– По-моему, это очевидно, – сказал профессор.
– Короче, «оба сразу»: сначала разбился в машине, потом избили…
– И под конец утопили, – пискнула какая-то девушка.
– Давайте, посерьезнее. Мы говорим о смерти, – одернул их Горский. – Вспомните, что говорил Гиппократ: врач должен быть благоразумным по своему нраву человеком, прекрасным и человеколюбивым.
– А Гален сказал, что хороший врач на все смотрит философски, даже на смерть.
– С этим не поспоришь. – Профессор снова заглянул в телефон: – Вот еще кое-что из этого заключения: «В желудке обнаружено четыреста шестьдесят миллилитров водки, при этом содержание алкоголя в крови составляет ноль целых две десятых промилле». Что скажете по этому поводу?
– Выпил и сразу помер.
– Ну да… Что-то вроде того. Кто подведет итог?
– Какая-то дикая мешанина, – сказала девушка, которая подняла руку первой.
– Слышали? – Горский обернулся к Стерховой. – Согласен со своими студентами. Здесь действительно все очень запутанно. Мне очень жаль, что не смог вам помочь.
– Не скажите… – Стерхова забрала у него свой телефон. – Вы мне очень помогли.
Глава 12
Две версии
В справочном Стерховой сообщили, что Демин лечится в хирургическом отделении, где она только что побывала.
Вернувшись на этаж, Анна сразу узнала полковника: он стоял в конце больничного коридора – сердитый, массивный, грузный – и говорил с Домрацким.
Она хотела развернуться, чтобы уйти, но Домрацкий ее заметил и поманил рукой:
– Идите к нам, Анна Сергеевна!
– Стерхова, – представилась она, подойдя ближе.
– Меня зовут Валерий Иванович, – ответил Демин и поинтересовался: – Знакомиться пришли?
Она посмотрела в его недружелюбное лицо и перевела взгляд на дверь с надписью «Клизменная».
– Уверена, это лучшее из того, что предстоит вам сегодня.
Валерий Иванович замер и посмотрел на Домрацкого:
– Ты только погляди, какая бойкая!
– Я это уже заметил.
– Замужем? – Валерий Иванович вновь посмотрел на Анну.
– Нет. – Она улыбнулась, и чем больше вытягивалось лицо у начальника следственного отдела, тем больше ей хотелось хулиганить. – Статус – в свободном поиске.
Демин подтолкнул локтем своего заместителя:
– Вот и женись. Ты теперь холостяк.
– Анна Сергеевна шутит, – ответил тот.
– Так ведь и мы не уральские валенки! – выкрикнул Демин и расхохотался густым, раскатистым басом. – Тоже умеем пошутить!
Стерхова протянула ему гостинцы:
– Для вас, Валерий Иванович.
– Что это? – Он взял пакет и с любопытством заглянул внутрь: – Ого! Спасибо!
– Выздоравливайте.
– Как продвигается дело Савельева?
– Работаем.
Демин уточнил:
– Со Шкарбун?
– Можно сказать и так, – сдержанно обронила Анна, не вдаваясь в подробности.
– Понимаю… Помощница из Шкарбун хреновая.
– Валерий Иванович!.. – осуждающе вмешался Домрацкий.
– А ты меня не одергивай! – рявкнул Демин. – Следак из нее хреновый. Повторяю: хре-но-вый! И зря ты ее защищаешь.
– Да я не защищаю.
– Ну что же… – Демин засобирался. – Мне скоро не процедуры. Спасибо, что зашли. Надеюсь, скоро увидимся в моем кабинете. Там все обсудим.
Впечатление, которое произвел на Стерхову Демин, было положительным. Она предпочитала работать с понятными людьми, а полковник выглядел именно таким.
Из госпиталя вышли вместе с Домрацким.
– Вы сейчас куда? – осведомился он.
– В отдел, – ответила Анна.
– Едемте со мной. Я на машине.
По дороге в отдел она предложила:
– Пора бы нам обсудить дело Савельева.
– В чем вопрос? – спросил Домрацкий. – Давайте поговорим.
– Здесь?
– А что нам мешает?
– Отсутствие Шкарбун. При ней будет правильнее.
– И то верно…
Минут через десять они вошли в приемную, и Домрацкий распорядился:
– Кристина, вызови Ирину Ивановну.
– Сейчас или ко времени?
– Сейчас, и пусть поторопится.
Шкарбун явилась, когда Стерхова и Домрацкий уже сидели за столом в кабинете начальника.
– Ну что же… Начнем? – Он оглядел собеседниц. – Давайте вы, Анна Сергеевна.
– Начну с главного: Виктор Савельев был убит, и убил его тот, кто расправился с дочерью и женой.
– Вот как… – сказал Домрацкий и уставился в столешницу. – Откуда такие выводы? Еще неделю назад мы говорили с Ириной Ивановной, и она считала, что убийца – Савельев.
– Считала и считаю, – встряла Шкарбун. – Факты – упрямая вещь. Их не оспоришь.
– Вот и начнем с фактов. – Стерхова раскрыла блокнот. – Автомобиль Савельева не съехал в реку, а скатился задом. Это подтверждают отпечатки протекторов и расположение машины на дне.
– Да машину просто развернуло течением! – с усмешкой воскликнула Шкарбун. – Неужели не ясно?
– Это исключено, – сказала Анна. – Течение реки слишком медленное, чтобы за короткое время развернуть автомобиль на сто восемьдесят градусов. До полного погружения на дно машина Савельева проплыла всего десять метров.
– А что не так с отпечатками протекторов? – спросил Домрацкий. – Насколько мне известно, во время осмотра места происшествия криминалисты пришли к другому выводу.
– Криминалисты многое упустили, считая падение автомобиля несчастным случаем. По отпечаткам протекторов на фотографиях видно, что верхний правый след принадлежит неподвижному переднему левому колесу, которое было повреждено до столкновения с ограждением моста. Отсюда ясно, что машина съезжала задом, и, скорее всего, ее столкнули в воду вручную или другим автомобилем.
– Что же получается… По-вашему, выходит, что автомобиль Савельева получил повреждения до того, как съехал с моста?
– Именно так.
– Но чтобы подтвердить эту версию, нужны экспертизы и официальные заключения. Вы понимаете?
– Они будут, – твердо заверила Анна.
– Ну конечно… – с издевкой обронила Ирина Ивановна. – Двадцать лет прошло. Откуда им взяться?
– Можете ответить на вопрос? – обратилась Анна к Шкарбун и, не ожидая ее согласия, продолжила: – На основании чего вы решили, что автомобиль Савельева перед катастрофой ехал с правого берега?
