История сохранила не так уж иного имен соратников герцога Вильгельма Нормандского в завоевательном походе. Среди них все же значится немало знатнейших аристократов Франции. Это были: герцог Бретани Эсташ Булоньский и виконт де Туар, родственники графов Тулузского и Ангулемского.
Интересен здесь поступок герцога Бретани. По всей вероятности, он не получил полного доверия правителя Нормандии. Чтобы «сгладить острые углы» во взаимоотношениях с герцогом Нормандским, Эсташ Булоньский оставил хозяину Руана в заложники своего старшего сына, которому было не более девяти лет. Знатный заложник, таким образом, демонстрировал собой верность владельца Бретани правителю Нормандии.
Армия вторжения для той рыцарской эпохи имела одно отличие. То, что в ее состав входили наемные отряды или личные дружины именитых феодалов, никак не отразилось на полноте власти герцога Вильгельма Нормандского. Он не выпускал «фельдмаршальского жезла» из своих крепких рук и ни с кем не собирался делиться или даже поступаться высшей военной властью. Может быть, именно поэтому история знает крайне мало имен военачальников в окружении герцога в тот 1066 год.
В скором времени казна герцога опустела. Не помогало даже введение дополнительных налогов на войну. Но Вильгельм, уверенный в начинаемом им правом деле, довольно бодро говорил всем прибывающим к нему рыцарям и простолюдинам:
«Вы получите на том морском берегу, у клятвопреступников все, что пожелаете… Богатая военная добыча ждет каждого из вас в моей Англии…»
Готовя армию вторжения, он позаботился о правлении Нормандией во время своего отсутствия. За себя он оставлял, как это уже не раз случалось, супругу Матильду. Помогать ей управлять герцогством поручалось преданному человеку, старому служаке Роже де Бомону. Отправление в Англию значительной части феодального ополчения Нормандии оставляло герцогство без надлежащей воинской защищенности. Но в той военно-политической ситуации внутри Франции ненаходилось желающих поживиться за счет «так ослабевшей» части королевства.
Герцог мог надеяться и на то, что на его владения не нападут и со стороны моря. В 1066 году все южное побережье пролива Ла-Манш, начиная от города Кале на востоке и до оконечности Бретани на западе, находилось в руках его союзников. Англичанам в тот год делать здесь было нечего.
Вильгельм потребовал от баронов и графов Нормандии, как это сделал когда-то отправлявшийся в Святую землю его отец Роберт Дьявол, признать старшего сына Роберта официальным наследником герцогского титула. Это была на всякий случай естественная страховка: чего только не могло случиться на начинаемой войне.
Перед походом герцог Вильгельм постарался упрочить личные связи с церковью и папским Римом. В июне он с большой помпой открыл в городе Кане церковь Святой Троицы. Герцог торжественно пообещал в случае успеха похода учредить в Англии аналогичное аббатство.
В ходе церемонии освящения новой обители одна из дочерей Вильгельма и Матильды, Сесиль, постриглась в монахини. Одни современники считали, что на это она пошла по собственному, внутреннему побуждению. Другие считают, что таким образом ее отец хотел заручиться небесной поддержкой и выиграть войну с Гарольдом Английским. История Средневековья подобных примеров знает немало.
Одновременно с этой обителью уже второй год шло строительство монастыря Святого Стефана. Герцог назначил (такое полное право он имел) его аббатом верного Ланфранка. Священник также должен был помогать своими советами и связями герцогине Матильде управлять Нормандией. Советником он зарекомендовал себя надежным, а о его преданности размышлять не приходилось.
Воинственно настроенный Вильгельм I, не без удовольствия сменивший герцогскую корону на рыцарский шлем, весьма быстро собрал огромную по тому времени армию – примерно в 25 тысяч человек. Разумеется, цифра это далеко не точная, с известной достоверностью.
Герцогская армия состояла из лучников, копьеносцев и рыцарской кавалерии. Уже тогда Вильгельм Нормандский прослыл военным новатором. Да еще каким в рыцарской Европе! Он сделал лучников и стрелков из арбалета самостоятельным родом войск, а не бытовавшей тогда подсобной силой для конного тяжеловооруженного рыцарства…
Цифра в 25 тысяч человек приводится далеко не у всех исследователей той эпохи. Называется цифра и 32 тысячи человек, вставших под знамена герцога Нормандского, причем 12 тысяч из них конных воинов, то есть рыцарской кавалерии. Самая малая оценочная цифра герцогской армии дается в 9–12 тысяч воинов. В таких случаях рыцарями считается менее трети наличного состава имеемых войск.
Ряд историков дополняют армию герцога командами кораблей: моряки имели личное оружие и могли исполнять роль легковооруженных пеших воинов. Они вполне могли годиться для высадки морских десантов, захвата прибрежных селений и городков, охраны походных станов.
Вообще складывается впечатление, что Вильгельм Завоеватель подлинной численности своих войск, даже рыцарства, не знал. Не знал даже приблизительно. Как не знали и гадавшие о том современники-хронисты. Если какие-то цифры назывались, то со слов людей, которые знать точной численности людей в армии вторжения не могли.
Все это давало и дает возможность исследователям спорить и судить о том, сколько же тысяч нормандцев и их союзников, прежде всего «других» французов, участвовали в завоевании Английского королевства в памятном для европейской истории 1066 году. В основе подобных споров всегда лежит недостаток фактической информации или ее полное отсутствие.
Ряд специалистов делали такие расчеты исходя из примерной вместимости корабельной армады нормандцев. Они исходили из того, что основным грузом на судах экспедиции являлись все же люди, а не их воинское снаряжение и лошади, прочие экспедиционные грузы.
Во всех этих случаях основой, ударной силой экспедиционной армии называется тяжеловооруженная рыцарская кавалерия. Все рыцари имели самое современное (потому и дорогостоящее) защитное вооружение – шлемы и кольчуги. В бою они действовали (напирали) прежде длинными и тяжелыми копьями.
Такой авторитетный военный историк, как Томас Бенфилд Харботл в своем словаре «Битвы мировой истории» (переработанным и дополненным Джорджем Брюсом) называет, пожалуй, самую малую численность герцогской армии вторжения. Ее численность оценивается всего лишь в 9 тысяч человек, из которых нормандских всадников, то есть рыцарей, была одна тысяча человек. Этот словарь увидел свет в 1904 году.
Самая высокая цифра воинства герцога Нормандского, называемая в трудах историков, следующая: около 60 тысяч человек, которые переправлялись через пролив Ла-Манш на 400 больших кораблях, сопровождаемых тысячью легких перевозных (транспортных) судов. Но такой огромной армии в ту эпоху не мог иметь, и тем более содержать, ни один венценосец Западной Европы.
То же самое относится и к численности корабельной армады, на которой перевозилась на английский берег армия вторжения. Речь идет о чрезмерной завышенности числа судов и их грузоподъемности. Перевозились не только люди с их личным вооружением и снаряжением, но и огромное количество лошадей, запасы на первое время провианта. Суда были парусниками самой разной вместительности.
