– Вот вы умная, – польстил Ирине Валера, – а у Ракитиных и Кашиных служили много лет одни и те же женщины, к тому же все они были родственницами. Ульяна по телефону добавила красок к первой беседе. Теперь мы знаем, что Сергей Иванович и Валентина Федоровна пытались приструнить Марфу, но та посылала стариков по известному адресу. Кашины не жаловались дочери, они предъявляли претензии зятю, требовали:
– Накажи дочь, прояви характер, ты мужик!
Но отцу не удавалось взять Марфу в ежовые рукавицы. Поэтому старики постоянно ругали Севу, называли его рохлей, неудачником, трусом. Всеволод с трудом терпел тещу и тестя, которые его унижали, не отвечал им, что он стал миллиардером и прекрасно проживет без них. Вероника же сбежала от всех проблем в Лондон. Наверное, ей не хотелось выслушивать упреки отца и матери, слышать, что она отыскала себе супруга-дурака, не о таком муже для нее мечтали родители. У нее нашелся прекрасный повод для поездки в Англию. Маленький Никита отличался талантом живописца, обучать его решили в Великобритании. Всеволод постоянно летал к жене и сыну. А как же Марфа? Неужели ее бросили в Москве на попечение няньки? У девочки был непростой подростковый возраст, она определенно нуждалась во внимании матери.
– Марфа к тому времени бросила школу, попала в дурную компанию, ее там научили вскрывать чужие квартиры. Дочь Ракитиных сбежала из дома и стала заниматься грабежами, – объяснил Костин.
– Неприятная ситуация, – вздохнул Константин Львович, – но дальше – еще хуже. Тесть с тещей так надоели Севе, что он решил навсегда избавиться от стариков. Всеволод угостил родителей жены рулетом с грибами, своим фирменным блюдом, которое он каждый год дарил любимой жене в день их знакомства. Только этот рулет слегка отличался от обычного, в нем содержался яд. Ну не самая удачная идея избавиться от вредной родни. То, что пожилая пара умерла не своей смертью, стало сразу понятно. Появилась свидетельница, которая дала убийственные для Ракитина показания. Кто она? Инна Войкова, подруга детства Севы, именно она подсказала Ракитину, что в ее подъезде продается квартира, это она сдала его со всеми потрохами. Процесс был закрытым, представителей СМИ не пустили, да они и не проявили никакого интереса к происходящему. За день до начала суда над Всеволодом один известный актер в состоянии сильного опьянения выкинул из окна своей квартиры жену, а потом ее подругу. Вот это происшествие заинтересовало всех журналистов. Богатый, но не известный широкой публике Ракитин остался незамеченным. Инне пообещали, что никто никогда не узнает о ее показаниях.
– Вот же наивность, – не выдержал Валера, – наверное, где-то в документах указаны все данные Войковой, да и Ракитин все прекрасно понял. Он же знал, кто для него рулет готовил.
Энтин не обратил внимания на слова Смородина, он продолжал.
– Инну заверили, что фамилию ее вслух не назовут, имя тоже. Она может рассказать правду. Повариха сообщила, что фирменный грибной рулет всегда готовила она, а не Ракитин. Тот, которым отравились родители Вероники, тоже творение рук Войковой. Но она туда отраву не подливала. Зачем ей это делать? Но! В день, когда Всеволод последний раз забирал рулет, Инна после его ухода вспомнила, что забыла посыпать готовое изделие жареной грибной стружкой. И помчалась в квартиру Ракитиных. Дверь оказалась открыта. Войкова вбежала на кухню, увидела Всеволода, который стоял спиной к двери, и громко начала:
– Стружку…
Хозяин вздрогнул и обернулся. Инна заметила на столе свой рулет, в нем торчал шприц.
Несмотря на то, что Всеволод не признал свою вину, невзирая на старания адвоката, который среди прочих задал вопрос:
– Если человек решил кого-то отравить, то почему он не запер как следует входную дверь?
Не учитывая, что обвиняемый ни разу не поссорился со стариками, судья отправила старшего Ракитина за решетку на долгий срок.
Глава тридцать седьмая
Я тоже решила присоединиться к беседе.
– Мы проверили, какова судьба всех, кто работал над делом и стал участником судебного процесса. Инна вскоре после отъезда друга детства на зону в Мордовию осуществила свою мечту. Она приобрела две квартиры в центре, отселила туда мужа-пьяницу и свекровь, осталась одна в хоромах, где живет и поныне, сделала ремонт. Муж судьи, простой завуч в обычной школе, приобрел дом в Подмосковье и дорогую машину. Мать следователя, который занимался делом об убийстве Кашиных, обзавелась своими хоромами, уехала от сына. Наверное, дознаватель с женой вздохнули с облегчением. Эксперт, который работал с остатками рулета, перебрался в Италию, стал владельцем небольшого домика у моря. Дальше перечислять не стану. Все, кто имел отношение к суду и следствию, вот все они после того, как приговор над Ракитиным вступил в силу, приобрели нечто очень ценное. Откуда у этих людей взялись деньги, а?
– Интересный вопрос, – согласился Володя, – жаль, что он заинтересовал только нас и спустя не один год после осуждения Ракитина. Теперь давайте вспомним еще одну историю. Простите, мы заденем тяжелую для вас тему.
– Поговорим об Эльвире, – конкретизировал Смородин.
– Когда вы пришли сюда впервые, – продолжил Костин, – то говорили только об Алисе. Мы подумали, что у вас больше нет детей, а потом узнали про Эльвиру.
Глаза Ирины Николаевны превратились в щелки.
– Я обожала Элю, а та с годами стала хамить, всегда отстаивала свое мнение, никогда не слушала меня, делала все назло мне. Помнится, лет в пять девчонка спросила:
– Почему нельзя сварить суп из конфет?
Глупее вопроса и не придумаешь! Я ответила ей:
– Потому что сладкое вредно. Не вздумай мармелад в бульон кинуть.
И что? Она бросила в кастрюлю шоколад. Каково? Я хулиганку наказала, а муж только смеялся:
– Моя кровь! Мать со мной долго боролась, потом плюнула. Молодец, Элька! В жизни успеха добивается лишь тот, кто прет танком, послав чужое мнение в задницу.
Супруг поощрял хулиганские выходки дочери. Из-за его поведения девочка меня терпеть не могла, так со мной лет в одиннадцать разговаривать стала, просто ужас. Я ей:
– Эля, в такой короткой юбке ходить нельзя, немедленно переоденься.
А она мне:
– Иди на…!
Я пытаюсь нахалку окоротить:
– Не смей так со мной разговаривать. Я твоя мать.
Она в ответ:
– Не смей так со мной разговаривать. Я твоя дочь!
Бегу к мужу.
– Урезонь хамку.
Борис отмахивается.
– Зачем нам двоим на нее орать? Тебя одной хватит.
И к чему привела его политика?
Голкина выдернула из коробки салфетку и начала ее теребить.
– Эля решила, что я ее терпеть не могу, а вот папа добрый, он дочь обожает. Ну да, я воспитываю, запрещаю, заставляю учиться, ходить на спортивные занятия, в музыкальную школу, силой к фортепиано тащу, конфетами обедать не позволяю. Отец домой приходит, дочка к нему.
