– Это да, – согласился отец, – от книжек его не оторвать. Но он предпочитает не ту литературу, что в школе рекомендуют, а «Три мушкетера», «Граф Монте-Кристо». Интересно, что они натворили?
И тут в класс вошла Елена Васильевна во всей красе своих ста килограммов.
– Добрый день, господа родители, – произнесла она таким тоном, что мне захотелось сползти под парту и затаиться там.
– Разговор у нас будет трудный, – продолжала классная руководительница, – сложный. Печальный!
Вонифатий с шумом выдохнул.
– Начну с Романовой, – заявила Елена.
Я навесила на лицо улыбку. Ни за что не покажу, что испугалась и расстроилась. Даже если Кисуля подожгла школу, а на углях сделала шашлык из завуча, не стану ругать девочку.
Елена Васильевна открыла ящик стола, вытащила оттуда пластиковый пакет, положила его на стол и уставилась на меня взглядом голодной змеи.
– Бонифация Романовна, что это?
– Одноразовая сумка, – ответила я.
– Она Евлампия Романова, – решил навести порядок отец Вани, – а я Вонифатий Ильич, сокращенно Боня.
Елена Васильевна поджала губы.
– Сумка?
– Да, – подтвердила я. – Что случилось?
– Теперь адресую вопрос Евлапию Ильичу, – заявила училка.
Теперь пришел мой черед отстаивать правду.
– Отец Вани Вонифатий, но можете обращаться к нему Бонифаций.
Педагог молча вытащила еще один пакет и поместила его около первого.
– Что вы видите?
– Сумки, – повторила я.
– Кульки, – сказал Вонифатий.
– Изучаем внимательно представленный материал, – тоном диктора советского телевидения велела классная дама. – Что мы видим?
– Кульки, – заявила я.
– Сумки, – озвучил свой вариант Боня и тихонечко толкнул меня в бок.
Я поступила с ним так же и чуть не расхохоталась.
– Теперь понятно, почему у вас такие дети, – высказалась Касьянова, – так сказать, яблоко, так сказать, от яблони, так сказать, далеко не укатится.
– Вы скажите, что не так сделали ребята, – остановил училку Вонифатий, – загадка с пакетами мне непонятна. А тебе, Лампа?
– Сумки как сумки, – пожала я плечами, – обычные. В любом супермаркете на кассе таких много.
– Невнимательные дети – невнимательные взрослые – невнимательные взрослые – невнимательные врачи, космонавты, летчики, – выстроила логическую цепочку классная дама. – Вы сядете в кресло невнимательного дантиста? Он вам из-за своей невнимательности здоровые зубы удалит.
– Мне все равно, – весело воскликнул Вонифатий. – У меня рот, как Санкт-Петербург, весь в мостах, одни импланты. А у тебя?
– То же самое, – кивнула я. – Что наши дети сделали с кульками?
– Кому на голову их надели? – предположил Боня.
– Может, упаковали кого-то? – проявила я креативность.
– Ученики тут ни при чем, – неожиданно заявила Елена, – дело в родителях.
Мы с Вонифатием удивились.
– Я в гимназии впервые, – воскликнул Боня.
Мне пришлось почти повторить его слова.
– Я тоже не частый гость в школе.
– Воня Романовна, огласите текст на пакете, – потребовала Елена.
– Воня, он же Боня, я, – вздохнул Вонифатий, – Романову зовут Лампа. Евлампия. У нас сложные имена.
Я уставилась на пакет.
– «Постоянному покупателю в подарок. Магазин элитного алкоголя «Пьяный заяц друг медведя».
– Понятно? – вскинула брови классная дама.
Я растерялась.
– Что?
– Глубина проблемы, – заявила Касьянова.
– Пожалуйста, объясните подробно, – попросил отец Вани.
– Девочка. Маленькая. Второклассница. Приходит в школу с пакетом из магазина, где торгуют водкой, – повысила голос Елена Васильевна. – Теперь ясно?
– Киса притащила в гимназию бутылку спиртного? – удивилась я. – Наверное, ее об этом попросил кто-то из учителей.
– Может, чтобы зеркала протирать? – предположил Вонифатий. – В туалетах, раздевалке.
– До бутылки с водкой дело не дошло, – буркнула Елена Васильевна, – ребенок в полиэтиленовый пакет положил сменную обувь.
– И что? – спросила я.
– Малышка несет ботинки в торбе, которую дают покупателям водки, – покраснела тетушка. – Какой пример она подает всем нам? А? Отвечайте.
Я стиснула губы. Лампа, только не вздумай расхохотаться.
– И какой пример? – поинтересовался Ильин. – Не понял я что-то.
– Школьница соблазняет всех напиваться, – рявкнула Елена Васильевна, – на пакете еще изображена бутылка. Кроме того, становится ясно, какой любимый досуг в семье Бонифатии! Мне придется сообщить об этом куда следует.
Я не выдержала и хихикнула. Вонифатий ткнул меня в бок.
– Если у ребенка в руке пакет с рекламой спиртного напитка, это вовсе не означает, что его родители пьяницы. Может, дедушка в этом мешке внучке какой-то подарок принес!
Я нырнула под парту и зажала рот ладонью. А диалог продолжался.
– Дед купил внучке водку? – загремела классная дама.
– Да почему вас на сорокаградусной переклинило, – не выдержал Ильин, – там же написано: элитный алкоголь. Не бормотуха. Дорогой коньяк, вино… И чем плоха хорошая водка?
– Алкоголь – смерть русского народа, – заявила Касьянова, – я вынуждена пойти куда следует. Дети не должны знать о выпивке. Но пакет Романовой еще полбеды. Ваша сумка, Бонивафит, настоящая трагедия. Читайте!
Классная дама подняла второй пакет. Глаза Бони расширились, он уронил голову на парту и расхохотался.
– Лампаева, огласите текст, – велела Елена Васильевна.
– «Секс-шоп. Лучшие игрушки, фаллоимитаторы на заказ под ваш размер», – огласила я и не выдержала, зарыдала от смеха.
– Тут плакать надо, – процедила Касьянова, – а безответственная мать хохочет.
– Нет, нет, мы оба в шоке, – всхлипнул Вонифатий, – я просто весь в слезах.
Глава восемнадцатая
– Потомственный сексуальный маньяк рад познакомиться с отпетой алкоголичкой, – сказал Вонифатий, когда мы вышли в коридор.
Я засмеялась.
– Будем дружить. Понятия не имею, где Киса взяла этот пакет.
– И мне не известно, откуда пакет, – развеселился Ильин. – Просто интересно, где ребенок кулек нашел? Странная, однако, эта училка, Елена Васильевна, вызвала нас из-за такой глупости. Я мчался в школу, боялся: вдруг беда случилась.
