Потолок стал выше, стеллажи выросли, стены терялись во мраке. Ашри посмотрела на свои руки — в них была белая потрепанная книга. Кожаный переплёт, знававший сотни рук, пергаментные страницы, еле уловимый запах времени и сладковатый привкус на языке.
— У нас мало времени, — раздался голос за спиной.
Ашри напряглась, стараясь не спугнуть шёпот, не потерять отпечаток который нащупала в реальном мире. Мысленно элвинг начала разворачивать комнату вокруг себя. Медленно, осторожно, поворачивая память книги вокруг себя по оси. Сначала она увидела его на самом краю зрения, а после знакомый силуэт старика Карпа оказался прямо перед ней. Вот только был он моложе, чем тогда у пруда в Башне Силы.
— Весьма недурно, — улыбнулся глазами Арнтару.
— Где я? — мысленно спросила Ашри, стараясь удержать видение.
— Ты найдёшь это место и в прошлом и в будущем, но важнее найти книгу. Иергилль Вармор.
— Я иду туда, откуда вряд ли вернусь, — ответила Ашри.
— Бездна это не Смерть, а Смерть не Конец. Это лишь Изнанка мира. А у каждого мира есть Карта. Когда будешь готова, мы встретимся вновь и я дам тебе карту Тхатару. Запомни. Иергилль...
— Иергилль? Белая Книга?
Ашри посмотрела на свои руки, но они были пусты. Книга исчезла.
***
Когда Ашри вернулась, Зурри спал. Клубком свернувшись в уголке софы, подтянув коленки к подбородку, он был похож на котёнка шаати. Ашри осторожно укрыла малыша одеялом и устроилась в кресле напротив.
Утро пришло в Аббарр, но не принесло облегчения. Орхмантиру утихло, но на смену ей пришёл песчаный туман — Вуаль Мэй. Ашри бросила взгляд в окно. Словно пустыня заживо проглотила весь город, лишь самые высокие башни отчаянно тянулись к небу. Подобно тонущим в море, они хватали драгоценные порции воздуха, перед тем как пойти на дно. По привычке Ашри попыталась найти башню Приюта Маан, запоздало осознав, что у этого города больше нет «Башни Надежды».
Вуаль Мэй не жгла кожу и не хлестала пытаясь выгрызть куски плоти. Нет, она была кротка и бесшумна, она ослепляла, укрывая дорогу и сбивая стрелки компаса. Мельчайшие черные крупинки железа, весели в воздухе, мешаюсь с песком. Они словно не имели веса, не имели притяжения и парили, застряв между землей и небом.
«Может, нам стоило усерднее молиться Интару, — вспомнила слова Орму Ашри, — а может, не стоило отворачиваться от Мэй. Теперь не узнать, как было бы поступи мы иначе».
— А был ли у нас выбор? — мысленно спросила Ашри Вечность.
Вечность приняла облик Клыкаря и, улыбнувшись, ответила:
— Всегда. Выбор единственное, что у нас есть. А верен ли он, это совсем другой вопрос.
И без того смазанный вуалью мир задрожал и поплыл. Ашри притянула коленки и, уткнувшись в них, бесшумно заплакала.
[1] Ойну — диалектное, название возлюбленного в оазисе Варме.
[2] Ашри на языке Мэйтару созвучно «крылатому пеплу», как Ashwing, используемое при переводе на англ вместо «Синичка».
Вторая история моолонга: Слёзы фей и объятия Севера
Утро щедро разлилось по городу. Чёрный цветок сверкал белыми арками мостов и башнями бросившими вызов небу. Жизнь струилась по его жилам. Ремесленники ковали клинки, ткачихи соединяли нити в узоры, наемники оттачивали удары, а торговцы заманивали прохожих в лавки с товарами со всего Мэйтару.
Карш вынырнул из змеящихся нитей бусин. Прощаясь, он пожал руку старого биста.
— Каждый раз, покидая твою лавку, я становлюсь богаче, Вэл Стурион.
— Выходит я неправильный торговец, — рассмеялся Стурион.
— Ты отличный рассказчик! А легенды и истории это самое ценное на Мэйтару. Это застывшее время, что драгоценнее шелков и камней. Память самой земли.
— Раз так, — Стурион прищурился. — Негоже держать это сокровище в заточении. Не пора ли, мой друг, дать духу времени тело?
Карш удивленно вскинул брови.
Стурион пригладил бороду, задумался и поднял указательный палец. Старик исчез за перестуком разноцветных бусин. Карш услышал, как щелкнули замки, заскрипела крышка сундука. Стурион довольно крякнул и вернулся обратно. В руках он держал пачку бумаги и дорожный писчий набор, которые тут же протянул Каршу:
— Не жадничай, — Стурион подмигнул. — Это первоклассная бумага для лучших легенд песков.
От удивления Карш даже возразить не успел. Оставалось лишь кивнуть и поблагодарить. А Стурион уже давал советы:
— Отнеси эти листы в книжную лавку Коноха, на Золотой улице ремесленного кварта и мастера переплетут их.
— А ещё, — старик словно сомневался, но в последний момент решился и передал свёрток. — Думаю, время пришло.
Карш отложил чернила и бумагу и развернул пергамент. Внутри лежала небольшая, с ладонь, книга в чёрном кожаном переплете с металлическими уголками. Сердце бешено забилось. Карш узнал золотой символ на обложке — двойная лапка оазиса Имол, пересеченная спиралью Стража «пробуждение духа». Листы внутри были потрёпаны и исписаны. Караванщик перебирал пальцами желтоватые страницы, всматриваясь в аккуратную вязь слов, такую знакомую...
— Твой отец тоже собирал истории, — Стурион словно оправдывался. — Но после того как случилось несчастье... Я нашёл эту записную книжку на Пылевых рядах три Луны назад. Сам знаешь, туда пока что дойдёт, сменит столько рук, что в песках серьгу найти легче. Не знал, стоит ли отдавать... Бередить рану...
Карш стиснул зубы. Повисла пауза, вязкая как смола и тягучая как полуденный воздух.
— У кого ты купил ее, Вэл Сту?— голос прозвенел металлом, металлом голодным до крови и отмщения.
— Кварта кварт рук, Вариол, и продали мне не те руки, что занесли нож над твоим отцом.
Желваки на скулах Карша заходили, глаза горели огнём — желтое пламя раскалённой ярости. Но вот он моргнул и пламя погасло.
— Ты прав, Вэл Стурион, ты прав. Прости мой гнев... И прими искреннюю благодарность. Память моего отца. Я сохраню его.
Старик огладил бороду и, наконец, принял решение:
— Это не все записи моего старого друга, фрагменты... Я знаю, что он собирал легенды Мэйтару, и что эта страсть передалась и тебе. Но так же я знаю, что среди легенд он находил не только истории для ночного привала, он искал нечто большее, и знал он больше, чем доверял бумаге.
Стурион посмотрел сквозь Карш, заглядывая в архивы памяти.
— Это прошлое, — Стурион кивнул на чёрную книгу, — а чистые листы... Они для тебя. Твоя жизнь в твоих руках, твоя история не должна стать заложницей его.
Карш кивнул, то ли соглашаясь, то ли подтверждая, что услышал старика.
— Ты мне как сын, Вариол, ты должен знать...
