Главную опасность для ныряльщиков представляли акулы, скаты с ядовитыми шипами и рыбы-пилы. Врачей на парусниках не было. Безнадежно больных выбрасывали за борт, привязав к ногам камень. Когда такое случалось, над судном поднимали флаг.
Выловленные раковины раскладывали на палубе. Вскрывали их специальными ножами мафлака и, как уже говорилось выше, только на следующие сутки, на рассвете, в присутствии всей команды. С этого, собственно, и начинался рабочий день. Ловцы сидели рядами напротив друг друга. Слева и справа от них, вдоль бортов парусника, находились по два ныряльщика, пользовавшихся особым доверием у капитана. Они внимательно наблюдали за всем происходившим на палубе и исключали любую возможность утаивания или утери жемчужин. Редкие и ценные жемчужины регистрировались капитаном в специальном журнале; каждая под индивидуальным номером. Напротив писалось имя ловца, обнаружившего такую жемчужину во вскрытой им раковине. После ее продажи этот ловец получал процент с вырученной за нее суммы. Большие и ценные жемчужины (даны) продавали поштучно. Мелкие (кашра) вносили в журнал под одним номером, соответствовавшим дню улова, и сбывали оптом [15]. После сортировки по размеру, жемчужины классифицировались по весу и цвету. Размер каждой жемчужины определялся с помощью семи специальных сит. Весь выловленный жемчуг хранился в изящном деревянном сундучке в каюте у капитана. С ним он никогда не расставался. Если спал на палубе, то подкладывал сундучок под голову.
Жемчужины черного цвета ловцы называли мертвыми, так как с течением времени многие из них рассыпались. О жемчужинах желтого цвета говорили, что они — больные, так как по прошествии ряда лет такие жемчужины меняли цвет — становились черными. Специалисты утверждают, что жемчуг Персидского залива насчитывает 28 цветовых оттенков.
Представители славных династий торговцев аравийским жемчугом утверждают, что только пять процентов из 100 раковин, поднятых со дна залива, содержат в себе жемчужины, и лишь пять процентов из этих пяти процентов жемчужин, обнаруженных в этих 100 раковинах, имеют коммерческую ценность. Получается, что только в 25 раковинах, из каждых 10 000 выловленных, содержатся сколько-нибудь ценные жемчужины. Неслучайно на изготовление дорогих ожерелий на заказ у ювелиров уходило, как правило, лет 10-14, не меньше.
Прибрежная Аравия — это такое место, где память о человеке, даже знатном и достойном, может со временем стереться, но память о выловленных уникальных и ценных жемчужинах — данах — никогда. Самая дорогая из найденных здесь крупных жемчужин называлась «Дана ибн Машви» и была продана за 500 000 рупий. Самая большая из жемчужин, когда-либо поднятых со дна залива, напоминала по форме слезу, была белоснежного света, принадлежала семейному клану тавашей аль-Сайех, и была приобретена богатой американкой из Калифорнии за 450 000 рупий. Рассказывают, что ее представители впоследствии неоднократно бывали здесь в поисках еще одной такой же жемчужины, но найти пару «аравийской слезе» так и не смогли.
Интересная история и у жемчужины «Джабир аль-Муслим». Принадлежала она Джабиру Ибрагиму Матару, известному торговцу жемчугом. Неоднократно переходила из рук в руки, пока в середине 1930-х годов не была куплена в Париже за 550 000 рупий «жемчужным королем Франции» — евреем Розенталем, выходцем из России (хороший каменный дом стоил в то время в Прибрежной Аравии не более 300 рупий). Следы этой аравийской жемчужины тоже затерялись в Америке; ее выкупила у Розенталя богатая вдова из Техаса.
В наши дни одна из самых крупных в мире жемчужин — «Дана шейха Фатима бинт Мубарак» — принадлежит супруге ныне покойного первого президента ОАЭ шейха Заида. Эта жемчужина почти в два раза крупнее уникальной жемчужины «Надежда», хранящейся в Британском музее естественной истории; весит она 856.58 каратов или 171,3 грамма. Жемчужина вправлена в выполненную из золота изящную статуэтку кентавра.
