Кто бы там ни был, он хочет выйти.
— Не бойся. Иди. Он ждет… — подбадривает его Вера.
Теперь все ясно. В квартире кто-то есть. Гость. Раздается мелодичный свист, два длинных свистка на разных нотах, нежные до безобразия. Кто-то его зовет.
Мальчик неуверенно подходит к зеленой двери. Пройдя половину пути, он оборачивается, но Веры больше нет. Она исчезла. Он дотрагивается до ручки, но у него нет сил, чтобы открыть дверь. В глазах потемнело. Наконец ему удается потянуть ручку вниз, а дверь на себя. Она медленно открывается. Странным образом свет, разлитый в коридоре, точно испуганный кот, пятится назад. В комнате темно, виден лишь огонек сигареты. Он то разгорается, то гаснет.
— Как дела, парнишка? — спрашивает знакомый голос. — Ты должен бежать на свист, разве ты не знаешь?
В темноте ему удается различить знакомую фигуру. Это Микки. Он стоит посреди комнаты, среди пустых стеллажей.
— Ну что, на этот раз ты никому ничего не скажешь, верно?
Мальчик кивает.
— Смотрю, волосы у тебя так и не отросли.
Мартина ему обещала, что они отрастут, но этого так и не произошло.
— Тем лучше. Так видно твои шрамы, — смеется Микки.
Еще Мартина обещала, что Микки не вернется, а он снова здесь.
— Иди сюда, бритая башка, и закрой за собой дверь.
Мальчик испуганно шагает вперед, не может ослушаться. Закрыв за собой дверь, он понимает, что Микки прячет за спиной левую руку.
— Говорят, ты все время просишь есть…
Мальчик молчит, но потом кивает.
Микки щелкает языком. Значит, он недоволен.
— Так не пойдет, так никуда не годится. Твоя мать стольким для тебя пожертвовала — и вот твоя благодарность! Ты только и умеешь, что ныть…
— Я больше не буду, — обещает мальчик. — Я больше не буду просить есть.
— Я тебе верю, но давай сделаем так, чтобы ты никогда не забывал о своем обещании.
Горючие слезы катятся по щекам мальчика и капают на босые ноги.
— Ты ведь понимаешь: так надо, это мой долг, — оправдывается Микки. — Иначе как ты усвоишь урок?
— Не надо… — еле слышно умоляет мальчик. — Прошу тебя…
— Сколько всего ты слопал за эти годы, раз так разжирел? И еще смеешь обвинять свою мать, что она тебя плохо кормит? — возмущается Микки. — Это ради твоего блага, толстяк!
Мальчик изо всех сил сдерживает слезы, но начинает всхлипывать.
— Давай, пора с этим разобраться, — настаивает Микки. Наконец-то он показывает предмет, зажатый в руке.
В темноте предмет переливается серебром.
Мальчик хочет бежать, но понимает, что это бесполезно.
Микки зажимает сигарету зубами:
— Иди сюда и хорошенько раскрой рот…
14
Любуясь отражением огненного восхода в озере, Чистильщик думал о Микки.
Что-то его тревожило.
До сих пор Микки мирно жил за зеленой дверью и не показывался. Но это был лишь вопрос времени. Скоро он снова даст о себе знать.
Пока же Чистильщик вернулся к работе. Он был не готов менять свои привычки. Поэтому он снова надел рабочую одежду и занялся делом.
Он вновь вернулся туда, где произошло событие, изменившее его планы: на пляж, где спас девочку с фиолетовой челкой, потерял реликвию и ослушался Микки.
Он понимал, что ничего уже не вернуть.
Как он и предвидел, в выходной день узкая полоска пляжа была занята семьями с детьми — свидетельством их пребывания были деревянные урны, набитые остатками пищи и другим мусором. Он осторожно достал пакеты и перевязал их пластиковым жгутом. Прежде чем погрузить их в фургон, натянул на урны новые пакеты.
Выполняя привычные действия, он озирался.
Он снова занялся работой, чтобы иметь повод вернуться на пляж незамеченным. Ему хотелось осмотреть это место и понять, что здесь произошло до того, как он заметил девочку, которую принял за маленького мальчика. Ему было важно восстановить последовательность событий.
Он искал ответ — откуда девочка прыгнула в воду и почему.
Он взглянул шире, думая о направлении течения и о том, куда оно несло утопающую; он мысленно проделал этот путь в обратном направлении. Между островом Комачина и берегом озеро образовывало небольшую запруду. Он остановился и перестал собирать мусор.
Именно там, примерно в ста метрах, он приметил небольшой причал, едва заметный среди бурно разросшейся растительности.
Прежде чем направиться к нему, он настроил будильник так, чтобы тот прозвонил через пятнадцать минут. Это позволит контролировать время и не задерживаться. Затем он с трудом двинулся вдоль холма, продираясь сквозь кусты, которые, казалось, хотели ему помешать. Добраться до места требовало немалого упорства. Нужно было сильное желание попрощаться с жизнью, чтобы так долго пробираться на пирс сквозь спутанные ветви.
Дойдя до причала, он остановился, потому что деревянный настил местами прогнил. Поручни еще держались, но скорее на честном слове, чем на опорах. Страх, что под его весом доски сломаются или что нога провалится в дыру, заставил его остановиться. Но вдруг он заметил, что на противоположном конце причала что-то есть.
Обычный белый полиэтиленовый пакет.
Оставалось либо вернуться назад, либо попытаться дойти до конца настила и посмотреть, что в пакете. У него не было ни малейшей уверенности, что пакет оставила девочка с фиолетовой челкой, но интуиция подсказывала, что пакет имеет к ней самое прямое отношение.
Стрелки часов подгоняли. Он удостоверился, что за ним никто не наблюдает. Убедившись, что вокруг никого нет, он попробовал осторожно проверить, выдержит ли его настил. Неуверенно сделав два первых шажка, на третьем он едва не упал. На середине пути пришлось изловчиться, чтобы перепрыгнуть через дыру между досками. Он не хотел снова оказаться в воде — он прекрасно понимал, какие опасности таит эта неподвижная гладь.
Шести минут оказалось достаточно, чтобы добраться до конца помоста. Он схватил пакет и, не теряя времени на изучение содержимого, тут же отправился назад. Он добрался до берега, потом до пляжа и, когда зазвонил будильник, уже карабкался вверх по тропинке к парковке, где оставил рабочий фургон.
Усевшись на водительское место, он услышал собственное учащенное дыхание. Его одолевало странное возбуждение. Смесь страха и любопытства. Так бывает, когда затевается какое-то рискованное предприятие с неясным исходом. Обычно все эмоции доставались Микки, когда он выходил на встречу с очередной избранницей. А Чистильщику, как всегда, — объедки. Но сейчас он чувствовал себя главным действующим лицом. Он немного подождал, чтобы собраться с мыслями, и принялся изучать содержимое пакета.
