Самым ярким в той ситуации видится то, что герцог не уклонился от открытой борьбы на поле брани. Вильгельм Нормандский презрел старое правило в таких случаях укрываться за крепкими стенами каменных замков или откупаться казной и землей от более сильного противника. Тот едва ли ожидал от герцога инициативных, а самое главное – решительных поступков.
Вильгельм внимательно отслеживал через лазутчиков перемещения вражеских воинских отрядов, ожидая благоприятного случая для внезапного нападения на них. Во вражеском стане подкупались люди, которые могли выдать ценную информацию о планах королевского окружения на сегодня, завтра и ближайшие дни. Такие информаторы за хорошую плату находились всегда, даже среди нищенствующего рыцарства.
Правителя Нормандии больше всего интересовали перемещения вражеских отрядов на его территории. Он оказался не в силах одолеть всю королевскую армию в решающей битве, а вот разбить ее по частям мог вполне уверенно. Ему оставалось только выжидать случая, высматривать его и не торопить события в начавшейся войне Франции против Нормандии.
Вскоре ему откровенно повезло: брат короля самонадеянный Эд неразумно отделился с большим отрядом французских рыцарей от главных сил вторжения и, как сообщили герцогу лазутчики, находится под небольшим городком Мортемером (ныне Мортемер-сюр-Олн). Это было подарком судьбы для воинственного, но благоразумного сына Роберта Дьявола: часть вражеской армии сама по себе попала в засаду, которую ей никто не устраивал.
Самонадеянный принц Эд, форсировав реку Эпт, двигался по открытым пространствам, избегая по возможности лесных массивов. По пути сжигались нормандские селения, жители которых для устрашения избивались в большом числе. Это привело к тому, что местное население, давно привыкшее к превратностям феодальных междоусобиц, на этот раз возненавидело королевских людей уже не как обыкновенных грабителей и насильников.
Герцог со своим войском скрытно поспешил туда, благо хорошо знакомые проселочные дороги позволяли провести такое перемещение войска Нормандии. Следует заметить, что он удивительно умело организовал марш-броски, не дав своим воинам и коням оказаться сильно уставшими по прибытии к месту битвы: ситуация требовала ввязаться в нее с ходу.
Велась дальняя и ближняя разведка небольшими конными отрядами с проводниками из местных жителей, на которых можно было положиться. На всякий случай проводников предупреждали о карах, которые падут на их головы и семейства в случае измены или двойной игры. Французы, как это можно понять, таких проводников в том походе в Нормандию не имели. Их опять же подводила излишняя самонадеянность в собственном превосходстве.
Герцогом и его советниками учитывалось, что рыцари принца Эда в это время безоблачно отдыхали и шумно пировали на войне. Заняв без боя город Мортемер, они взяли в нем вооруженной рукой богатую военную добычу в виде вина, провианта и женщин. После этого Эд и его рыцари устроили пир, всю ночь напролет предаваясь пьяному разгулу. На заре немалая часть войска королевского брата безмятежно погрузилась в сладкий сон, держа, однако, оружие, доспехи и коней при себе. Достаточного числа дозорных выставлено не было.
В таком виде рыцарей Генриха I и застал подошедший к Мортемеру под покровом ночи неприятель. Один из герцогских военачальников, Готье Жиффар, предложил сигналом к атаке сделать поджог всего, что могло гореть в окрестностях вражеского стана. То есть речь шла о загородных строениях горожан. Такой план герцогу понравился.
Нормандцы неожиданно напали на вражеский стан у стен Мортемера. Королевские рыцари, сразу протрезвевшие и захваченные врасплох и не побеспокоившиеся о собственной безопасности, потерпели жестокое поражение. Враг в лице французских рыцарей воинами герцога, атаковавшими от лесной дороги, истреблялся безжалостно. В их рядах оказалось немало вооруженных местных жителей, жестоко мстивших грабителям и насильникам.
Как сообщают хронисты, отряд королевского брата Эда за десять часов боя (!) под стенами Мортемера так и не смог организоваться для дачи достойного отпора. После полудня уцелевшие королевские рыцари толпами обратились в повальное бегство. Их преследовали, насколько позволял ход уставших в битве коней. Большая часть отряда принца Эда была истреблена нормандцами, которые в битве серьезных потерь не понесли. Эд, к великому стыду старшего брата-венценосца, бежал с поля боя в числе первых.
Остальные люди короля в своем большинстве сошли с коней и сложили оружие, смирившись с судьбой рыцаря, оказавшегося в плену у такого же рыцаря, и с тем, что теперь надо откупаться за хорошие деньги, да еще выкупать собственные доспехи и оружие, ставшие трофеями нормандцев. Но перед этим должен был состояться торг победителя с побежденным. Такие собеседования часто велись в ходе веселого пиршества или в мрачном замковом подземелье.
Хронист-поэт Вас в своем «Романе о Ру» восторженно писал: «Не было человека столь скромного положения, чтобы он не захватил бы в плен француза и двух или трех прекрасных боевых коней».
Вильгельм в той битве лишний раз убедился в силе действия на поле брани большого числа лучников: бронебойные стрелы с тупыми наконечниками пробивали любые стальные рыцарские латы. Победители захватили богатые трофеи (коней, доспехи и оружие) и много пленных, за которых ожидалось получение хорошего выкупа. Можно утверждать, что, по меркам феодального Средневековья, тот день принес победителям в битве у Мортемера огромные барыши: то есть им было что продать и за кого взять выкуп.
Среди знатных пленников нашелся родственник герцога Нормандского. Им оказался брат мужа его сестры Алисы. Вильгельм, скажем прямо, был удивлен такой приятной неожиданностью. Но чего не бывало в средневековых феодальных войнах! Можно сказать, что Ги де Понтье в том случае фатально повезло: худшее в плену его не ожидало. Обращались с ним по-родственному тепло и хлебосольно.
По красивому преданию, герцог Вильгельм, одержавший при городе Мортимере полную викторию, решил подшутить над королем, от которого отвернулась удача на войне. Он приказал одному из своих приближенных, Раулю де Тони, пробраться ночью как можно ближе к походному лагерю Генриха I и, оставаясь незамеченным, «сообщить» французам неприятную для них новость о полном истреблении отряда принца Эда, несостоявшегося кандидата на престол Нормандии.
Рауль де Тони блестяще по результатам исполнил поручение своего сюзерена. Он незамеченным для вражеских часовых подобрался к королевскому лагерю на дальность слышимости человеческого голоса, взобрался на дерево и с его высоты во весь голос прокричал «новость» о победе нормандского оружия. Новость заключали такие слова:
«Идите хоронить своих мертвецов! Отправляйтесь хоронить своих друзей, убитых при Мортемере!..»
Столь жесткое поражение от нормандцев произвело на разбуженных криками Рауля де Тони короля Генриха I и его вассалов жуткое впечатление. Такого успеха противной стороны никем в стане короля не прогнозировалось. Громкоголосого вестника не стали даже искать, хотя он таился в ночи где-то совсем рядом с полевым лагерем французов. Рауль де Тони благополучно возвратился к своим, получив за такой подвиг на войне благодарственное слово повелителя и хороший кубок вина в придачу.
