Думается, что все-таки не государство Нормандия являлось конечной целью (ее вполне можно назвать великой) честолюбивого сына Роберта Дьявола. Он мечтал о большем в феодальном мире тогдашней Европы. Этим большим могла быть для него только королевская корона, обрамленная звездопадом побед на полях брани. Современникам же в лице хронистов тогда казалось, что герцог Вильгельм, наладив мир с королевским Парижем, успокоился и больше не желает бурной жизни, опасных приключений и терзаний в помыслах.
Однако успокоился деятельный Вильгельм Нормандский на самое малое время. Он был не из тех людей, которые могли почивать на полученных лаврах и жить в относительном покое. Он стал думать о том, что ему предпринимать дальше, после того как он «разделался с французскими делами» и теперь ему совсем не был страшен королевский Париж.
«Замирились» с ним и правители Анжу, Мэна и Пуату: длительная феодальная война поставила их на грань разорения. Более того, герцог Вильгельм Нормандский фактически отобрал силой оружия у Анжуйской династии важный по местоположению Мэн. Вокруг этого графства в последующие годы еще не раз будут кипеть военные страсти.
Если на внешних границах Нормандии было относительно спокойно, то в ней самой, особенно в южной части, порой вспыхивали баронские мятежи. Много хлопот Вильгельму доставлял Роберт Фиц-Жере, обладавший крепким замком Монтрёй. Герцогу пришлось осадить его, но рыцари мятежника замок сдавать не собирались и держались стойко.
Тогда Вильгельм решил проблему злокозненного барона иным путем. Однажды вечером Роберт Фиц-Жере взял из рук любимой супруги Алисы, кузины герцога, яблоко, надкусил его и тут же испустил предсмертный вопль. В отравлении обвинили некую Мабиль де Беллем, услугами которой герцог пользовался не раз. Как бы там ни было, защитники замка Монтрёй капитулировали, получив за то личное прощение и право служить герцогу.
С другими мятежными баронами Вильгельм расправлялся весьма просто, то есть шел на прямую конфискацию их земельных владений, родовых поместий и замков. Это была суровая мера наказания за баронское непослушание. Так он поступил с Раулем де Тони и Гуго де Гранменилем. Тем пришлось изгнанниками отправиться в южную Италию, которой тогда правили норманны и у них там имелись родичи. Таким же образом герцог покончил с родом Фиц-Жере.
В 1062 году Вильгельму пришлось решать проблему Мэна, когда умер жених его дочери Алисы граф Герберт II. Детей у него, разумеется не было, но, помня про свою вассальскую присягу, он перед смертью обратился к мэнским баронам признать нового властелина в лице герцога Нормандии.
Но те, как только граф ушел из жизни, дружно воспротивились этому. Они избрали для себя правителем владельца Майенна Жоффруа, но тот не решился на такое опасное дело. Тогда мятежные бароны Мэна пригласили на престол графа Восточного Векена Готье де Манта. Тот, поддержанный Жоффруа Майеннским, сразу же отправился в город Манс, который открыл перед ним свои ворота.
Так желательный Мэн уплыл из рук герцога Нормандии. Чтобы вновь завладеть Мэном, ему пришлось отправиться в первый завоевательный поход. Это была «проба пера» перед завоеванием Англии. Война тянулась около двух лет. Подробностей о ней истории известно крайне мало. Герцог не стал штурмовать города Манс и Майенн, действуя в их окрестностях, то есть опустошая их. Жоффруа и Готье в итоге войны бежали прочь, а «неразумные» горожане Манса капитулировали.
С замком (бургом) Майенном было сложнее: засевшие в нем люди, хотя их силы были уже на пределе, не думали сдаваться нормандцам. Тогда, как гласят хроники, герцог пошел на хитрость. К воротам замка тайком были доставлены два мальчика, которые попросили у стражи поиграть с детьми Майенна. Им открыли ворота и впустили внутрь. Гости пронесли с собой под одеждой какое-то зажигательное вещество, устроив внутри замка пожар. Когда сторожевые воины со стен сбежались его тушить, Вильгельм приказал начать штурм.
Пылающий Майенн был захвачен и разграблен. Герцог в том случае демонстративно отказался от своей законной доли в военной добыче, отдав ее воинам. Оставшиеся в живых защитники замка укрылись в донжоне, крепостной цитадели, но на другой день они сложили оружие: положение виделось совершенно безвыходным.
Так Мэн был окончательно сокрушен. Герцог при его покорении не понес каких-то больших потерь в людях, казна его не опустела. Наоборот, поход оказался прибыльным из-за богатой военной добычи, которая в денежном выражении превышала понесенные материальные потери. Теперь Вильгельм мог подумать о новых планах, о своем будущем.
… Великие личности творят великую историю. Герцог Вильгельм Нормандский к 1066 году навел в собственных владениях образцовый для рыцарского Средневековья порядок. Стоит только удивляться, насколько прозорливо он занимался реформаторством, переустройством, всегда видя перед собой зримую цель. При этом он не «отсекал» от себя баронство, не шел по пути обнищания народа и пополнения таким путем собственной казны. Но при этом Вильгельм, когда требовала ситуация, шел на «хирургические» меры для наведения должного благоустройства в Нормандии.
Им были разрушены замки баронов, в большом числе построенные в период его несовершеннолетия. Введены строгие наказания за нарушения «герцогского мира». Создана единая разветвленная структура местной администрации, во главе которой стояли виконты. Эффективность ее деятельности будет у всех на слуху еще при жизни Вильгельма. Пройдет время, и титул виконта будет отнесен к высшей аристократии ряда европейских стран, в том числе и Франции.
В этих отношениях герцог Вильгельм Нормандский значительно упредил последующие мероприятия французских королей. Можно сказать, что он в своем государственном реформаторстве шел заметно впереди среди прочих монархов и обладателей больших феодов. Трудно сказать, с кого он брал достойный пример. Но то, что пример с него брали многие монархи, – это достоверный исторический факт.
Судьбоносность Вильгельма Завоевателя в английской истории несомненна. Его след хорошо заметен и во французской истории. Обретя уверенность в себе, «сколотив» значительную военную силу и получив солидный политический вес в Европе, герцог с талантом полководца должен был идти по жизни дальше. Он не мог почивать на уже приобретенных лаврах и не думать о собственном будущем, о будущем его династии.
…Думается, герцогу не пришлось долго размышлять, куда повести нормандское воинство, пополненное наемными отрядами и рыцарями с их вооруженными свитами. Вильгельм I решил попробовать свои силы по ту сторону пролива Ла-Манш и поискать там новую корону, более подходящую для него. Он увидел на противоположном от Нормандии берегу слабую во многих отношениях Англию, которую венчала королевская корона.
Дело заключалось в том, что его двоюродная бабка была матерью английского короля Эдуарда. Или, говоря более точно, Вильгельм Нормандский приходился внучатым племянником Эмме, жене английского короля Этельреда II, впоследствии вышедшей замуж за нового короля Англии Кнута (Кнуда). И в Руане, и в Лондоне о таком родстве хорошо помнили, читали родовые хроники, но только один неистощимый на редкий авантюризм прагматик Вильгельм строил на том далеко идущие планы.
