Книга Бесконечные вещи, страница 97. Автор книги Джон Краули

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бесконечные вещи»

Cтраница 97

— Думаю, смогу. По большей части.

— Домой мы вернемся по-другому, — сказала она. — То есть другой дорогой. Барни обычно говорил — даже не знаю, где он это подцепил, — что во время какого-нибудь завоевания римские легионы всегда возвращались другой дорогой. И таким образом создавали карту мира. — Она сама поступала так же со штатами Нового Мира, набирая знания. Она любила дома, спроектированные таким образом, что можно было идти из комнаты в комнату по кругу и вернуться туда, откуда начал, а не возвращаться по своим следам. Ей никогда не нравилось возвращаться по своим следам. Пирсу казалось, что он всегда только так и делал.

Он оказался прав: в Город, хоть и Вечный, нельзя было вернуться. Город, в который они прибыли, прилетев с запада сквозь ночь и подняв над Средиземным морем солнце, оказался не тем, в котором Пирс был прежде, лишь напоминая его каким-то лукавым образом, те же названия и истории, но все совершенно другое. Стояла середина лета, улицы и площади были заполнены толпами людей, молодых и старых, но главным образом молодых: смеющие девушки с голыми загорелыми животами и кучки юношей вокруг них переходили с места на место, стояли плотными рядами, чтобы бросить монетку в фонтан Треви [553], собирались группками под дельфинами Бернини [554], и играли друг другу на гитарах и флейтах, и слушали радио под меняющимся солнцем.

Но изменились не только толпы и солнце, изменился сам город, каким-то образом сжался, уменьшился, стал маленьким, пестрым, игрушечным, все его странные древние памятники и достопримечательности были открыты, люди входили в них и выходили. Места, которые он так долго пытался найти (а некоторые так и не нашел) оказались буквально в считанных шагах друг от друга, теснились, как в тематическом парке, больше не заключали в себе прошлое и стали приятным фоном для наступления настоящего. Куда делись бесконечные темные улицы, по которым он растерянно бродил, где лабиринт сплетающихся переулков, из которого невозможно было вырваться? Где закрытые тюрьмы и дворцы, на которые он натыкался случайно, такие далекие друг от друга?

— Эгей, — сказала Ру. — Посмотри на слона!

Они стояли на маленькой площади, находившейся на расстоянии в один нью-йоркский квартал от Пантеона; скорее всего, он ходил вокруг да около, не замечая этого маленького прохода, или того, или вообще другого. Долгое время он стоял перед слоном, наблюдая, как Ру подходит и трогает его. Она засмеялась над маленьким животным, размером скорее Дамбо, чем Джамбо [555], и абсурдно огромным весом покрытого иероглифами обелиска, который он держал на спине.

— Что там написано? — спросила Ру, указывая на табличку под слоном, надпись, которая объясняла все на мертвом языке. — Что это означает?

Пирс открыл рот и опять закрыл. Как будто на Параде Роз [556], карнавале или массовой демонстрации он увидел последовательность объяснений, всплывших на поверхность его сознания из древних внутренних глубин: кавалькада карнавальных повозок и фигуры, большие и маленькие, группами и поодиночке, верхом или пешком, и всех их вел слон, стоявший впереди. Прячущие лица под капюшонами члены братства несли Crux ansata [557], папирусные свитки, спасенные при падении Константинополя, и большое фолио «Hypnerotomachia Poliphili» Колонны с иллюстрациями Боттичелли [558], открытое на странице с изображением слона. Потом появились зооморфные божества из Египта, переработанные в иносказания символистами эпохи барокко; Гермес, с пальцем на устах, нес изумрудную скрижаль, покрытую иероглифами, предположительно гласившими: Что наверху, то и внизу, но на самом деле нет. Афанасий Кирхер, иезуит, изучавший египетский иероглифический язык, включая символы, вырезанные именно на этом обелиске, утверждал, что это непроизносимые термины мистической философии. Сэр Флиндерс Петри и Невидимая коллегия в своей крылатой машине, папа Александр и Ио, королева Египта [559], чаша Меркурия, арканы [560] масонов, которые несли облаченные в фартуки мужчины в рубашках и фесках из быстросохнущей ткани. Прошла одинокая мрачная фигура гугенота Исаака Казобона [561], показавшего, что Гермес Трисмегист вообще не был египтянином. Все они появлялись, проходили мимо и исчезали. Монада, в версии отца Кирхера, добавившего в простой костлявый символ Джона Ди кобру, скарабея, гнездо Птолемеевых планет и еще много чего. Тот же самый символ, вырезанный в кольце. Двоюродные братья Пирса на ступенчатом холме в Кентукки, отмеченном этим знаком. Харита скармливает ему снежно-белый кокаин из отравленного кольца, спрашивая, почему люди думают, будто цыганки могут предсказывать судьбу. Джулия Розенгартен в нью-йоркских трущобах поднимает к нему руку, а ногти украшены символами — Солнце, Глаз, Роза, Сердце, — и говорит: «В этом есть огромный смысл». Роз Райдер водит пальчиком по краю бокала с вином и издает негромкий суеверный возглас.

— Не знаю, — сказал он. — Не могу сказать.

Он рассказал ей, что церковь, перед которой стоит слон, называется Санта-Мария-сопра-Минерва — базилика Марии над храмом Минервы [562], а до этого еще был храм Исиды [563]. Он рассказал, что в доминиканском монастыре напротив проходил суд над Джордано Бруно, приговоривший его к смерти, когда наконец инквизиторы-доминиканцы прекратили попытки заставить его отречься от того, что, как он считал, он знал. Он попытался рассказать ей, во что верил Бруно: бесконечность, переселение душ, взаимозависимости. Он рассказал ей и о том, что судьи услышали от Бруно, когда объявили ему приговор: «Мне кажется, что вы произносите свой приговор с большим страхом, чем я его выслушиваю» [564].

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация