– Что видит?
– Мужчина смотрит на окна их дома.
– Кто он такой?
– Друг ее мамы дядя Коля Гуляев.
– Рассказывай дальше, – велел Кориков.
– Девочка спускается. В дверь кто-то звонит.
– Что делает девочка?
– Подходит к входной двери, спрашивает: «Дядя Коля, это вы?»
– Дальше?
Елена Васильевна заговорила, имитируя низкий голос:
– «Открывай!»
– Что происходит дальше?
– Девочка открывает дверь.
– Что она видит?
– Мужчину… Только это не дядя Коля.
– Девочка знает его?
– Встречала несколько раз возле дома.
– Пусть девочка опишет, как он выглядит.
– Ростом ниже дяди Коли…
– Старше или моложе?
– Такой же.
– Худой или толстый?
– Скорее, плотный.
– Девочка должна описать, как он одет.
– На улице холодно, а он без шапки. Темная куртка.
– Лицо какое? Цвет волос?
– Лицо у него круглое и румяное. Темные волосы. Он улыбается…
– Пусть девочка повторит.
– Он смотрит на девочку и улыбается.
– А потом? – спросил Кориков.
– Толкает девочку в грудь и заходит в дом, – спокойным голосом проговорила Елена Васильевна.
– Девочка кричит?
– Да.
– Что кричит девочка?
– Зовет маму.
– Мать девочки приходит?
– Она бежит по коридору к двери. – Елена Васильевна сделала паузу и что-то тихо пробормотала.
Кориков уточнил:
– Что делает мама девочки?
– Она кричит: «Что ты здесь делаешь?»
Услышав эти слова, Анна выпрямила спину и посмотрела на Платонова:
– Панина знала его!
– Слушайте, слушайте… – напомнил ей Кориков. – Сейчас будет интересно.
Затем прозвучал его голос на записи:
– Девочка знает, что было дальше?
– Мужчина бьет девочку.
– Пусть девочка расскажет, что было после, – сказал Кориков.
– Темно.
Анна встала и, не находя себе места, заходила по кабинету. Остановившись возле окна, она тоскливо посмотрела на Павла.
Тот проронил:
– Жесть…
– Темно… – повторила Елена Васильевна и добавила: – Холодно… Девочка открыла глаза.
– Что она видит?
– В комнате лежит ее мать. Повсюду кровь.
– Сама девочка где сейчас?
– Ползет к открытой входной двери. Сползает по ступеням крыльца. Дальше темно.
– Пусть девочка скажет…
– Темно.
На этом запись оборвалась.
Анна посмотрела на Корикова:
– Это все?
– Вы же слышали. Дальше была темнота, – ответил он. – Больше ничего не добился.
Анна вернулась на место и замолчала. Потом, сделав над собой усилие, она сказала:
– У меня к вам, как к специалисту, есть вопросы.
– Слушаю, – с участием отозвался Кориков.
– Почему реальные показания Колодяжной отличаются от показаний под гипнозом? Чему можно верить?
– Только результатам сеанса.
– В материалах следствия говорится, что утром девочку обнаружила бабушка. Но судя по тому, что мы услышали, она выползла на улицу.
– И потеряла сознание, – дополнил Кориков.
– Здесь что-то не то.
– Поймите: я говорил не с пациенткой, а с ее подсознанием. Подсознание человека не врет, а рассказывает, что произошло на самом деле.
– Слишком большая разница. Как воспоминания Колодяжной так быстро смогли трансформироваться? Уже через несколько дней после убийства матери она говорила то же, что и неделю назад.
– Причиной этому могли послужить различные факторы, – расплывчато объяснил Кориков и посмотрел на часы. – Я тороплюсь. У меня мало времени.
– Подробнее объясните! – сказала Анна.
– Ну, хорошо. – Кориков заговорил быстрее и с раздражением: – О защитных воспоминаниях я уже говорил. После того как человек пережил негативный опыт, подсознание формирует новые образы, чтобы защитить его психику.
– Убийца перерезал ножом горло матери. – Анна холодно, с вызовом посмотрела на Корикова. – По-вашему, такое воспоминание защищает психику ребенка?
– Ну, нет! Это совсем другой случай! Людям, пережившим нечто ужасное, часто снятся сны, и со временем они начинают путать сновидения с реальными событиями. К тому же, как вы догадываетесь, взрослые при ней обсуждали случившееся. Девочка могла смоделировать подробности и детали.
– Мне трудно в это поверить, – сказала Анна.
– Вы удивитесь, когда узнаете, что еда, спиртное и химические частицы в воздухе тоже искажают воспоминания.
– Область фантастики…
– А это уж как изволите. – Кориков снова посмотрел на часы и встал. – Мне нужно идти. Отведите меня в бухгалтерию.
– Павел, – Анна взглядом указала на дверь, – проводи.
Глава 17. Зачеркнутая строка
Тем же вечером Анна сделала два важных звонка. Как только вернулась в гостиницу, она позвонила Гуляеву:
– Здравствуйте, Николай Иванович, это Стерхова.
Немного помолчав, он сказал:
– Что вам нужно?
– Звоню, чтобы сказать: вас больше никто не побеспокоит. Подозрения в убийстве Паниной сняты.
– Полностью? – хрипло спросил Гуляев.
– Да.
– Я вам не верю…
– Как хотите.
– Прошу, не вешайте трубку! – Он тяжело сглотнул. – Это правда?
– Простите… – Анна почувствовала, что близка к обмороку, и отключила связь. Она вытерла лоб и опустила глаза, даже под брюками заметив, как сильно дрожат колени. – Нужно лечь… – Анна медленно разделась и улеглась в постель.
Она прикрыла глаза и почувствовала, как по щеке на подушку скатилась слеза. Похлопав рукой по постели, Анна отыскала телефон и набрала номер матери.
– Наконец-то… – сказала та. – Когда возвращаешься домой?
– До этого еще далеко, – ответила Анна.
– Не нравится мне твой голос.
– Просто устала.
