Ульяна плеснула в заварку кипятка, сложила молитвенно руки и попросила меня:
– Давайте зарядим питье положительными эмоциями. Исполним песнь похвалы чаю!
– К сожалению, я не знаю слов, – призналась я.
– Просто повторяйте мои жесты и слова, – предложила Ульяна.
Глава двадцать пятая
Хозяйка начала делать пасы руками.
– Аум! Ом! Тим!
Я до сих пор сидела, вцепившись пальцами в циновку, теперь попыталась изобразить то же самое.
– Нет, нет, дорогая, – остановила меня Ворошилова, – бог чая любит красоту. Выпрямите спинку, сложите ножки, как у меня, и продолжим. Неправильно заряженный напиток вместо пользы один вред принесет.
Если вы видели фото или картины с изображением людей в позе лотоса, то поймете, чего от меня ожидала хозяйка. Но мои пятки никак не желали лежать на бедрах.
– У вас отлично получается, – приободрила меня Ульяна, – чуть-чуть подтяните левую ножку, и будет отлично. Молодец. Обычно приходится неделями заниматься, чтобы клиенты могли принять нужную позу. А вы просто сразу сделали! Браво! Брависсимо. Вам комфортно?
Ответить ей честно? Ноги болят так, словно их в районе тазобедренных суставов пилят ножовкой. Спину ломит, в голове катаются тяжелые бильярдные шары.
– Очень, – соврала я.
– Ум, ом, тим, – завела хозяйка, – повторяйте за мной.
– Хр, фр, пр, – прохрипела я.
– Ничего, еще разок! Все у вас непременно получится, – приободрила меня Ульяна, – ум, ом, тим.
– Сом, ком, том, – прокряхтела я, потом попыталась повторить ее движения руками, потеряла равновесие и рухнула на циновку.
– Не расстраивайтесь, – прочирикала Ульяна, – с каждым бывает. Вы очень элегантно шлепнулись. Некоторые кулем валятся. Думаю, покровитель чая расценит ваше падение как поклон в его честь. Займите первоначальную позицию.
Я уперлась ладонями в циновку и с трудом села. Ульяна заулыбалась.
– Прекрасно. Теперь напиток должен обрести ауру счастья. Вам нравится наша беседа?
– Я в полном восторге, – ответила я, успев предпринять несколько тщетных попыток убрать пятки с бедер.
– О! Чудесно! – зааплодировала церемониймейстер чая, – продолжим разговор, чай насытится положительной энергетикой, даст нам знак, когда будет готов, а я пока продолжу. Дедушка Севы Кирилл Петрович не имел никакого желания возиться с внуком-первоклассником. Он его пристроил в интернат, но не в обычный, а для одаренных детей. Почти у всех у них были родители, основная масса ребят приехала в Москву из других городов. Школьники на каникулы уезжали домой, Всеволод отправлялся на Николину гору. Дед приветливо вел себя с внуком, здоровался, желал ему спокойной ночи. Прислуга кормила мальчика, обстирывала. Но это все! Ребенок был предоставлен сам себе. Хорошо, что он не стал хулиганить, а поселился в огромной библиотеке Кирилла Петровича и запоем читал все, что в ней находил. Дед умер, когда Севе исполнилось восемнадцать, он уже был студентом. Старик оставил завещание. Дом, коллекции, московская квартира, все накопления достались парню. Вы бы отказались от такой партии для вашей дочки?
Я наконец-то нашла позу, при которой ноги болели меньше всего.
– Нет. Но только при условии, что они с женихом любят друг друга.
– Похоже, так и было, – сказала Ульяна, – а спустя несколько лет, когда у пары уже родилась и подросла дочь, произошла такая история. Как-то вечером раздался звонок в дверь. Я очень удивилась, Ракитины не приглашали никого в гости, я спросила:
– Кто там?
– Откройте, пожалуйста, – произнес детский голос, – к вам на балкон упала моя кукла.
Я решила, что на лестничной клетке находится девочка, которая живет этажом выше, и спросила:
– Анечка, это ты?
– Да, – подтвердил ребенок.
Я спокойно открыла дверь, и в холл вошла молодая женщина с малышкой.
– Где хозяева? – осведомилась она.
Я испугалась.
– Кто вы?
– Не твое дело, – отрезала незнакомка.
Потом, не снимая обуви, она побежала в глубь квартиры, крича:
– Сева, выходи, это я!
На шум из столовой выглянула Ника, из кабинета вышел хозяин, появилась их дочь.
– Добрый вечер! – заорала незнакомка. – Не ждали? Вероника, познакомься с Катей, она сестра твоей Марфы. У них один отец!
– Прекрати юродствовать, – приказал Всеволод.
– А ты мне не указывай! – заявила нахалка.
– Леночка, – тихо сказала Ника, – зачем ты шумишь?
– Чтобы ты выпала из своего вечного летаргического сна, – огрызнулась Елена, – и наконец-то узнала правду. Твой муж спит со мной.
– Спал, – поправила ее Вероника, – на протяжении всего нескольких месяцев, и я об этом знаю.
Лена попятилась.
– Врешь!
– Нет, – по-прежнему спокойно сказала законная жена Всеволода, – у меня тяжело протекала беременность, я долго пролежала на сохранении. Как Сева мог обойтись без женщины? К проституткам пойти? Так и заболеть можно. Вот я и предложила ему с тобой общаться.
Елена схватилась рукой за стену.
– Ты ему посоветовала спать со мной?
– Да, – подтвердила Вероника, – мы ведь не первый год знакомы. Ты аккуратная, здоровая женщина, красивая и умная. Такая Севе подходит.
– … – выпалила незваная гостья.
– Не ругайся, – попросила Ника, – здесь ребенок. Девочка очень красивая, она на тебя, милый, похожа, просто куколка. Катя немного младше Марфы.
Лена закрыла лицо ладонями и заплакала.
Вероника обняла любовницу супруга.
– Пошли поговорим и поужинаем. Марфа поиграет с Катюшей. Твоей доченьке можно мороженое?
– Да, – обрадовалось девочка, которая до сих пор стояла тихо у вешалки.
– Ульяна, угости наших малышек итальянским джелато, – попросила хозяйка, – потом сервируй чай с пирожными. Мы побеседуем в столовой.
Я, шокированная тем, что видела и слышала, выполнила приказ и, выйдя из комнаты, где устроились хозяева и Лена, осталась в коридоре, чтобы подслушать их разговор. Выяснилось, что Всеволод знал о дочери, но он не признал ее своим ребенком. Екатерина записана, как дочь покойного двоюродного брата Елены. Всеволод прервал отношения с Москалевой, когда его дочке Марфе исполнилось три месяца. Спустя неделю Лена сообщила бывшему любовнику о своей беременности и нежелании делать аборт. Сева знал, что Елена принимает противозачаточные таблетки, но понимал: стопроцентной защиты ни одно средство не даст. Он устроил Лену к хорошему врачу, заплатил за все, дал денег на приданое и мебель. Он содержит ребенка и его мать, но в воспитании девочки не участвует и не желает видеться с ней.
