Именно с 1083 года характер Вильгельма Завоевателя резко меняется не в самую лучшую сторону. Самым опасным для него стало то, что с той поры возникает все более углубляющееся взаимное недоверие и тайная вражда между самовластным монархом и его старыми боевыми друзьями, соратниками во многих военных конфликтах и походах на землях Нормандии, Англии и Шотландии. Потеря друзей больно задевала самолюбие монарха: теперь его окружала отчужденность.
Не стало прежнего взаимопонимания и послушания и в королевском семействе. Семейная крепость, над которой долгие годы трудилась королева Матильда, давала одну трещину за другой. Семейный очаг с ее уходом из жизни погас. Виной тому служил старший сын-наследник Роберт, и в немалой степени сам Вильгельм Английский.
…Пожалуй, в истории человеческой цивилизации, начиная с тех столетий, когда появилась письменность, пусть то клинопись или знаковая, папирусные листы или обожженные глиняные таблички, еще ни один правитель не додумался до того, что проделал с завоеванной Англией Вильгельм Нормандский. Ему в голову пришла действительно гениальная мысль, реализация которой позволяла новоявленному королю получать максимум налогов с населения, знать экономическое состояние страны, состояние ее военной силы и личное состояние каждого верноподданного.
Вильгельм хотел узнать, кому перешли владения англосаксонской знати, сколько в каждом поместье земли, какая собственность принадлежит каждому подвластному ему графу или барону, другим новым аристократам Англии. Иначе говоря, король Вильгельм I распорядился произвести великий поземельный розыск и составить всеобщий реестр земельной собственности в королевстве. Мировая история такого масштабного мероприятия еще не знала.
Завоеватель решил не просто подушно переписать покоренных англосаксов, а заодно и пришлых норманнов, а переписать их вместе со всей налогооблагаемой собственностью. С любой недвижимостью, значимым имуществом, а не только с землей: пашнями, пастбищами, лесными угодьями. Вначале дело обстояло так.
Сын герцога Роберта Дьявола во всем превзошел своего неординарного отца. Король Вильгельм I Завоеватель явился в мировой истории как на редкость удачливый реформатор государственного устройства страны, которая стала его личным владением. Всю английскую землю королевства он торжественно объявил личной собственностью короля. Значительную часть ее он без излишней скромности (в эпоху феодального Средневековья такое виделось слабостью характера правителя) оставил собственным волеизъявлением себе лично. Она получила название домена, то есть коренного владения новой королевской династии, то есть семейства монарха.
Король Вильгельм объявил себя наследником и владельцем всего того, чем владели до него короли Англии, прежде всего короли Эдуард Исповедник и Гарольд Кроткий, а также всех общественных земель и городов. Исключением являлись только землевладельцы, которые имели пожалованные королевские грамоты. Все, кто не мог представить такие грамоты, лишались любых своих владений, прежде всего земельных.
Остальные «неприватизированные» земли с крестьянами на них монарх-завоеватель разделил между светскими феодалами и церковью в лице епископов, капитулов, монастырей. Английская церковь, снова вернувшаяся в лоно римского вероисповедания (но всего лишь на несколько веков), стала надежной опорой короля Вильгельма во всех внутренних смутах и междоусобицах.
Со светскими вассалами королю было гораздо сложнее. Владения на лично королевской земле получили в первую очередь те графы (и прочие сеньоры) и рыцари, которые пришли в Англию со своим предводителем из Нормандии. Однако «материально» истребить родовую англосаксонскую знать, лишить ее стародавних владений король Вильгельм I не мог. В противном случае против него восстала бы одновременно вся покоренная силой оружия чужеземная страна. Причем сомневаться в единодушии взявшихся за оружие англосаксов не приходилось.
Поэтому он поступил вполне разумно, оставив местных феодалов – английские тены (сеньоров и их вассалов) в прежних их владениях. Но теперь считалось, что всякий владелец земли с крестьянами на ней держит ее от короля. То есть любой феодал Англии получал свое владение, пусть и родовое, из рук самодержавного монарха. Тот мог запросто отнять его или передать любому другому на основании нового законоположения и наказать, таким образом, за мятеж или непослушание (или просто в силу личной неприязни) целое феодальное семейство.
Вильгельм, таким образом, умело держал в известном страхе правящее, феодальное сословие Англии и Нормандии. Лишенный, скажем, поместья барон в одночасье превращался в человека, потерявшего источник дохода, чаще всего единственного, для себя лично и своей семьи. У него оставался обычно один путь в жизни – стать наемником. Другой путь – мятежничество – грозил смертельной опасностью.
Королевским указом вся страна была разделена на так называемые маноры, то есть поместья с усадьбой, в которой посредине находился укрепленный дом военного владетеля (лорда манора) посредине. К нему приписывались окружающие деревни с крестьянами. Манор стал нижней единицей нового территориально-административного деления Англии, отличавшегося достаточно простой точностью.
Вильгельм Завоеватель в недалеком прошлом мог не раз и по всякому поводу убеждаться в том, насколько опасны были для его власти герцога большие феоды. Поэтому в Англии, став ее почти полновластным королем, он не позволил образовываться крупным феодальным владениям (сеньориям), как это имело место во Франции. Такими крупными феодалами в его родовом владении – Нормандии являлись графы и бароны, которые постоянно поднимались на мятежи против высшей власти.
Король не мог не награждать своих наиболее приближенных многими поместьями – манорами. Равно как и не мог сильно урезать земельные владения у местной аристократии. Он нашел путь ослабить влияние на положение дел в Англии и тех и других титулованных феодальных владельцев: они получали от монарха разное число поместий.
Но эти маноры были разбросаны в разных местах, никогда не составляя территориально единого целого, опасного для королевской власти. В случае мятежа владельца такого феода было легко локализовать в одном из его замков, поместий, укрепленном доме в центре одного из маноров.
В управлении приобретенной большой территориально и по численности населения стране средневековой Европы вводится строгая централизация власти. Любые королевские вассалы находились теперь в прямой зависимости от монарха, давая ему клятвенную присягу верности. Теперь они обязывались отбывать королевскую службу, постепенно забывая при этом о своих прежних вольностях самовластных владельцев феодов. Процесс этот, как показала история той же Англии, оказался необратимым.
Но прежнее состояние забывалось феодалами с большими трудами и с частыми кровопролитиями. Вильгельму Завоевателю приходилось не раз поднимать оружие на своих верноподданных, которые брались за мечи в мятежах и смутах. Самодержавие обладателю короны Эдуарда Исповедника и Гарольда Несчастного давалось непросто.
Вильгельм Завоеватель, строя систему личной власти над Англией, многое брал из управленческой системы в Нормандии, владельцем короны которой он оставался, как и прежде, равно как и номинально подданным французского короля. Большие и малые вассалы по высочайшим указам были обязаны три раза в год прибывать в курию, то есть лично являться к монарху в полном вооружении, со свитами и слугами. Он же в те дни – на Рождество, Пасху и Пятидесятницу – представал перед всей аристократией страны во всем блеске личной власти над ними, надевая по такому случаю английскую корону.
