– Прыгнем – и строго на север, – прищурился Шилов. – На полном ходу.
– Через некоторое время нас заметят, – продолжил мысль Жакомо.
– Сначала они не поймут, что происходит, поскольку считают «092» своим кораблём. Выйдут на связь – я попробую поводить их за нос.
– А потом они пришлют пару крейсеров или ударят с Близняшки так, как ударили по «Шидуну».
– Значит, будем просить Доброго Маркуса не оставить нас, – сказал после небольшой паузы Шилов.
– Это вся наша стратегия? – усмехнулся Жакомо.
– Ну, ещё можно накатить бедовки для храбрости.
– Вижу, ты всё предусмотрел.
– Я ведь капитан, – улыбнулся в ответ Шилов. И повернулся к астрологу: – Возвращайся к себе и готовься прыгать так близко к полюсу Мартины, как сможешь.
– Да, капитан.
Астролог повернулся было к дверям, но остановился, услышав:
– Не торопись. Послушай то, что я скажу.
– Да, капитан.
Но Матиас не слышал ответ. Он стал очень серьёзным. Подошёл к переговорной трубе, поправил фуражку, хотя сидела она идеально, помолчал, невидяще глядя перед собой, в последний раз повторяя про себя задуманные слова, а затем произнёс:
– Внимание, команда! Говорит капитан Матиас Шилов, командир импакто «092», Лингийского воздушного флота, дарство Кахлес. Довожу до вашего сведения, что мною принято решение о возвращении на Пелеранию. В ближайшее время мы совершим прыжок на Мартину и сразу возьмём курс на север, в полярную область, до которой нам останется пройти около двухсот лиг. – Пауза. После которой прозвучало запредельно уверенное: – Я их пройду.
///
А на станции РН06 ничего не изменилось.
Всё пребывало в том же состоянии, что и несколько часов назад, когда штаб-майор смотрел на неё в прошлый раз: небольшие здания, ряды антенн и гигантская «тарелка», пока пребывающая в спокойном состоянии. Тихо, безмятежно и… безжизненно. Как, собственно, везде на Близняшке.
– Они даже не установили зенитные пулемёты, – прошептал Панар, разглядывая объект в бинокль. – Но почему?
Штаб-майор понимал причину, по которой урийцы не стали заморачиваться с дополнительными мерами безопасности, но будучи военным, с отвращением относился к безалаберности и испытал некоторое смущение. Ничего не сделано, несмотря на то что «Стремительный» и «Пытливый амуш» до сих пор не найдены, а значит, нападения можно ждать в любое мгновение. Даже второго поста не появилось – как стоял один сонный солдат на вышке, так и стоит. Что это? Разгильдяйство, вызванное уверенностью в том, что «Стремительный» не вернётся, или ловушка?
У Панара не было никаких оснований для сомнений, как не было и «плохого предчувствия», – не было ничего, кроме недоумения. Которое мешало ему в полной мере оценить риск атаки.
– Пятнадцать минут, – прошептал лежащий рядом лейтенант Даббе.
Так они договорились с дер Шу: если через три часа после выхода наземной группы Панар не подаст сигнал или не вернётся к цеппелю – начинается атака. Через пятнадцать минут «Стремительный» выйдет на ударную позицию, покажет себя, и тогда отменять операцию будет поздно.
– Действуем по плану, – решил Панар, продолжая смотреть на одинокого часового. – Ждём крейсер и заходим на станцию с земли.
Чтобы взять пленных, документы и всё, что можно взять.
///
Трудно ощущать себя дичью. Знать, что где-то совсем рядом бродит охотник – намного сильнее, быстрее, злее, чем ты, – и понимать, что ничего не можешь ему противопоставить. Что твоя судьба полностью в его руках, клыках, когтях или… оружии. Трудно избавиться от страха, противно сжимающего всё внутри и вызывающего мелкую, неприятную дрожь.
И ещё труднее ощущать себя не просто дичью, а наживкой, которую специально оставили для охотника… которому самому предстояло стать дичью. Наживкой, которой пообещали полную безопасность. Но всего лишь на словах.
И единственное, о чём мог сейчас думать капитан-лейтенант Атерио, командир РН06, так это о том, что его станция в любое мгновение может быть обстреляна из пушек либо подвергнется атаке кошмарных лингийских егерей – тех самых чокнутых пехотинцев, которые не испугались прыгнуть на катамаран в разгар воздушного боя и взяли его на абордаж. Именно такие истории шёпотом пересказывали друг другу урийцы. И именно этих волков ждал в гости капитан-лейтенант Атерио. Ждал, естественно, без радости. При подчинённых вёл себя спокойно, делал вид, что всё в порядке, но внутри дрожал от страха.
«Лингийцы были рядом с твоей станцией и наверняка провели нажемную ражведку, – сказал Атерио полковник Желерд, начальник Оперативного центра. – Они отступили при появлении нашего крейсера, но галаниты считают, что это хитрый манёвр и лингийцы обяжательно вернутся. И тогда мы их атакуем».
«Сражу?»
«Как только сочтём нужным».
«Что это жначит?»
«Это жначит, что я не собираюсь терять станцию, – отрезал Желерд. – Неужели непонятно?»
Это было понятно, однако расплывчатый ответ «Как только сочтём нужным» нервировал Атерио и отвлекал от повседневных обязанностей. Капитан-лейтенант часто умолкал, погружаясь глубоко в себя, всерьёз подумывал о написании завещания и едва расслышал доклад одного из операторов:
– «Яртекмунуль» на границе полярной области Мартины. Прошу подтвердить допуск.
Атерио помолчал, с трудом выбираясь из болота безрадостных мыслей, затем потратил несколько секунд на осознание услышанного, а осознав – подскочил, поскольку вспомнил, что разрешения на пребывание в полярной зоне Мартины не выдавались уже месяц.
– Что жа цеппель?!
– «Яртекмунуль».
Сводную таблицу положения цеппелей с указанием их допусков и целей командирам станций обновляли в режиме реального времени. За это отвечал Оперативный центр, который подчинялся непосредственно Канцлеру и потому работал как часы. Услышав название корабля, Атерио вытащил из ящика стола лист бумаги, пробежал глазами по строчкам и нахмурился:
– «Яртекмунуль» должен находиться на Фабрике.
Оператор не ответил.
– Дайте свяжь! – Капитан-лейтенант положил перед собой таблицу, помолчал, давая возможность связисту выполнить приказ, а примерно через пять минут услышал:
– Есть свяжь!
Одновременно на большом «глазе» появилось изображение крейсера, и Атерио понял, что до границы запретной зоны ему осталось не более получаса.
– Почему так пождно жасекли?
В ответ – тишина. Расслабились. И их расслабленность, и его задумчивость грозили Атерио крупными неприятностями по службе. Правда, оставалась надежда, что «Яртекмунуль» оказался на Мартине по распоряжению командования, а данные об этом просто не успели внести в таблицу.
