– Отрежу все причиндалы, если этого не сделаешь, – прошептала она, и я улыбнулся, приближаясь к жадному рту, уже готовому сожрать меня.
Моя ладонь проскользила по груди, ущипнув возбужденный сосок, а Лив издала стон, разрывая рубашку. Пуговицы отлетели, как и материя. Вода продолжала поливать нас, создавая еще больший эффект скольжения.
Ладонь продолжила путь и остановилась на клиторе, уже готового к ласкам. Мой палец нажал на него, заставляя тело моей девушки задрожать. Она расстегивала ремень, быстро дыша в мой рот. Теперь глаза в глаза, дыхание станет общим. Больные звери.
– Гранд, – простонала она, пока я поглаживал игриво-медленно ее возбужденную точку.
Руки Лив бросили свое занятие, глаза закрылись, и она просто повисла на мне, не имея больше сил стоять на ногах.
Моя рука крепче сжала ее за талию, а палец продолжать играть с клитором, заставляя наполнять мою ладонь смазкой.
– Блин, малышка, не могу больше, – простонал я, отрываясь от ее губ.
Рывком развернул ее спиной и прижал к себе. Покрывая ее шею поцелуями, проводя языком, кусая кожу, я наспех расстегивал брюки и стягивал их вниз вместе с боксерами, пока не освободился.
Мой член прижался к ее ягодицам, а она, постанывая, начала тереться об него.
Твою мать, кончу сейчас от одного вида.
Прогнув в спине девушку и заставив раздвинуть ноги, я взял ее за бедра и резко вошел.
Как там горячо, как хорошо. Резкие, грубые толчки дополнили звук воды.
Стоны мои и ее слились в один, пока я, крепко держа за ягодицы, разрывал плоть.
Длинные волосы Лив стали причиной моей новой фантазии. Намотав на кулак мокрые пряди, я потянул на себя ее голову. Хриплый стон из ее губ, и я еще резче насадил на себя, наслаждаясь раскрытым ртом и закрытыми глазами, грудью с возбужденными сосками, которую поливает вода. Отличный ракурс для порно.
Как она двигается. Круговые движения при полном погружении заставляли меня рычать в ее ухо, хватать свободной рукой за грудь и сжимать ее, причиняя сладкую боль обоим.
– Ни с кем больше, – прохрипел я.
Ее губы раскрылись в очередном стоне, и она провела по ним языком, разрешая мне делать все.
– Черт, Ливи, скажи, что только я тебя буду трахать, – взмолился я, продолжая насаживать ее на себя.
Или это она насилует меня, совершая резкие и точные удары?
– Ты… господи… ты, – глухо прошептала она.
Что еще нужно было влюбленному похотливому троллю? Признание, что он ее мудаковатый тролль.
– Кончай, – прорычал я ей в ухо, и моя рука опустилась по животу вниз, начав быстро и ритмично тереть клитор, пока моему члену становилось еще теснее.
Голова перестала работать, только тугая плоть, в которую я вхожу, кожа под моими губами, возбужденная точка под пальцем, волосы в кулаке.
Грубые движения, дрожь и пальцы, судорожно вцепляющиеся в мою руку, крик, заполнивший всего меня.
– Ты моя, Ливи, – прошептал я ей на ухо, посасывая мочку, пока оргазм продолжать жить в ее теле. – Только моя. Повтори!
Пульсации, передающиеся моему члену, стали просто сумасшедшими, и я не мог сдерживаться больше. Еще быстрее, еще туже…
– Твоя, Гранд, – выдохнула она, сжав мой член внутри себя, и я взорвался нахрен.
Кончил. Прижимая к себе мокрое тело, продолжая входить в нее по инерции, оставляя свою метку на ней. Необходимо было лечь, голова обещала отвалиться, пока мой член вздрагивал в горячем пространстве, а ее стенки продолжали вибрировать.
Рука освободила волосы, проскользила и обняла ее за плечи, губы нашли висок. Мать твою, да, новая ванильная глава распечатана. Поклон перед зрителями, и продолжаешь наслаждаться этой минутой розовых единорогов вокруг.
Забыл, как дышать, слышал только под руками быстро бьющееся сердце, когда мое собрало все вещи и испарилось.
«Я люблю тебя! Люблю до идиотизма во мне!» – хотелось заорать и улыбаться.
Но лишь сжал губы и вышел из нее, не зная, как поступать дальше. Девушка сделала шаг вперед и прижалась лицом к прохладному кафелю, приглашая собственную душу вернуться в тело.
Возможно ли быть ангельской и порочной одновременно? Такой была Лив сейчас. Она казалась маленькой, нежной и одинокой, но одно воспоминание о ее способностях свести с ума, заставить сгореть и сдаться даже зомби перечеркивало этот ангельский образ.
Я не должен поступать как мудак. Брюки, боксеры и туфли с носками полетели за пределы душевой кабинки.
Я сделал шаг к ней и повернул, заставляя посмотреть на меня. Увидеть собственный триумф в глазах, затуманенных от наслаждения.
Но увидел лишь усталость. Моя рука прошлась по ее волосам и легла на затылок, безмолвно повелевая податливыми мышцами ее тела. Обнял свободной рукой за талию, прижимая к себе.
Губы, розовые и припухшие, были в сантиметре от моих. Поцелуй осторожный и просящий простить за все. Никакого возмущения, никаких драк. Только руки, обнимающие меня, проводящие по волосам.
Все просто. Она и я. Между нами сейчас была только не поддающаяся контролю страсть. А любовь? Любовь постучится в ее дверь, и тогда я впущу ее, ведь больше никто не будет ночевать в ее спальне. Только я. Единственный и неповторимый… Бэтмен, черт подери.
Глава 29
Никогда бы не подумал, что сердце может разговаривать отдельно от твоего сознания. Мало того говорить, у меня оно еще и пело. И сейчас я стоял и продолжал обнимать Лив, пока нас поливала вода.
– Вот и искупались, – услышал свой голос.
– Да, – тихо ответила она, не поднимая головы с моего плеча.
– Еще постоим или в постель? – Я прижался щекой к ее волосам и глубоко вздохнул.
– Не знаю, – прошептала девушка.
Потеряна. Сама не понимает, что происходит в ее жизни, не может подобрать определения для своих чувств. Боится.
Одной рукой продолжая обнимать Лив за талию, другой повернул кран и выключил воду.
Распахнув кабинку, я вышел из нее и, приподняв Лив над полом, поставил рядом. Сорвав с крючка два полотенца, обмотал ее, а затем себя.
– Посмотри на меня, – попросил ее, но Лив сжала на груди полотенце и отрицательно покачала головой.
– Это ничего не значит, – отстраненно ответила она мне и отдалилась, взяв еще одно полотенце для волос.
– Конечно, просто секс, – усмехнулся я.
Лив бросила на меня полный печали взгляд и выскочила из ванной, оставляя меня гореть ненавистью к самому себе.
А что мне надо было сказать? Упасть на колени перед ней и петь о своей любви, услышать издевательский смех и возненавидеть ее?
