— Ты голодна? — осведомилась Вивиан у подруги. — Не желаешь ли поехать к миссис Дэвидсон и заказать платья? Боюсь, это займет весь сегодняшний день, ведь мы собираемся сменить твой гардероб полностью, а с этим нельзя торопиться.
— Признаться, я бы предпочла стакан холодного лимонада… Эта жара отбивает всякую охоту к пище, — ответила Шарлотта.
— У миссис Дэвидсон тебе подадут не только холодный лимонад, но и вкусные пирожные, — обрадовала ее Вивиан.
— Что ж, едем к ней! — радостно воскликнула та. — Ах, Вивиан, я просто умираю от предвкушения! И ты ведь поможешь мне с выбором? Твои платья просто великолепны!
— Твои новые платья будут ничуть не хуже! А когда твой заказ будет выполнен и доставлен, ты тотчас должна будешь все примерить! — звонко рассмеялась на это Вивиан. — Не могли бы мы заехать в Гринхолл на обратном пути? Мне нужно узнать, не получали ли там письмо для меня из Кэстербриджа. Я написала своим, что теперь живу у тебя, и дала свой новый адрес, но, возможно, Крэнфорды уже успели получить письмо, предназначенное мне.
— Но Крэнфордов нет в Лондоне, — напомнила ей Шарлотта.
— Но их дворецкий все еще здесь. В этом я уверена. Он знает меня и с легкостью отдаст мне мое письмо. Если, конечно, такое имеется.
— Мы обязательно заедем в Гринхолл. Но, дорогая Вивиан, что мы будем делать без моих родителей и твоего кузена? Чем мы себя займем?
— Мы будем наслаждаться уходящими летними днями. Ведь скоро лето превратится в холодную дождливую осень… Я не люблю осень и всегда болею в эти промозглое время года.
— А я люблю осень! — мечтательно сказала Шарлотта. — Эти яркие краски! Эта печаль! Как я люблю гулять по парку и собирать разноцветные опавшие листья для моего гербария! Ой, смотри: это ведь мадемуазель де Круа! — вдруг встрепенулась она и кивнула куда-то в сторону.
“Эта французская крыса вновь гуляет под руку с моим герцогом!” — насмешливо подумала Вивиан, встретив победоносный взгляд красавицы-француженки, которая, тоже увидев Шарлотту и Вивиан, тут же гордо вздернула свой красивый носик.
Однако герцог Найтингейл не заметил Вивиан, а та сделала вид, что это обстоятельство ее вовсе не беспокоит. Девушка знала, что рано или поздно этот мужчина женится на ней. В этом у нее не было никаких сомнений.
После посещения салона миссис Дэвидсон, счастливые и полные эмоций девушки поехали домой, по дороге не забыв заехать в Гринхолл. Письма для Вивиан там не оказалось, но, когда подруги уже сели в ландо, чтобы продолжить путь, из дома торопливым шагом вышла Эмили.
— Мисс Коуэлл! Прощу прощения! — воскликнула горничная.
— Эмили! — приветливо сказала Вивиан.
— Мисс Коуэлл! Не знаете ли, когда вернутся леди и мистер Крэнфорд? — слегка запыхавшись, спросила Эмили. Она остановилась у ландо и с надеждой в серых глазах взглянула на племянницу своей хозяйки.
— Мой кузен написал мне… Месяц, возможно, два, — задумчиво сказала Вивиан, пытаясь вспомнить, что конкретно написал ей Энтони.
— Так долго… — почти неслышно прошептала Эмили и опустила голову. Затем она вновь подняла взгляд на Вивиан и сложила в мольбе руки: — Мисс Коуэлл, не могли бы вы отослать ему вот эту записку? — Она достала из кармана своего белого накрахмаленного фартука небольшой клочок бумаги, надежно перевязанный грубой толстой нитью.
— Записка от тебя? — поинтересовалась Вивиан, прищурив глаза: чутье подсказывало ей о том, что эта красивая молодая горничная была как-то связана с ее кузеном.
