В тишине послышался голос Корикова:
– Сделай глубокий вдох… выдох. Выдох медленный, спокойный, плавный… Все тело расслаблено… Расслабиться нужно так, чтобы прошли уныние, обида, вина…
– Что он говорит?! – возмущенно прошептал Колодяжный. – При чем здесь вина и обида?
– Тише!.. – так же шепотом цыкнула на него Анна. – Вы все сорвете!..
– Я беспокоюсь о здоровье жены и не позволю…
– Да замолчите же вы!
А в комнате продолжал говорить Кориков. Его голос был невыразительным и монотонным:
– Приходит осознание происходящего в твоей душе, в твоем теле, в твоей жизни, в твоем мире… Проявляются все оттенки силы и нежности, легкости и глубины… Мысли в голове путаются, ни на чем не сосредотачиваются… Мысли делаются ленивыми, рассеянными… Мысли путаются, расплываются…
Колодяжный встревоженно посмотрел на Анну:
– Вы ему верите? Он не шарлатан?
– Специалист высокого класса, – тихо сказала Стерхова.
– Ты полностью отрешилась от забот, переживаний, хлопот… – говорил Кориков. – Окружающие звуки отдаляются все дальше и дальше… Остается ощущение отрешенности… Все тише и тише вокруг тебя… Дыхание ровное, спокойное, ритмичное… Круг сознания сузился до границ твоего тела… С каждым вздохом сердце бьется все спокойнее, все тише…
Колодяжный резко встал и двинулся к двери.
– Это надо прекратить. У Лены слабое сердце! Он убьет ее!
С профессиональной хваткой Анна перехватила его и силой усадила на место.
– Сидеть! Иначе я сейчас же упеку вас в кутузку!.. И чтобы молчали!
Тем временем за дверью продолжался сеанс гипнотерапии.
– Глубже… Спокойнее… Желание спать… Прими это желание… Сонливость усиливается с каждым вздохом… Ты забываешься сном… Глубже и глубже в отдых… Пожалуйста, позволь своему подсознанию достичь глубокого состояния расслабления… Вокруг тебя ничего нет… Есть только мой голос…
Спустя несколько минут дверь открылась и в проеме показался сосредоточенный Кориков. Он прижал указательный палец к губам, потом погрозил им и так же безмолвно скрылся.
– Теперь только пикните… – предупредила Анна и напряглась.
Прошло не меньше минуты, прежде чем снова прозвучал голос Корикова:
– Прошу тебя, расскажи, что произошло в тот день, когда умерла мама девочки.
– О какой девочке он говорит? – обескураженно спросил Колодяжный.
– О ней самой. Молчите. Так надо.
– Было седьмое ноября… – сказала Елена Васильевна.
– Что делает мама девочки?
– Она стоит на коленях и чистит мыльной водой ковер.
– Что еще?
– Потом она моет окна и натирает стекла мятой газетой, чтобы не осталось разводов. Она запирает створки на шпингалеты и утепляет ватой, чтобы не дуло с улицы.
– Кроме матери в доме кто-нибудь есть?
– Девочка.
– На улице светло?
– Это утро. В доме пахнет чистотой и печеными булками.
– Что делает девочка? – тихо спросил Кориков.
– Она идет босиком по влажному ковру и залезает на подоконник.
– Зачем?
– Хочет посмотреть на колонны демонстрантов. Они собираются возле текстильной фабрики, а потом идут мимо дома к центру города. Сегодня праздник.
– Давай посмотрим, что происходит в доме поздним вечером. Девочка спит?
– Она лежит в постели с открытыми глазами. Потом встает… подходит к окну и смотрит на улицу.
– Что девочка видит там?
– Мужчину. Он стоит рядом с машиной и смотрит на их окна.
– Девочка знает этого мужчину?
После недолгого молчания Елена Васильевна проронила:
– Да, это дядя Коля Гуляев.
Анна и Колодяжный переглянулись.
– Уму непостижимо… – чуть слышно прошептал он.
Кориков спросил:
– После этого девочка снова легла спать?
– Нет, она спускается по лестнице, идет по коридору на кухню.
– Где сейчас ее мать?
– Готовит еду на кухне. Слышно, как она грохочет кастрюлями.
– Рассказывай дальше, – мягко сказал Кориков. – Девочка пошла к матери?
– Нет, – ответила Елена Васильевна.
– Почему?
– В дверь кто-то звонит.
Анна и Колодяжный снова переглянулись, на этот раз удивленно.
– Что делает девочка? – спросил Кориков.
– Подходит к двери.
– А дальше?
– Спрашивает: «Дядя Коля, это вы?»
– Так…
– Ей говорят: «Да, это я». Она открывает дверь.
– Что происходит дальше?
– Девочка кричит.
– Что она кричит?
– Мама, – спокойным голосом проговорила Елена Васильевна. – Ей больно.
– Ее ударил дядя Коля?
Прислушиваясь, Анна непроизвольно встала. Вслед за ней резко вскочил Колодяжный. Его стул покачнулся, тяжелая резная спинка с грохотом опрокинула его на пол.
Все смолкло, и вдруг послышался испуганный крик Елены Васильевны. Спустя мгновение в коридор выскочил Кориков и, вытянув руку, прошипел:
– Вы двое… вон отсюда…
Ожидая гипнотерапевта на кухне, Анна и Колодяжный виновато молчали. На столе остывали две чашки чая, но к ним никто не притрагивался. Молчание затянулось, но вдруг Анна заметила, что муж Елены Васильевны плачет.
– Не стоит. Бросьте, – проронила она.
– Я сам ее погубил. Сам, своими руками.
– С каждым такое могло случиться.
На самом деле она злилась на Колодяжного. Ведь если бы сеанс продолжался, все бы раскрылось! Хотя, если поразмыслить, и без того было ясно, что убийца – Гуляев.
Кориков присоединился к ним часа через три, совершенно вымотанный и обессиленный.
– Ну, что?! – Колодяжный вскочил с места.
– По вашей вине моя пациентка некорректно вышла из погружения.
– Что с ней будет?
– Я ввел ее в поверхностный транс, – ответил Кориков. – Она заснула и, скорее всего, проспит до утра. Прошу ее не беспокоить и не будить.
– Хотя бы одеялом накрыть могу? – спросил Колодяжный.
– Накрывайте, но аккуратно. – Кориков протянул ему визитную карточку. – Если утром возникнут сложности с пробуждением, срочно звоните мне. – Закончив с Колодяжным, он посмотрел на Анну: – А вы, конечно, недовольны результатом моей работы?
