– Не вижу.
– Я бак поменял, – хладнокровно ответил Аксель, по-прежнему не делая резких движений.
– Жачем?
– Чтобы был больше.
– Далеко еждишь?
– Приходится.
– В горы?
– Бывает.
– Хорошо идёт по горам?
– Не жалуюсь.
– И что ты делаешь в горах? – резко спросил старший.
Он явно хотел вывести Акселя из равновесия, но недооценил крепость стальных нервов бамбальеро.
– Господин полицейский, я – честный гражданин, – с прежним непрошибаемым спокойствием продолжил Крачин. – Я просто ехал по своим делам и ничего не нарушал. Но если вы считаете, что я нарушил какие-то правила или жаконы, прошу вас, скажите какие? И я с удовольствием улажу это маленькое недоражумение.
Ещё одна демонстрация предусмотрительности ИХ: в бумажнике Крачина лежало достаточно грандов, чтобы умаслить любой встреченный патруль, однако этих полицейских мелкая взятка не интересовала.
– Что вы с приятелем делаете в горах?
Этот вопрос окончательно подтвердил подозрения Акселя: ждали именно их, потому что он ехал впереди, никак не демонстрируя, что сопровождает грузовик, а Бабарский, как всякий законопослушный водитель, остановился, увидев пост. Они не переглядывались, но полицейский не сомневался, что они вместе.
– Любуемся красотами.
– И для этого купили гружовик?
– На мотоциклете не вежде проедешь.
– И не всё увежёшь, да?
На этот вопрос Аксель ответил широкой улыбкой, но промолчал, ожидая следующего вопроса, который не замедлил прозвучать:
– Я жнаю, что у вас есть жолотой песок.
– Был, – хладнокровно ответил Крачин.
– Вряд ли вы продали всё.
Судя по всему, «Честный» Диоген сумел понять, что из его конторы ящик Бабарского уехал не пустым.
– Тебе нужен мой жолотой песок?
– Он у тебя есть?
Их ждали, на них навели, и потому отрицать очевидное не имело смысла.
– Допустим, – прищурился Аксель.
– Я хочу жнать, откуда он, – жёстко произнёс полицейский.
Неожиданный вопрос. Очень неожиданный для тех, кто просто решил ограбить самодеятельных золотоискателей. Однако Крачин сумел сохранить спокойствие.
– И только?
– Я хочу жнать, где вы намыли этот песок.
Бабарского Крачин держал в поле зрения через зеркало заднего вида. Суперкарго невозмутимо сидел за рулём – никто не потребовал, чтобы он покинул грузовик, – но Аксель не сомневался, что ИХ прекрасно читает происходящее и не ошибётся в действиях. Что же касается двух полицейских, они к машине не подходили, зато взяли на изготовку короткие карабины. Не подняли, не навели, но изготовились.
Шутить эти ребята не собирались.
– Что не так с песком? – тихо спросил Крачин.
– Его у тебя слишком много.
– И вы решили жаняться грабежом?
– Это не ограбление, – ответил старший. Он не упивался властью или превосходством, он был абсолютно уверен в своём положении и поэтому позволил себе поговорить с Акселем. – У тебя нет документов, а мой алхимик скажал, что в наших горах жолото с такими примесями не моют.
– Я намыл его не ждесь.
– Не важно. – Полицейский махнул рукой. – Вот как мы поступим. Ты сейчас сойдёшь с мотоциклеты…
Он не закончил фразу и поднял брови, давая понять, что ожидает выполнения приказа. Аксель заглушил двигатель, послушно слез с седла и встал рядом с машиной.
– Молодец, – одобрил старший. – Кстати, если твой приятель надумает прорваться – его убьют. Мои ребята – отличные стрелки.
– Он не надумает, – пообещал Крачин.
– Правда? – удивился старший. – У него крепкие нервы?
– Он осторожный – подождёт и посмотрит, что буду делать я.
– А что будешь делать ты?
– Полагаю, мне придётся ражоружиться, – вздохнул Аксель.
– Не в первый раж? – с наигранным сочувствием осведомился старший.
– Да, доводилось.
– Тогда ты жнаешь, что делать: расстегни куртку, подними руки и не шевелись, пока я буду вынимать оружие из кобуры. Ты меня понял?
– Да.
– И не волнуйся – ты останешься жив. А если мы договоримся, то вы с приятелем уедете отсюда на мотоциклете. Как и приехали. – Пауза. – Мы договоримся?
– Думаю, да.
– А ты не дурак. Расстёгивай куртку.
Покладистость Акселя объяснялась просто – двумя направленными на ИХ стволами. Трёх ближайших к себе противников Крачин мог растолкать и одновременно расстрелять без особого труда, но он должен прикрыть Бабарского и убрать того полицейского, который стоял по левую руку от ИХ, напротив водительской дверцы грузовика, – со вторым суперкарго справится. А чтобы убрать его и остаться в живых, нужно выиграть секунду. Всего секунду. А она появится, если трое ближайших не-грабителей окончательно убедятся в том, что находятся в безопасности.
И Крачин сделал всё, чтобы их убедить: заглушил двигатель, встал, расстегнул куртку, поднял руки… А когда старший потянулся за бамбадой – быстро, но очень плавно влился в его движение, прихватил старшего за руку и потянул за собой – закрываясь им от ближайших противников… развернулся, одновременно выхватив бамбаду… выстрелил, точно зная, что не промахнулся… услышал второй выстрел – Бабарский застрелил того, кто стоял по правую руку… продолжил движение, завершая поворот вокруг оси… опомнившийся старший попытался сдавить ему шею, но лучше бы он постарался достать оружие… два выстрела – двое полицейских ложатся на землю… один даже успел выхватить пистолет, но не успел навести его на Крачина… третий выстрел приглушённый – старший навалился, поэтому ствол упёрся прямо в него…
Аксель бросил тело на землю и сделал шаг в сторону, пропуская подъехавший грузовик.
– Сколько тебя ждать? – сварливо осведомился ИХ.
– А как ты думаешь? – не остался в долгу Крачин.
* * *
– Я долго думал, на что это было похоже, и пока мне приходит на ум лишь одно сравнение. – Штаб-майор Панар выдержал короткую паузу, невидяще глядя перед собой, после чего продолжил: – Однажды, во время перехода через Пустоту, мне довелось оказаться в соседнем с астрингом помещении, и я слышал – находясь вблизи! – его гудение. Не знаю, капитан, доводилось ли вам находиться совсем рядом с работающим на полную мощность астрингом, но хочу сказать, что его… гудение… и вибрация, особая вибрация, которую он производит… их трудно забыть. Астринг работает весьма характерно, ощущение от работы уникально. И оно совсем не походит на ощущение от работы генератора, двигателя или мощного трансформатора. Знаю абсолютно точно, поскольку бывал на паровозах, паротягах, бронетягах, в мощных электростанциях… но ничто не сравнится с чувством, которое возникает рядом с астрингом.
