обороны сходились все рассуждения В. И. Ленина: его предложение Л. Д. Троцкому стать еще одним заместителем председателя Совнаркома, выведение из наркомов РКИ И. В. Сталина, включение в когорту заместителей председателя Совнаркома Л. Б. Каменева, предложения по тотальному усилению РКИ и ЦКК с одновременным уничтожением ЦК РКП(б) как дееспособного властного центра, выдвинутые в последних ленинских статьях «Как нам реорганизовать Рабкрин» и «Лучше меньше, да лучше!», а также пресловутая борьба с бюрократией, каковая преследовала конкретную цель – избавление председателя Совнаркома и его заместителей от «вермишельных» вопросов, в которых рабоче-крестьянское правительство периодически тонуло с момента захвата власти (не случайно в 1925 г. Г. Е. Зиновьев свидетельствовал, что В. И. Ленин «работал буквально по 20 часов в день, изнывал на работе, отвечал за все и за всех»
[1618], при том, что находил время даже для изучения научно-технических разработок). Команда, которую вождь собрал в Совете труда и обороны: член Политбюро Л. Б. Каменев, член ЦК А. И. Рыков, кандидат в члены ЦК Г. Л. Пятаков и ленинские наркомы А. Д. Цюрупа и принимавший, наряду с Ильичом, участие в организации Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» Г. М. Кржижановский – на удивление слаженно реализовывала экономическую политику. О создании без преувеличения единого хозяйственного фронта в Совете труда и обороны свидетельствует неотосланное письмо Ф. Э. Дзержинского И. В. Сталину от 3 августа 1923 г.: с сентябрьской рокировки В. И. Ленина 1922 г. прошел почти год, Л. Б. Каменев и А. И. Рыков вполне успешно председательствовали на заседаниях СТО
[1619]. Созданная В. И. Лениным в пику сталинскому Секретариату четверка достойно справлялась с ролью второго – в условиях, когда вождь мирового пролетариата не успел подорвать позиции Политбюро – властного центра.
К моменту физической немощи и кончины вождя Совет народных комиссаров почти полностью восстановился как альтернативный ЦК и его Политбюро центр власти. Видные большевистские деятели прекрасно поняли смысл ленинских предложений. Не случайно в 1930 г. К. Е. Ворошилов написал И. В. Сталину то, что сам он по определению придумать не мог: «Ленин и в нынешней обстановке сидел бы в СНК и управлял бы партией и Коминтерном»
[1620]. При этом подрыв влияния того или иного большевистского организатора в Совете труда и обороны или Совнаркоме неизменно вел к подрыву его же авторитета в ЦК РКП(б) – и наоборот. Именно поэтому обиженный Советом труда и обороны Ф. Э. Дзержинский полагал в августе 1923 г., что «СТО своим постановлением дискредитирует» его «и как члена СТО и СНК», «и как члена ЦК»
[1621]. Ф. Э. Дзержинского довели на заседаниях Совета труда и обороны до откровенных срывов. 22 мая 1925 г. в 19 час. 30 мин. он написал следующее письмо И. Т. Смилге: «Ивар Тенисович! Прошу извинения за мою глупую и не отвечающую Вашей шутке выходку на сегодняшнем заседании СТО. Должен сказать, что развинтился и распустился я – и постараюсь впредь быть более сдержанным. Ф. Дзержинский. Пишу, т. к. не получил к Вам телефона»
[1622].
