– Ему это не понравится. Он планирует сделать татуировку на новой руке после того, как поможет водрузить знамя в честь взятия города. Это же не помешает исцеляющей магии?
– Теперь кожа служит как родная. Так что нет, не помешает.
– Тогда круто. Черт, чуть не забыл! Один из бойцов той группы сопротивления пришел со мной, чтобы узнать о судьбе дочери. Она выбралась из Нью-Йорка и должна была направиться в Нью-Хоуп.
– Как ее зовут?
– Какое-то необычное имя. Сейчас, как же…
– Марича?
– О, точно! Я сказал, что в штаб-квартире наверняка о ней есть сведения. А если нет, то их помогут получить.
– Я знаю Маричу. Она служит в моем отряде, – Фэллон зашагала к выходу, сделав знак Мику следовать за ней. – Как зовут этого мужчину?
– Джон. Вот это прекрасное и запоминающееся имя. Не думал, что девчонка окажется здесь. Ей ведь всего шестнадцать.
– Марича уверяла, что ей семнадцать. А убеждать она умеет. Хотя все равно слишком юная, согласна, – Фэллон подозвала ближайшего эльфа-курьера и дала ему поручение. – Идем искать Джона.
Они направились к лестнице. Лифты теперь тоже работали с помощью магии, однако они казались Фэллон слишком медленными и тесными.
– Мы держим все записи в кабинете на первом этаже. Вспомогательный персонал старается вести учет и постоянно обновляет данные. Графики дежурств, списки раненых, потери. Как поживает Томас? А Мин?
– Папа в порядке. Мина ранили, – сказал Мик и быстро добавил: – Ничего серьезного, просто осколок снаряда попал в ногу. Уже завтра вернется в строй.
– Рада слышать, – Фэллон бросила на приятеля быстрый взгляд. – Между нами все по-прежнему?
– Ага, – после секундного колебания отозвался Мик и ткнул ее локтем в бок. – Все равно в гуще боя невозможно думать о чем-то, помимо выживания. Последние несколько недель заставили на многое посмотреть под другим углом. Я буду безумно рад вернуться на Курорт. В Нью-Йорке слишком много замкнутых пространств, бетона и всего такого. Не понимаю, как кто-то умудрялся обитать в таких условиях.
– Не просто кто-то, а миллионы людей.
– Ну, я бы не смог. Но это не значит, что следует оставлять город каким-то подонкам. Эй, а мы что, до первого этажа спускаемся?
– Точно.
– Спорим, я быстрее? – Мик широко ухмыльнулся и бросился по ступеням вниз.
Несколько драгоценных минут, догоняя приятеля, Фэллон чувствовала себя так, будто вернулась в прошлое и снова оказалась в лесах возле заводи фей, снова соперничала с быстроногим эльфом. Когда он первым пересек порог холла, она покачала головой и рассмеялась, переводя дыхание.
– У тебя была фора.
– Ха, я бы обогнал тебя и без нее. Признай поражение.
Улыбаясь, они вошли в величественный зал, отделанный мрамором и золотом. В дальнем конце помещения врачи оказывали первую помощь. Напротив вспомогательные группы занимались раздачей припасов. На втором этаже продовольственный магазин переделали в столовую, где кормили медперсонал и раненых, а также готовили сухпайки для солдат.
Фэллон потянула было Мика в сторону, когда тот окликнул мужчину с усталым взглядом, грязными сапогами и черной бородой, в которой уже виднелась седина.
– Эй, Джон! Это он.
Отец Маричи поспешил к ним, слегка хромая и поправляя винтовку на плече.
– Мне обещали проверить списки, – сообщил он Мику хриплым голосом, говорившим о крайнем утомлении наравне с красными глазами. – Но просили подождать, а пока направили получить сухпайки для моего отряда.
– Все верно, мы же сражаемся на одной стороне, – улыбнулся эльф. – Это Фэллон.
– Фэллон Свифт, – благоговейно сказал Джон, затем вытер ладонь о штанину и протянул девушке. – Для меня честь с вами познакомиться. Мы никогда не теряли надежду, но бывали дни – и особенно ночи, – когда становилось тяжело держаться. Моя дочь…
– Марича, – кивнула Фэллон. – Она добралась до Нью-Хоуп.
– Хвала небесам, – прошептал Джон и на мгновение закрыл глаза. Потом заслонил лицо ладонями. – Хвала небесам. Мне пришлось отослать ее из города, заставить покинуть Нью-Йорк. Я не видел иного способа… Как она?
– Она… очень быстрая, – сказала Фэллон, заметив Маричу, которая стремглав влетела через входные двери. – Сами убедитесь.
– Папа! – воскликнула рекрут, едва ли не за секунду пересекая большой зал. Цветные пряди флагом развевались за спиной. – Ты здесь!
– Давай дадим им время наверстать упущенное, – прошептала Фэллон, увлекая приятеля за собой.
– Именно ради этого мы и ведем войну, – тихо произнес он, отходя в сторону, но не спуская глаз с картины воссоединения семьи, затем обнял подругу за плечи. – Именно по этой причине.
– Ага, – согласилась она и обвила рукой талию Мика.
Они сражались, чтобы в мире вновь воцарилась любовь, яркая, как солнце. И дружба, верная, как сердце.
Этой ночью Фэллон познала их в объятиях Дункана, и когда проснулась, то поклялась забрать с собой эту главную из причин в битву.
В самые тихие мгновения перед самым восходом солнца, когда свет прогнал тьму, магия струилась вокруг Фэллон, в ней самой. Она видела, как собственными глазами, так и чужими, ряды воинов, расставленных на стратегических позициях по периметру Центрального парка. Часть групп рассредоточилась в других районах города, готовясь отрезать путь к отступлению тем, кто попытается прорваться за линию нападения.
Собрались все: мужчины и женщины, воины и гражданские, эльфы и оборотни. Все те, кто несколько недель сражались за город, отравленный черной магией. Сражались, чтобы снова принести в него свет. Как и статуя Прометея, Нью-Йорк мог вновь засиять. И засияет.
Когда с востока упали первые солнечные лучи, сквозь дымку, сквозь пространство между устоявшими в войне небоскребами, Фэллон вскинула меч и воспламенила его.
Чуть поодаль то же самое сделал Дункан, а Тоня подожгла наконечник стрелы. Язычки огня появлялись со всех сторон. По этому сигналу Избранная направила клинок на восток и впитала свет разгорающегося солнца.
День взорвался, точно бомба.
И войска ринулись в бой.
Они выгоняли врагов из оврагов, сбивали с деревьев, гнали их прочь, чтобы отряды с севера могли прорваться и занять территорию.
Мечи звенели, магия сталкивалась с магией, растапливая снег, отчего земля превратилась в болото, в котором вязли сапоги и копыта.
Праведные воины, еще не покинувшие город и служившие поставщиками энергии для Темных Уникумов, бежали в панике, но везде встречали отпор. Таише налетал на оборотня-пантеру, раздирая ей шкуру когтями. Фаол Бан схватился с волками. Сквозь карканье ворон доносились крики людей. Слякоть стала красной от крови.