Как уже говорись выше, весь выловленный жемчуг сбывался тавашам, торговцам жемчугом. Первые заработки шли на покрытие займов, предоставлявшихся артелям ловцов жемчуга местными торговцами на аренду парусников, приобретение снастей и продовольствия (из расчета по 2 мешка риса и 8 кг кофе на ныряльщика).
После покрытия долгов и расчетов с кредиторами, доход, получаемый от продажи жемчуга, делился в артели следующим образом: 1/5 — капитану, 3/10 — ныряльщикам, 2/10 — подъемщикам, 3/10 — на провизию и снасти. За сезон ныряльщик зарабатывал 30-40 рупий; максимум 50-60. Отличившийся ловец получал от капитана бонус в виде дополнительных 10 рупий.
По окончании лова выплачивались налоги шейху: ноб — за ныряльщиков и террас — за лодки [16]. Такие налоги давали правителям немалые доходы. В 1909 г. только казне шейха Абу-Даби, например, они принесли более 20 тыс. фунтов стерлингов [17]. Наиболее интересный из всех «жемчужных налогов» — тараз. Он взимался как налог первой категории и использовался на цели сооружения крепостных стен, сторожевых башен, а также для оплаты наемных вооруженных отрядов, охранявших населенные пункты во время жемчужных промыслов летом и лодки ловцов в зимние периоды года. Выплачивался такой налог один раз в году, обычно весной, в размере от 2,5 до 10 луидоров Марии Терезии с ныряльщика. Иногда — продуктами питания; в основном рисом. Маленький парусник оценивался в один мешок риса, большой — в четыре.
Специальный налог, взимавшийся правителями княжеств с капитанов парусников, выходивших на ловлю жемчуга, выплачивался тавашами, торговцами жемчугом; притом только первой категории, то есть людьми очень состоятельными. В отличие от тавашей второй и третьей категорий, то есть скупщиков жемчуга в море и мелких дилеров-торговцев дешевым товаром, таваши первой категории, они же — владельцы судов, занимались оптовой скупкой жемчуга и его продажей на известных жемчужных рынках в Дубае, Манаме (Бахрейн), Кувейте и Бомбее. Только они имели дело с исключительно редкими, уникальными жемчужинами, только они торговали дорогим жемчугом самых больших размеров — дана и хасба. Они же сдавали в аренду артелям ловцов жемчуга парусники — доу, санбук и бакара. Арендную плату брали исключительно жемчугом.
Парусники типа бакара, грузоподъемностью 10-30 тонн, получили свое название от суданского племени бакара, проживающего на побережье Красного моря. Санбуки, грузоподъемностью 25-60 тонн, по форме напоминают суда древних египтян. Доу изобрели мореходы Аравии. На протяжении ряда веков эти парусники строились на известных судоверьфях Арабского побережья Персидского залива только из стволов пальмовых деревьев. Затем их стали мастерить из древесины, завозившейся сюда из Индии и Ливана. Самые древние типы парусников, из всех когда-либо использовавшихся арабами Прибрежной Аравии для ловли жемчуга, это — самаа, батиль и джалбут. Последний тип парусника, маневренный и устойчивый в непогоду, нравился тавашам, скупавшим жемчуг на местах его ловли, в море, то есть торговцам второй категории. Ранее упоминавшийся нами Халед Сайех, знаток аравийского жемчуга и автор интереснейшей книги на эту тему, рассказывает, что в случае, если кому-нибудь из таких торговцев удавалось приобрести большую жемчужину, то они незамедлительно давали об этом знать — поднятием флага над парусником. Для других, оказывавшихся поблизости, торговцев развевающийся над парусником стяг означал, что находящийся там таваш готов перепродать имеющуюся у него большую жемчужину.
