Войдя в офис, я спросила у Махонина:
– Что такое «никерю до ужина»?
Николаша оторвался от компьютера.
– Впервые слышу это выражение, но подозреваю, что глагол образован от английского nicker, в переводе он означает: ржать, хохотать. Сейчас он редко используется. Где ты его слышала?
Я поставила сумку на стол.
– Киса сказала.
– Очень умная девочка, – восхитился Махонин.
– Хорошо развитая и воспитанная, – добавил Энтин.
– Со своим мнением, – добавил Костин. – Ну, теперь, когда все в сборе, слово предоставляется Николаше.
– Сначала про Никиту Ракитина, – завел Махонин, – о самом парне в интернете почти ничего нет. В отличие от своих ровесников, он не имеет аккаунтов во всех соцсетях, присутствует только в «Инстаграме».
– Странно, – удивился Константин Львович.
– Нет, если знать историю его семьи, – возразил Николаша. – Мальчик учился в Англии в престижном колледже. Никита талантливый художник. Родители заметили, что сын в пять лет создает совсем не детские рисунки, и наняли ему педагога. Через пару лет мальчик нарисовал серию иллюстраций к сказкам. Посмотрите на экран.
Я повернула голову.
– Это работы семилетки? Просто не верится.
– Если картины, которые мы видим, написаны ребенком, то он может стать превосходным художником, – не удержался от похвалы Энтин.
– В восемь лет Никита уехал в Лондон. Там он ходил в колледж, где получают образование дети, одаренные по части живописи, музыки и лепки. Наверное, родителям стало ясно, что мальчик пойдет по стезе художника, и они решили развивать талант сына. Вероника Сергеевна, его мать, отправилась с Никитой, отец постоянно летал в Англию. Никита завершил обучение в пятнадцать лет, потом перешел в заведение, куда принимают наиболее талантливых. И на втором курсе (всего учатся там три года) одно из самых крупных издательств ему предложило иллюстрировать детскую книгу. Ракитин стал сотрудничать с этими издателями, те оценили его талант и работоспособность и оставили его у себя. Все у Никиты шло хорошо. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, отец подарил сыну весь свой бизнес.
– Ну и ну, – удивился Константин Львович. – Какова причина такого щедрого жеста старшего Ракитина?
– Она определенно имела место быть, но в сети нет даже намека на нее, – ответил Николаша. – Став на бумаге владельцем бизнеса, парень не часто прилетал в Москву. Несмотря на свою молодость, он уже был известен как талантливый художник, в Англии состоялось несколько его выставок. Квартиры в престижных районах Лондона и Москвы, солидные счета в иностранных и российских банках, востребованность как иллюстратора детских книг… все было просто отлично до того момента, как его отца, Всеволода Игоревича, обвинили в убийстве родителей жены, их домработницы и ее дочери.
– Ничего себе, – удивился Костин. – Что они не поделили?
– Именно на этом вопросе и строилась защита, – ответил Николаша. – Сергей Иванович и Валентина Федоровна Кашины тоже обеспеченные люди, но зять был их намного богаче. Отношения у родственников сложились хорошие. Свидетели говорили, что на всех праздниках отец и мать Вероники сидели на почетных местах. Всеволод сирота, он всегда поднимал тосты за тестя и тещу, благодарил их за любовь и внимание. Ника никогда не жаловалась подругам на семейные дрязги. У Ракитиных вилла в Италии, осенью и весной, когда еще нет сильной жары, Сергей и Валентина улетали в Италию и жили в доме на берегу моря на всем готовом, зять на них не экономил.
– А с домработницей что? – спросил Энтин.
– Дело обстояло так, – продолжил Николаша. – Всеволод Игоревич приехал вечером к родителям Вероники, привез им домашний рулет с грибами. Но ужинать не стал, он куда-то торопился и уехал. У Кашиных не было большого штата прислуги, только две домработницы, Надежда Федоровна Капитонова и ее дочь, сорокалетняя Анастасия. Женщины работали по очереди, двое суток одна, столько же другая. В большой квартире Кашиных у каждой из них была своя комната. Еще раз в неделю приходил полотер.
– Кто? – удивилась я.
– Григорий Петрович Явлин, – уточнил Махонин, – он натирал паркет воском.
– Я вспомнил свое детство, – улыбнулся Константин Львович, – к нам тоже захаживал такой мастер. После его ухода в квартире уютно пахло. Потом все стали использовать лак, и надобность в полотере отпала.
– Оказывается, и сегодня есть те, кому он нужен, – сказал Махонин. – Григорий потомственный полотер, у Кашиных раньше работал его отец. Сергей и Валентина ему полностью доверяли. Мастер приехал в десять утра, ему никто не открыл дверь. Парень стал звонить по всем телефонам. Ни домработницы, ни хозяева, никто не отвечал. Явлин забеспокоился и вызвал полицию. Ну, и закрутилось. Следователь предположил, что Надежда приехала сменить дочь. Хозяева, наверное, ушли спать, рулет они не доели. Прислуга решила полакомиться его остатками. У супругов были разные спальни. Сергея обнаружили в его ванной, жену на полу в спальне. Надежда Федоровна лежала на кухне, Анастасия в коридоре возле санузла для гостей. От рулета остались крошки. Но их хватило, чтобы эксперт установил, что начинка состояла из обычных шампиньонов и жареного лука. При тщательном изучении объедков стало ясно, что жареный лук на самом деле не совсем лук, а некая его разновидность. Вероятно, она ядовита. Название растения эксперт сообщить не смог. Он предположил, что его привезли из какой-то азиатской страны. Токсин, которым отравились Кашины и их помощницы по хозяйству, тоже остался загадкой.
– Зачем Ракитину убивать тещу и тестя, с которыми он был в хороших отношениях? – удивилась я.
Николаша засунул пятерню в свою и без того вздыбленную шевелюру.
– В процессе расследования выяснилась масса неприятных деталей личной жизни основного подозреваемого. Подробности сообщила Ульяна Марковна Ворошилова, домработница Ракитиных и ближайшая родственница Капитоновых, а заодно и лучшая подруга Анастасии. Надежда женщина не болтливая, поэтому столько лет и прослужила у Кашиных. У нее была тетка, сестра отца, а у той родилась дочь Ульяна. Уля и Настя примерно одного возраста, они состояли в дружеских отношениях. После смерти родственниц Ульяна решила рассказать то, чем с ней делилась Настя, и то, что видела и знала сама. Светлый образ Всеволода Игоревича заметно потускнел. Разногласий у зятя с тестем и тещей было много. Внешне все казалось идеальным, но по сути было не так. Всеволод решил уехать жить в Лондон и сообщил об этом родителям жены. Мать Вероники заплакала.
– Мы, значит, дочь больше не увидим и внука тоже.
Зять удивился.
– Туда самолеты летают, нет препятствий для встреч. Как только вы решите посетить Англию, только напишите. Мой лайнер вас доставит.
Валентина Федоровна в ответ:
– Ты же знаешь, что мы только поездом ездим, в Италию по железной дороге трясемся.
Ракитин объяснил, что можно таким же образом добраться до Парижа, а потом пересесть на поезд, который регулярно ходит по тоннелю под проливом Ла-Манш. И вот он, Лондон. Не хотите самолетом летать? Не надо. Теща зарыдала еще сильнее.
