Таких на удивление щедрых светских аристократов поддержали духовные лица Нормандии. Наиболее известен среди них настоятель монастыря в Фекане, открыто мечтавший о мантии епископа в Англии. Он пообещал Вильгельму снарядить за монастырские деньги 20 мореходных судов.
Не осталась в стороне и герцогиня Матильда. На свои личные сбережения она экипировала флагманский корабль мужа, носивший название «Мора». Современники давали флагману морской экспедиции редкий эпитет: «великолепный корабль». Он был изукрашен резьбой по дереву и нес шелковые разноцветные паруса. Одним своим видом хорошо узнаваемая и в порту, и в открытом море «Мора» как бы олицетворяла успех переправы рыцарской армии через пролив, разделяющий континент и остров.
Герцог Вильгельм не мог не оценить подарок супруги, пообещав при всех подарить ее золотой венец первой леди Английского королевства. Свое слово чести он сдержит: вскоре после собственной коронации Матильда будет не менее торжественно коронована в том же Вестминстерском соборе.
Так что поход через Ла-Манш отчасти приобретал характер семейного предприятия: супруга герцога тоже основательно раскошелилась на завоевательную войну. Она знала, во что вкладывает личные деньги: корона английской королевы того стоила.
Матильда повлияла на своего отца, графа Фландрии. Супруги предлагали ему поучаствовать в разбойном деле. Тот не отказывался от реального участия во вторжении на берега Англии, но желал знать, что он будет иметь лично от этого. Тесть послал Вильгельму соответствующее послание. Зять ответил письмом: когда граф распечатал его, то увидел совершенно чистый лист бумаги. После этого правитель Фландрии занял выжидательную позицию в деле предстоящего обогащения «прижимистого» зятя, дочери и их детей, то есть своих внуков.
Вполне возможно, Балдуин V опасался подмочить свою репутацию в случае провала задуманного дела, которое уж очень смахивало со стороны на военную авантюру. Во всяком случае бастарда Вильгельма Нормандского в событиях 1066 года не поддержал военной силой ни один правитель из близлежащих к Нормандии земель.
Доверенные люди герцога нанимали мореходные суда по всему северному побережью Европейского континента. Одновременно, имея на то немалые денежные суммы, Вильгельм Нормандский строил в устье реки Див, что между реками Орн и Сена, огромный флот из военных и грузовых судов, который мог поднять на борт многотысячный десант. За хорошие деньги нанимались корабельные команды из опытных мореходов. Капитанам и хозяевам нанятых судов платились на месте немалые денежные суммы, обещалась и часть военной добычи.
Вильгельм Нормандский с первых дней после получения известия о коронации Гарольда Саксонца стал собирать вокруг себя всевозможное воинство для «возвращения» утерянной королевской короны. Иначе говоря, речь велась о завоевательной экспедиции через пролив Ла-Манш. Дела сперва шли туго (требовались не только деньги, но еще и папское благословение), но и тут на помощь герцогу пришел ученый монах Ланфранк.
Тот выпросил у папы римского то, чего не смог бы добыть и французский король. Ланфранг с торжеством возвратился в Руан, везя герцогу хоругвь (знамя) римской церкви, папскую буллу (послание) и перстень с волосом святого Павла. Это было папское благословение на карательную экспедицию против английских «клятвопреступников». Иерархи папы римского оповестили о том приходы не только Французского королевства, но и соседних с ним стран, прежде всего итальянских государств.
Показательно, что папа римский в первый раз пошел на заключение союза с норманнами в лице герцога Вильгельма. Через пять лет, в 1071 году, такой же союз в угоду своим интересам будет заключен с братьями Робертом и Рожером Гискарами, выходцами из воинственной Нормандии. Папа освятил их предстоящие и свершившиеся завоевания, объявив законной войну во имя интересов церкви.
Завоевание Англии нормандцами станет предвестником серии будущих Крестовых походов в Святую землю. И не только в Палестину. Придет время, и шведские да немецкие (ливонские) рыцари-крестоносцы, получив благословение хозяина Вечного города, пойдут походом на земли вольного города Новгорода. Те два Крестовых похода против «язычников» Северной Руси будут сокрушены русской ратью под водительством князя-ратоборца Александра Ярославича Невского в битве на реке Неве и в Ледовом побоище на Чудском озере.
После папского благословения в Нормандию, в город Руан потянулись рыцарские отряды из Мэна и Анжу, Пуату и Бретани, Фландрии и Аквитании, с юга Франции и из итальянских земель. Шли отряды вчерашних лесных разбойников, лучников-наемников и просто фанатично настроенных мирных жителей, которым суждено было превратиться в копьеносцев экспедиционной армии.
О том, что на французском берегу собирается армия вторжения, в Лондоне достоверно знали от мореходов, купцов, бродячих монахов и просто платных агентов на сопредельной стороне. Король Гарольд Кроткий не раз засылал через Ла-Манш в Нормандию лазутчиков. Они и доставляли наиболее ценную информацию.
Наиболее любопытные и менее пронырливые из них попадались людям герцога. Известен случай, когда одного из таких неудачников доставили к герцогу. Тот позволил пойманному вражескому шпиону возвратиться в Англию и передать ее монарху на словах иронический вызов:
«Иди и скажи своему господину, что если в течение года он не увидит меня у себя, то мирно проживет до конца своих дней…»
Неизвестно, действительно ли это были слова самого герцога Нормандского, или их придумали со слов других тогдашние хронисты. Во всяком случае, такое бравое изречение неизвестно когда было вложено в уста герцога и в таком виде (вернее – смысле) дошло до наших дней.
С другой стороны, ему следовало заботиться хоть о какой-то секретности подготовки военной экспедиции, содержании в тайне времени ее начала и места высадки десанта с моря. Что ни говори, правитель Нормандии уже хорошо повоевал в жизни и потому знал, о чем надлежит хранить молчание.
Достоверных и подробных сведений о том, как реагировал Гарольд Английский на подготовку вторжения, нет. Считается, что к маю месяцу в южной Англии он собрал ополчение, вверив ему охрану морского побережья. Король имел хороший по тому времени флот, который большей частью был сосредоточен у острова Уайт. Командование сухопутными и морскими силами при отражении вторжения Гарольд возложил на себя. Во всяком случае, таких поручений в королевском окружении никому не давалось.
…Вильгельм, как отмечают хронисты, объявил свой призыв едва ли не по всей Франции и в соседних с ней странах. Призыв был прост: волонтеру, то есть наемнику, предлагалось повышенное жалованье и участие в разграблении. Такой человек должен представлять собой крепкого мужчину, готового верно служить герцогу своим мечом, копьем или арбалетом. То есть прийти на войну со своим вооружением и защитными доспехами.
Считается, что больше всего добровольцев, то есть наемников, Вильгельму Завоевателю дало бедное рыцарство Фландрии. По дорогам, которые сходились у Руана, двигались не только воинские отряды фламандцев. Такие же отряды стекались в столицу Нормандии из Бретани и Мэна, Пикардии и Иль-де-Франса (из Парижа тоже), Пуату и Анжу, из Наварры и испанского Арагона…
