– Людмила Мироновна! Речь идет об убийстве вашей подруги! Вы должны рассказать правду!
Та даже не обернулась и вскоре скрылась за воротами дома.
Стерхова была опустошена. Во время разговора она предполагала, что свидетельница чего-то недоговаривает, теперь же была в этом уверена. Надежды на то, что Савельева скажет правду, больше не оставалось.
Анна вызвала такси и уже приготовилась сесть в машину, когда из ворот дома вышла Савельева:
– Подождите! Не уезжайте!
Предчувствуя что-то важное, Анна отпустила такси и зашагала навстречу женщине. Когда они встретились, та, запыхавшись, выпалила:
– Мне нужно вам все рассказать!
Они вернулись на площадку и сели на ту же скамейку. В руках Савельевой появился носовой платок, и это значило, что она вот-вот заплачет.
– Слушаю, – сказала Анна.
– Вы только не перебивайте. – Савельева смотрела на нее беспокойным, тревожным взглядом. – Мне нужно выговориться.
– Хорошо.
– Мы с Валей очень дружили, были как сестры. Она работала в бухгалтерии, а я – обыкновенной рабочей. Когда я выходила в дневную смену, после работы мы забегали в кафе «Сытый Гусь». Там стояли высокие круглые столы, за которыми можно было поесть, выпить стакан какао и съесть пирожное. Хорошее было время. И вдруг все так ужасно закончилось.
Вопреки обещанию, Анна ее прервала, чтобы перейти к самому главному:
– Но ведь вы не об этом хотели рассказать?
– Не об этом, – согласилась Савельева. Было видно, что она боится продолжения разговора, но и молчать больше не может. – Вы оказались правы, в то дежурство случилась нештатная ситуация.
– Рассказывайте…
– Автоматика вышла из строя, и я побежала в слесарную мастерскую.
– Но Гуляева там не было… – догадалась Анна. – В котором часу это произошло?
– Около одиннадцати.
– Что вы предприняли?
– Включила насос вручную, – сказала Савельева.
– И потом?
– Гуляев вернулся в начале первого и все наладил.
– Как он выглядел?
– Мне показалось, что Николай был очень расстроен.
– Не заметили на его одежде следов крови?
– Он был в рабочем комбинезоне, крови я не заметила.
– Почему промолчали? Почему не сказали следователю?
– Я испугалась. Если он такое сотворил с Валентиной, представляю, что бы сделал со мной!
Услышав это признание, Анна почувствовала такую усталость, как будто лопатой перекидала тонну земли. Но все же продолжила:
– Думаете, что убийца – Гуляев?
– Я так не говорила.
– Если предположить, что Гуляев отлучался с дежурства, чтобы убить Панину, как он мог уйти и вернуться через проходную завода так, что его никто не заметил?
– Этому легко найти объяснение, – сказала Савельева. – Насосная станция стоит на отшибе, возле старых ворот. Ключ от их замка висел на гвозде в слесарной мастерской.
– От кирпичного завода до дома Паниной несколько километров, – напомнила Анна.
– На работу Николай всегда приезжал на машине.
– Ага… – проронила Стерхова. – В таком случае, он мог обернуться туда и обратно.
– Вам виднее.
– Как Гуляев отреагировал на известие об убийстве Паниной?
– При этом я не присутствовала. Он вскоре уволился с завода и куда-то уехал. – Савельева расплакалась и уткнулась носом в платок. Потом спросила с робкой надеждой в голосе: – Его арестуют?
– Этого пока гарантировать не могу.
Глава 9. Внеурочная работа
Татьяна Краюшкина вошла в приемную начальника управления и спросила у секретарши:
– Стратонов вернулся из Москвы?
– Он у себя, но там Усков.
– У меня срочное дело.
– Подождите. – Девушка подняла трубку: – Алексей Климович, к вам тут Краюшкина… Можно? – Она подняла глаза и, обращаясь к младшему лейтенанту, мотнула головой в сторону двери: – Идите!
Краюшкина вошла в кабинет и, прикрыв за собой дверь, предупредила Стратонова:
– Я заходила вчера, но вы были в отъезде. Вопрос срочный, нужна ваша подпись.
Стратонов оторвался от документов и поднял глаза:
– Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, что там у вас?
– Рапорт.
– В двух словах изложите суть. У меня мало времени.
– Стерхова просит разрешить доступ в хранилище вещественных доказательств.
– А ей кто-то мешает?
– Она хочет работать во внеурочное время.
– Во внеурочное, значит, после работы? – спросил Стратонов. – Мы с вами не в школе, младший лейтенант. Так и говорите: по вечерам, вне графика работы хранилища.
– Ну да. Анна Сергеевна хочет отыскать улики по делу.
– Они что, утеряны?
– Так точно. Все, что были в наличии, куда-то пропали.
– Надо бы навести порядок в хранилище, да руки никак не доходят!
Сидевший рядом Усков ухмыльнулся:
– Эта Стерхова не баба, а конь с причиндалами. Как говорят, рабочие руки не знают скуки.
– Придержи язык, Григорий Кузьмич, – одернул его Стратонов и протянул руку, обращаясь к Краюшкиной: – Давайте, я подпишу.
– А что я такого сказал? – поинтересовался Усков, и его физиономия расплылась в благодушной улыбке. – Русская народная поговорка, просто пришлась к месту.
Стратонов подписал рапорт и вернул его Татьяне Краюшкиной.
– К твоему месту подходит другая поговорка, и, кстати, тоже народная.
– Ну? – заинтересовался Усков.
– Работа с зубами, а лень с языком. Ты, Григорий Кузьмич, в шестьдесят четыре года – капитан. Стерховой нет сорока, а она уже подполковник.
– Да ведь это как кому повезет.
– Иди работай, Григорий Кузьмич, будешь нужен, я тебя вызову. – Стратонов проводил его взглядом и посмотрел на Краюшкину: – Присаживайтесь, Татьяна Владимировна, есть разговор.
Он подошел к двери, проверил, плотно ли ее притворил Усков, и, вернувшись к столу, сказал:
– Ну, рассказывайте. Как идут дела? Есть ли успехи?
– Вы про мою работу? – поинтересовалась Краюшкина.
– Нет, не совсем. – Стратонов сел в свое кресло и доверительно заглянул ей в глаза: – Меня интересует, что делают москвичи.
– Анна Сергеевна и Павел взяли в разработку два сложных дела.
