— Ты ранен?
Йен покачал головой. Боли в колене следовало ожидать, но она не была чрезмерной. С ней он как‑нибудь справится.
— Кровь не моя.
Отец кивнул и помрачнел.
— Судя по твоему выражению, миссия не была успешной.
Йен нахмурился и бросил взгляд на Фина.
— Да, верно.
Уловив недовольство Йена, лэрд пояснил:
— Фин здесь находится не просто так. У него важная информация.
Йен повернулся к молочному брату.
— Тебе она не понравится, — заявил Фин. — Но, возможно, есть и другое объяснение…
Проспать несколько часов в сырой пещере, подвергнуться внезапному нападению и едва не погибнуть — все это не располагало к терпению.
— Что ты хочешь сказать? Говори или уходи.
— Твоя жена вчера разговаривала с каким‑то монахом.
— Ну и что же?
— В этом монахе было что‑то странное. Я пошел за ним к деревенской церкви. Там он напал на меня сзади и ударил по голове. Когда я очнулся, его уже не было. — Судя по тому, как многозначительно переглянулись Фин и отец, Йен понял: сейчас последует самое неприятное. — Но я узнал его, прежде чем он меня ударил. Это был Дункан Макдауэлл.
Йен постарался не показать, какой меткий удар нанес ему Фин, но был потрясен, ошеломлен. И продолжал стоять, поддерживаемый только силой воли.
«Это ничего не значит!» — мысленно кричал он.
Или значит?
Маргарет проснулась, согретая теплым солнцем, заглядывавшим в комнату сквозь щели в ставнях, лениво потянулась, чувствуя себя словно сытая кошка, открыла глаза — и в испуге вскрикнула, увидев человека, сидевшего в углу и наблюдавшего за ней. Узнав его, она с улыбкой воскликнула:
— Йен, ты вернулся! — Она вдруг нахмурилась, не понимая, в чем дело. — Почему ты сидишь там? Ты испугал меня.
Муж не шелохнулся и, еще немного помолчав, сказал:
— Я смотрел, как ты спишь: выглядела как ангел.
Маргарет встревожилась. В голосе мужа было что‑то странное, какие‑то обвинительные нотки.
Тут Йен встал и подошел к кровати.
Маргарет ахнула и тотчас же приподнялась. Муж был весь покрыт грязью и кровью и походил на только что выбравшегося из ада.
— Боже мой, что случилось? Ты ранен?
Она потянулась к мужу, но он отстранил ее руку.
— Со мной все в порядке.
У Маргарет упало сердце. Несмотря на его слова, она знала: случилось что‑то неприятное, очень неприятное. А муж смотрел на нее так… Она чувствовала себя сейчас, как жук под увеличительным стеклом. Казалось, каждое ее движение, каждая черта лица изучаются, причем отнюдь не доброжелательно.
— Йен, что случилось?
— Именно это я хочу узнать.
— Ты нашел Макдугаллов?
— Так и знал, что тебя это заинтересует. Но скажи, Маргарет, что ты делала, пока меня не было?
Муж задавал этот вопрос явно с какой‑то целью, но с какой? Маргарет отвечала осторожно — сейчас все в поведении мужа призывало ее к осторожности. Он весь был словно натянутая тетива.
— Вчера твоя мать попросила меня помочь по хозяйству, пока Эхан занимался с учителем. Ты знаешь, кажется, он по‑настоящему счастлив. — Маргарет рассмеялась, но Йен даже не улыбнулся.
— Что еще? — спросил он.
Вопрос казался безобидным. Только Маргарет знала, что это не так. Она пыталась не думать о записке, которую сожгла в очаге.
— Еще я говорила с Марджори. Она извинилась. Мне показалось, что твоя сестра искренне сожалеет о содеянном.
И опять никакой реакции. Йен наблюдал за ней с неослабевающим напряжением. У нее тревожно забилось сердце. Он что‑то знает? Или из‑за чувства вины у нее разыгралось воображение?
Черт бы побрал отца, поставившего ее в такое идиотское положение. В душе ее боролось чувство долга с любовью к брату. Она хотела рассказать мужу о Дункане, но боялась за брата.
Могла ли она рассчитывать, что Йен, узнав о присутствии Дункана неподалеку, не станет за ним охотиться?
Увы, она прекрасно знала ответ. Если она расскажет Йену о Дункане, тот окажется в очень опасном положении. Но брат, в свою очередь, может как‑то навредить Брюсу, и тогда получится, что Йен предал короля. Что же делать?
В конце концов Маргарет решила, что расскажет мужу, но… когда Дункан покинет остров.
— Больше ничего? — спросил Йен.
Трудно сказать, от чего: от его настойчивости или от его тона, — но все чувства Маргарет внезапно обострились, и она поняла: надо обязательно рассказать про брата. Тем не менее покачала головой.
По‑прежнему не сводя глаз с лица жены, Йен проговорил:
— Прошедшей ночью люди Лорна напали на нас.
— Ох, Йен!.. — Маргарет хотела броситься в объятия мужа, но он остановил ее.
— Судя по всему, их предупредили.
— Но ты же сказал, что никто не знал о твоих планах.
Удивление жены было искренним. Или хорошей игрой?
— Никто и не знал.
Только теперь Маргарет поняла, чем вызвана была холодность мужа, и в ужасе отпрянула.
— Ты же не думаешь, что я кому‑то что‑то рассказала? — Было ясно, что именно так он и думал. На Маргарет нахлынула волна боли, однако она усилием воли взяла себя в руки и оставалась спокойной, по крайней мере внешне. — Я ничего никому не говорила, Йен. Мне известна опасность. Я бы никогда не предала твоего доверия.
Муж смотрел на нее пристально и недоверчиво.
— Мне хотелось бы в это верить.
Она вскинула подбородок.
— Тогда верь. Потому что это правда.
— А как начет вчерашнего визита твоего брата? Ты забыла о нем упомянуть? Сама же говорила, что больше никаких тайн!
Маргарет смертельно побледнела. Муж все знает! Надо было самой ему рассказать. Теперь он думает о ней… самое ужасное. Как переубедить его?
— Я собиралась сказать об этом, но не хотела ставить тебя в неловкое положение.
Йен возмущенно фыркнул.
— Ты шутишь? Ты сама себя слышишь, Маргарет? Как ты смеешь утверждать, что лгала ради меня?
— Я не лгала. Я хотела сказать тебе, когда мой брат будет далеко. Пойми, Йен, он мой брат. Не хочу, чтобы он пострадал. И чтобы ты пострадал — тоже не хочу. Я поступила так, как считала правильным при сложившихся обстоятельствах. Что бы ты сделал, если бы я тебе сказала? Предал бы мое доверие и бросился за ним? Или оставил бы его в покое, предав Брюса?
