– Не люблю долгий день, – заметил Бедокур.
– А мне нравится, – брякнул Мерса.
– Успеваешь побыть и тем и другим?
– Ты, наверное, гордишься собой? – Судя по реакции алхимика, сейчас он был не безобидным Энди, а куда более дерзким Олли.
– Просто предположил, – хмыкнул шиф. – Зачем ещё нужно лишнее время?
– А ты постоянно куда-то спешишь.
– Задача облегчается тем, что урийцы говорят на универсале, – неожиданно произнёс Галилей.
– Какая задача? – не понял Дорофеев. И покосился на Помпилио. Дер Даген Тур пожал плечами.
– Просто так говорится: задача облегчается тем-то и тем-то, – туманно объяснил астролог. – Оборот речи.
Теперь всё стало понятно.
– Говорят на универсале, но с лёгким акцентом, как я заметил, – взял слово Бабарский.
– Что? – не понял Крачин.
– Акцент? – поднял брови Дорофеев. – Разве?
– Вы разве не заметили, что они заменяют «з» буквой «ж» и предпочитают ставить ударения на первые слоги? Правда, только в сложных словах. – ИХ приятно улыбнулся. – Очень режет слух, конечно, зато сразу понимаешь, с кем имеешь дело.
– С кем? – уточнил Мерса.
– С урийцами.
– А так ты этого не знал?
Бабарский ответил алхимику долгим добрым взглядом. Предлагая подумать над тем, что он только что произнёс.
– Командир катамарана сказал: «У него здесь нет силы», – прищурился Помпилио, глядя на улыбающегося суперкарго.
– Да, мессер, – подтвердил ИХ.
– Без акцента.
– Да, мессер.
– Он не уриец.
– Совершенно с вами согласен, мессер.
Аксель тяжело вздохнул и подумал, что много лет назад, спасая пронырливого Бабарского от повешения, к которому его приговорили разозлённые дагентурцы, Помпилио сделал на удивление верный и очень полезный ход. То есть человеколюбие иногда приносит очень хорошие результаты.
– Я запомню это, – кивнул дер Даген Тур. – Ты молодец.
– Благодарю, мессер. – ИХ слегка поклонился. – И если мне будет дозволено продолжить, хочу рассказать, что Урия перешла на галанитскую финансовую модель, в которой наибольшее хождение имеют ассигнации, а не монеты. Покупательная способность гранда – так называется местная валюта – достаточно высока, однако за последние два года инфляция несколько выросла. Полагаю, это связано с постепенным переходом экономики на военные рельсы.
– Правительство?
– Единое. Приблизительно сто лет назад случилась серия быстротечных войн, после которых планета была объединена под единым управлением.
– Странно, – подал голос Дорофеев. – Единый центр власти на планете, не имеющей выхода вовне, – явление крайне редкое. Возможное лишь при небольшой численности населения. Большое общество не способно обойтись без нескольких центров силы.
– Вы абсолютно правы, капитан, – согласился Бабарский. – Тем не менее – это случилось: сто лет назад Урию не просто объединили, а начали развивать по чёткому плану. В том числе – с заимствованием технологий Герметикона.
– А золото?
– Они его знают и используют в качестве резерва.
– Спасибо, ИХ. – Дер Даген Тур с улыбкой посмотрел на капитана. – Итак, Базза, мы ещё не добрались до Урии, но с одним разведчиком уже определились.
– Можно подумать, у нас были варианты.
Аксель очень тяжело вздохнул.
– Галилей, подбери подходящее для посадки место – я не хочу, чтобы «Амуш» оказался на виду.
– Да, мессер.
– И давайте готовиться к переходу…
* * *
Полноценная радиосвязь вошла в жизнь Герметикона не так давно, чуть больше тридцати лет назад, и дер Шу, разумеется, не помнил времена, когда корабли переговаривались между собой световыми сигналами и семафорами. Однако общий свод Астрологических правил требовал от цепарей знать и понимать старые способы передачи информации на случай выхода из строя средств связи или как сейчас – при вынужденном соблюдении режима радиомолчания. «Стремительный» и «Дэво» шли рядом, на минимально допустимом расстоянии и с одинаковой скоростью. Но несмотря на это, световые сигналы тоже решили не использовать – мигающий прожектор урийцы могли заметить издалека, – остановились на флажках. Но поскольку семафор требовал много времени, общение между дер Шу и Капурчиком свелось к минимуму.
– Капитан, лингийцы предлагают сменить курс на запад-запад-север.
– Уже? – Капурчик и Сямчик склонились над картой Близняшки. – Мы достигли точки поворота?
– Да, достигли, – согласился Сямчик, первым разобравшийся в их положении. – Если сменим курс сейчас – подойдём к станции незаметно, со стороны горной гряды. Затем резкий набор высоты и выход на ударную позицию.
– Дер Шу грамотно рассчитал, – пробормотал Капурчик.
– Военный, – пожал плечами Сямчик. – Он обязан уметь рассчитывать подобные атаки.
– Разумеется. – Капурчик выпрямился и поправил фуражку. – Рулевой! Курс запад-запад-север!
– Есть запад-запад-север!
«Дэво» стал неспешно поворачивать, повторяя манёвр «Стремительного».
– Увеличить дистанцию до половины лиги!
– Есть увеличить дистанцию от «Стремительного» до половины лиги!
– Не рано? У нас минимум полчаса до объявления тревоги, – напомнил Сямчик.
После которой цеппелям и нужно было разрывать дистанцию, чтобы не представлять для урийцев удобную мишень.
– Меня нервирует, когда лингийцы подходят слишком близко, – пошутил Капурчик.
Старший помощник рассмеялся в ответ, поднял бинокль, бросив короткий взгляд на «Стремительный», а затем негромко спросил:
– Тебе нравится происходящее?
– Да, – не стал скрывать капитан, закладывая руки в карманы брюк. – Дер Шу предложил дерзкий план. Очень дерзкий. И либо он должен нравиться, либо нужно признать себя трусом. Что выбираешь ты?
– Я бы хотел вернуться на Галану, – ответил Сямчик. – Не потому, что испугался, а потому, что директора ждут от нас подробного отчёта о том, что здесь творится. И мы обязаны его предоставить.
– Уверен, дер Даген Тур тоже не собирается здесь погибать, – заметил Капурчик.
– Уверен, что так. Но пока получается, что мы его прикрываем.
– Такова логика работы в группе, – пожал плечами Зиновар. – Кто-то прикрывает, кто-то пытается добраться до намеченной цели.
– Я бы хотел своими глазами посмотреть на Урию.
– Уверен, дер Даген Тур и его ребята разглядят на планете больше.
– Ты ставишь их выше нашей команды?
