— Мне не нужна твоя благодарность, — буркнула Эржебет.
— Да ну? — Гилберт скептически выгнул бровь и почти силой усадил ее к себе на колени. — Я думаю нужна…
«А мне — тем более. Мы так давно не виделись… Ладно, всего лишь пару недель. Но, черт, это так долго… Целая вечность… Я скучал, любимая…»
— Гил, я, правда, спешу, — попыталась возразить Эржебет, пока он сноровисто расстегивал петли на ее камзоле.
Но как только Гилберт приспустил ткань нижней рубахи, коснулся губами угловатого плечика, Эржебет прекратила сопротивление, и, судорожно вздохнув, запустила пальцы в его волосы, требовательно притягивая ближе. Он жадно целовал ее, вдыхал тонкий цветочный аромат ее кожи, который не мог перебить даже запах дорожного пота.
— Франц, Родди… я смогу победить их всех, — исступленно шептал он, прихватывая зубами мочку ее ушка. — Я освобожу тебя…
— Освободишь? — В едва слышном смехе Эржебет чувствовалась горечь. — Боюсь, ты никогда меня не освободишь…
И она сама стащила с себя рубаху, позволяя одежде медленно спланировать на пол…
Этой ночью Гилберт спал на удивление чутко и сразу же почувствовал, как прогнулся матрас, когда Эржебет встала. Он приоткрыл один глаз, увидел как она, быстро перебирая пальчиками, застегивает камзол.
— Уже ходишь? — Спросонья его голос звучал сипло.
— Я и так слишком задержалась, — недовольно пробормотала Эржебет. — У Родериха наверняка есть шпионы при моем дворе, они могут что-нибудь пронюхать. Чем быстрее я вернусь — тем лучше.
Гилберт потянулся, тягуче, всем телом, точно довольный кот. Затем сел на кровати, скрестив ноги, позволяя одеялу сползти до талии. Эржебет стрельнула в его сторону глазами, но поспешно отвернулась.
— Оставайся, Лизхен, — беззаботно произнес он. — Наплюй на Родди…
Эржебет промолчала, старательно натягивая сапоги.
На несколько минут воцарилась тишина, Гилберт разглядывал Эржебет и ни о чем не думал. Он чувствовал себя удивительно бодрым и посвежевшим, хотя он не спал полночи. Ему следовало волноваться, но он ощущал лишь спокойствие.
— Не разлеживайся, — наконец проговорила Эржебет, взглянув на него. — Тебе следует собирать армию и готовиться обороняться, а не плевать в потолок. Я не для того рисковала, сообщая тебе эти сведения, чтобы ты все прошляпил…
Вдруг она шагнула к нему, порывисто обняла.
— Будь осторожен, — шепнула она и скрылась за дверью прежде, чем он успел что-либо сказать.
Гилберт поднялся с постели и неспешно подошел к окну, из которого открывался вид на двор перед парадным входом. Вскоре там появилась фигура в неприметном потрепанном плаще, восседающая на гнедой кобыле. Гилберт проследил, как всадник удаляется от дворца.
— Спасибо, Лизхен, — шепнул он.
Затем приказал себе больше не думать о ней, сейчас ему необходимо было сосредоточиться на военных приготовлениях.
Фридрих, в отличие от любившего иногда поваляться в постели Гилберта, всегда вставал рано, в пять-шесть утра. Поэтому Гилберт застал его в кабинете погруженным в работу.
— Фриц, у меня скверные новости, — с порога объявил Гилберт.
— И какие же? Тебе приснился кошмар про полчища австрийцев, которые нас атакуют? — Король иронично улыбнулся.
— Ага, а вместе с ними еще французы и русские, — не менее едко ответил Гилберт. — Вот только это не сон, а реальность.
Фридрих мгновенно посерьезнел.
— Я получил информацию из надежного источника, что Родди и Франц заключили против меня союз, — начал рассказывать Гилберт. — Они собираются втянуть в него Брагинского и, наверняка, немецкие княжества. Коалицию сколачивают, гады!
— Хм, враждебность Австрии понятна, — задумчиво протянул Фридрих, постукивая пальцами по столу. — Мария Терезия упорная и сильная женщина, она не успокоиться пока не вернет Силезию и не накажет нас за дерзость. Но вот от Франции я такого не ожидал… Что у тебя за источник? Ему точно можно верить?
— Можно, всецело. — Гилберт нахмурился, немного раздраженный тем, что кто-то сомневается в честности Эржебет.
— Ого, не раскроешь имя этого ценного осведомителя? Я награжу его по заслугам…
— Увы. — Гилберт развел руками. — Это моя личная тайна.
Фридрих только задумчиво хмыкнул и не стал настаивать, хотя Гилберт был уверен, что его король достаточно умен, чтобы догадаться обо всем.
— Все же, как бы ты не доверял своему человеку, стоит проверить его сведения, — заговорил Фридрих. — Я не хочу, чтобы вся Европа считала нас агрессорами, прежде, чем выступать против врага, мы должны обладать доказательствами того, что он начал первым. Я разошлю приказы своим шпионам в столицах, чтобы они прощупали почву и собрали информацию.
— Вечно ты заботишься о мнении Европы. — Гилберт презрительно фыркнул. — Пока ты над этим трясешься, Родди уже успеет собрать армию.
Фридрих вдруг хищно улыбнулся.
— Вот поэтому, пока шпионы разведывают обстановку, ты и займешься тайной мобилизацией, чтобы его опередить.
Гилберт ответил ему не менее хищным оскалом.
У его короля была хорошо отлаженная сеть агентов при всех европейских дворах и вскоре на руках у Гилберта уже были копии секретной переписки между Родерихом и Вильгельминой, воплощением Саксонии, которая была ближайшей соседкой Пруссии. Она обещала Родериху свободный проход через свою территорию для нападения на самое сердце владений Гилберта, а плюс к этому еще и свои войска.
Шпионы из Вены доложили о том, что австрийские войска стягиваются к границам. Сомнений не было — они готовились к атаке.
Гилберт и Фридрих принялись составлять план боевых действий, искать союзников — удалось заключить договор с Англией, но Артур Керкленд особо не рвался в бой. Его интересовала лишь давняя грызня с Франциском на далеких материках, в Европе у его королевской династии было наследное владение — Ганновер, и Артур хотел его защитить от загребущих лапок Франциска, используя союз с Гилбертом. Но вот воевать за прусские интересы хитрый бритт, конечно, не собирался. Гилберт понимал, что он остается фактически один против всей Европы, однако он не чувствовал страха, а лишь возбуждение — ему предстояло сразиться против сильнейших держав и это будоражило кровь. Он прекрасно понимал, что в войне против врагов, у которых больше войск и ресурсов, может сделать ставку лишь на внезапную и дерзкую атаку. Положиться на отвагу и выучку своих солдат. Гилберт не собирался ждать, пока противник нападет и навяжет ему бой на своих условиях. Нет. Он сделает первый шаг и заставит всех играть по своим правилам!
Вскоре стратегия была разработана, а войска готовы выступать. Гилберт поставил себе четкую цель: наголову разбить Родериха и его прихлебательницу Вильгельмину. Тогда другие страны трижды подумают, прежде чем вступить в войну.
