Но Маргарет знала свою роль и была готова ее сыграть. К тому же ей понравился этот юноша. Когда начались танцы, она с удовольствием отметила, что он хороший танцор, хотя и держался несколько скованно. Когда же ее пригласил на танец другой кавалер, он с явной неохотой отпустил ее, и Маргарет сочла это обстоятельство хорошим знаком.
Танцы и сладкое вино вскружили ей голову, и Маргарет не сразу заметила, что Бригид пытается привлечь ее внимание.
Она подошла к подруге, и та сразу схватила ее за руку и вытащила из зала в коридор.
— Что‑то случилось? — удивилась Маргарет.
— Я их слышала, — сообщила Бригид, нервно заламывая руки.
— Кого?
— Их всех! — Ее голос дрогнул. — Дам.
Маргарет поджала губы. Она была невосприимчива к сплетням, но о Бригид нельзя было сказать того же. Что ж, если ее подругу обидели, нужно заставить их пожалеть об этом!
— Что они сказали?
— Они называли нас язычницами, — в ужасе пробормотала Бригид.
— И все? — Маргарет рассмеялась. — Это же смешно, Бриг. Ты не должна расстраиваться из‑за таких мелочей.
Бригид вздохнула.
— Это еще не все. Они говорили… ужасные вещи.
Маргарет нахмурилась. «Ужасные вещи» наверняка касались ее, раз уж Бригид замолчала и прикусила губу.
— Говори, Бриг. Ты не заденешь мои чувства.
— Они говорили не столько о тебе, сколько о твоем клане. По их мнению, у Макдауэллов… не самая лучшая репутация.
Глаза Маргарет гневно сверкнули. Она была горда и выросла, считая Макдауэллов если не особами королевской крови, то уж точно лицами, приближенными к трону. Они правили в Галлоуэе как короли — и королевы! — не одну сотню лет.
— Что ты имеешь в виду?
— Они сказали, что Макдауэллы… далеки от цивилизации. Дикари.
— Потому что ведем себя не так, как англичане? — возмутилась Маргарет. — Потому что храним верность древним законам и традициям и не признаем ига английских королей?
— Они считают это отсталостью.
— Они считают нас отсталыми?
Бригид с деланым безразличием пожала плечами, но Маргарет знала, что подруга оскорблена. Сама‑то она могла с легкостью отмахнуться от подобных разговоров, но для Бригид все было стократ серьезнее.
— У них свои обычаи, а у нас свои, — сказала Маргарет. — И если мы что‑то делаем не так, как они, то это не значит, что мы не правы.
— Я знаю. — Глаза Бригид наполнились слезами. — Просто мне не так легко игнорировать такие разговоры, как тебе.
Маргарет невесело ухмыльнулась.
— Мне тоже не всегда легко.
Бригид посмотрела на подругу с искренним удивлением.
— Разве? Но ты всегда выглядишь такой уверенной, никогда не склоняешь голову ни перед кем — даже перед отцом.
Маргарет всегда знала, что подруга робеет перед ее отцом, но сейчас в ее голосе звучал страх. Пожав плечами, она проговорила с едва заметной улыбкой:
— Но ведь я единственная женщина в семье из девяти мужчин, причем все они властные и самолюбивые. Как ты думаешь, смогла бы я выжить, если бы выказывала слабость? Я очень рано поняла, что должна самоутвердиться, иначе со мной все будет кончено. Поверь, поначалу мне пришлось очень громко орать, чтобы перекричать всех этих мужланов, но со временем я научилась говорить, не повышая голоса, и меня все равно слышали. — Маргарет сделала паузу и добавила: — Не позволяй себя запугивать. Такие, как эти женщины, если почувствуют запах крови, способны на убийство. В переносном смысле, конечно. Главное — не показывать им, что их слова тебя задели.
Бригид взглянула на подругу с нескрываемой иронией.
— И как же, позволь спросить, я должна вести себя? Ведь я не ты: у меня совсем другой характер, вовсе не бунтарский…
Маргарет задумалась. Разве у нее бунтарский характер? Она никогда так не считала. Хотя… возможно, Бригид права. Ведь она Макдауэлл, а Макдауэллы всегда готовы вступить в бой.
— Очень просто, Бриг. Ты должна улыбаться им, даже в ответ на грубость, и каждую минуту помнить, кто ты такая. А ты — гордая женщина из древнего уважаемого клана. Ты же не стыдишься своей родни, не правда ли?
И тут впервые после приезда Бригид показала характер. Маргарет всегда знала, что он у подруги есть, просто она не любила его демонстрировать. Но теперь она, похоже, всерьез разозлилась. Горделиво выпрямившись, Бригид оглянулась по сторонам и заявила:
— Разумеется, не стыжусь!
Маргарет ухмыльнулась.
— Не надо этого выражения на лице, Бриг. И главное — улыбайся. Ты великолепна. У них нет ни одного шанса. А когда покажем, что они не смогут запугать нас слухами и сплетнями, мы добьем их нашим самым мощным оружием.
Тонкие черты Бригид озарились улыбкой.
— Каким еще оружием?
Маргарет взяла подругу под руку.
— Дружелюбием, конечно. Узнав нас получше, они поймут, что мы не так уж отличаемся от них. Возможно, мы одеваемся иначе, но внутри мы почти такие же.
Бригид весело засмеялась.
— О чем ты, Мэгги? Какие у тебя странные идеи. Интересно, где ты их набралась?
Маргарет не знала ответа на этот вопрос. Но ее уверенность убедила и успокоила Бригид. И поэтому, когда они вернулись в зал, та улыбалась широко, как ее подруга.
Глава 4
Неделей позже улыбка Маргарет чуть поблекла. Совершенно обескураженная, она с трудом следовала своим же советам. Видит бог, эти женщины осуждали их.
Она изо всех сил старалась улыбаться и проявлять как можно больше дружелюбия, но тщетно. Пожалуй, она добилась обратного результата. Неодобрительные взгляды превратились во враждебные, а шепотки звучали все громче.
Сначала — оплошность с шахматами. Потом ее приняли за служанку или блудницу. И она сама же усугубила ситуацию, попытавшись «соблазнить» Йена Маклина (попросила научить ее играть, а потом подмигнула ему за столом). Проклятье! Это не было подмигиванием, просто у нее дернулся глаз. А еще — их с Бригид платья и непокрытые волосы… Пожалуй, она не сумела улучшить отношение к своему клану.
Тем не менее Маргарет категорически отказывалась признать, что ее задевает столь откровенная неприязнь. В конце концов, ей нечего стыдиться, и она не станет притворяться кроткой и застенчивой ради кучки злобных фурий. Макдауэллы вовсе не тупоголовые неуправляемые дикари, которыми их пытаются здесь выставить. Пусть она привыкла к большей свободе, чем львиная доля женщин: все же выросла в доме, полном мужчин и расположенном довольно далеко от цивилизации, — это еще не делало ее дикаркой и блудницей. Что же касается собравшихся здесь женщин… С монашками из монастыря и то намного приятнее общаться.