— Нет, нет, что вы! — воскликнула Эмили. — Знаете ли, тут недавно заезжал один из друзей мистера Крэнфорда и попросил передать ему записку, но, конечно, мистер Крэнфорд сейчас не в Лондоне…. А тут вы приехали, и мистер Браун вдруг вспомнил про эту записку и велел мне передать ее вам! — на одном дыхании сказала Эмили.
Вивиан внимательно всмотрелась в лицо горничной, но не нашла на нем и признака того, что искала: влюбленные девушки всегда краснеют, когда говорят о мужчине, покорившем их сердца, а лицо Эмили, наоборот, было бледным. Затем, взяв из рук Эмили записку, мисс Коуэлл покрутила ее в руках: бумага была белой и дорогой, и для этой покупки у горничной не нашлось бы лишних денег. Подумав, что ее подозрения напрасны и даже неуместны, Вивиан улыбнулась и пообещала горничной отослать записку мистеру Крэнфорду. И все же на ее сердце легла тень, а интуиция подсказывала, что что-то в этом деле было нечисто. Но Вивиан решила не думать об этом, ведь и без того из ее дум не выходили так много важных ей вещей.
Дорога в Деври — поместье Ричарда Крэнфорда, находящееся почти на самом севере Англии — в графстве Дарем, заняла у Крэнфордов три недели, но они стойко противостояли усталости, неудобствам и тревоге. Несмотря на то, что мать и сын останавливались на ночлег в придорожных гостевых заведениях, спали они плохо, ведь мысли каждого были с маленькой бедной Китти, которая с нетерпением ждала приезда бабушки и дяди. И, когда две кареты наконец-то заехали в великолепный огромный Деври, центром которого был красивый большой замок, окруженный зелеными деревьями, парком и цветочными клумбами, леди Крэнфорд и Энтони в нетерпении ожидали возможности обнять и утешить бедное дитя.
Их встретили ласково и со слезами на глазах: Ричард и Агнес — родители бедной Китти, не ожидали, что их родственники бросятся в путь сразу после прочтения их письма, и были премного благодарны им за это.
Приезд любимой бабушки и не менее любимого дяди Энтони взбодрил Китти и невероятно обрадовал ее сестру и брата, которые тотчас же бросились к ним на шеи. Казалось, так внезапно появившееся в Деври леди Крэнфорд и Энтони принесли с собой свет надежды и утешение для всех обитающих в этом большом замке.
Несмотря на опасения и тревогу своей семьи, маленькая Кэтрин показала силу духа и теперь улыбалась, с удовольствием ела и пила. Боль все так же не отпускала ее хрупкое тело, и девочка нуждалась в морфине, но теперь лечащий ее доктор был доволен тем, видел.
Прошла неделя с тех пор, как леди Крэнфорд и Энтони приехали в Деври. Они каждый день проводили много часов у постели Китти, а также не забывали играть с Викторией и Альбертом, которые, однако понимали, что главной целью визита бабушки Беатрис и дяди Энтони были не они, а их бедная маленькая сестренка.
— Это только моя вина! — в очередной раз вздохнула Агнес, когда семья завтракала в просторной светлой столовой.
— Моя дорогая, ты не можешь находиться в двух местах одновременно, — мягко сказала своей невестке, с которой у нее были прекрасные отношения, леди Крэнфорд.
— Мне нужно было приставить к детям гувернантку, но я подумал: “Ах! Как хорошо они играют втроем!” И именно в этот момент Китти решила залезть на шкаф! Это моя вина! Моя! — Агнес торопливо смахнула со щеки горячую слезу. — Альберт, дорогой, пожалуйста, не стучи по столу.
— Но, мама, можно я покатаюсь сегодня на моем пони? — захныкал мальчик. Он был светловолос и голубоглаз, как его мать. — Дядя Энтони, ну скажи ей!
