С Домрацким Стерхова простилась в коридоре следственного отдела и, когда вошла в кабинет, испытала тихую радость, природу которой сразу же поняла – там не было Шкарбун.
Она, не раздеваясь, направилась к сейфу, достала папки и сгрузила их на стол с намерением как следует поработать. Однако вскоре ее отвлек звонок Ангелины:
– Анна, дорогая! Как вы себя чувствуете?!
Стерхова поняла, почему был задан вопрос, и ответила сдержанно:
– Со мной все в порядке.
– Но как вы попали в воду?
– Случайно. – Она еще не решила, стоит ли обсуждать это с Горской.
– Евгений Хаустов рассказал ужасные вещи…
– Про то, как я выгляжу мокрой? – рассмеялась Стерхова.
– Зря смеетесь, вода в Уруте холодная. Вы могли утонуть или простудиться. И все-таки я не понимаю…
– Не стоит вам беспокоиться.
– Но вы рассказали Жене про какого-то человека…
– Он просто шел мимо.
– Я поняла. Вы не хотите рассказывать. Ну что же, по крайней мере, теперь я знаю, что у вас все в порядке. До встречи!
Закончив разговор, Стерхова вернулась к работе. Первым в блокноте значился пункт: найти телефон свидетеля, звонившего Рябцеву.
Следующий час она занималась тем, что высматривала на полях и оборотных сторонах документов номера телефонов, записанных от руки. К исходу часа в списке значилось шесть телефонов, к двум из них прилагались имена.
Набрав первый номер, Стерхова услышала механический голос, который сообщил, что номер абонента изменился в связи с реконструкцией телефонной станции. Она прозвонила все номера и отовсюду получила тот же ответ. В конце концов обратилась в справочное. Диспетчер дала совет направить официальный запрос в урутинскую АТС. Другого способа установить новые номера абонентов не существовало.
Приняв к сведению совет и отложив его воплощение до понедельника, Анна перешла ко второму пункту – звонку Марине Савельевой.
Набрав номер и дождавшись ответа, она сразу заговорила:
– Марина? Здравствуйте! Это Стерхова.
– Что-нибудь стряслось? – Из-за постороннего шума ее голос был едва различим.
– У меня к вам несколько вопросов.
– Здесь плохо слышно…
– Вы, вероятно, заняты? Где вы находитесь?
Савельева проигнорировала оба ее вопроса.
– Можете говорить, я слушаю.
Анна восприняла это как должное и, не допуская заминки, уведомила:
– Пожалуйста, соберитесь и отвечайте на вопросы как можно четче.
– Излишне предупреждать.
– Простите…
– Не тратьте силы на извинения.
– Какого типа ремни безопасности были установлены в вашем автомобиле? – спросила Стерхова.
Чуть помолчав, Марина проронила:
– Не поняла вопроса…
– Бывают инерционные, когда излишек длины автоматически подбирается и в случае столкновения они прижимают тело к сиденью. А бывают такие, которые нужно регулировать вручную. В прошлый наш разговор вы упомянули, что машина была старая…
– Не до такой степени. Ремни были инерционные.
– Вы уверены?
– Можете проверить, если хотите.
В наступившем молчании из трубки фоном неслось живое многоголосье и тихое пение. Марина, вероятно, прикрыла трубку рукой, и шум сделался тише.
– Что вы сказали? Пожалуйста, повторите, – попросила Анна.
– Машина сейчас в гараже у родителей.
– Зачем?
– Машину достали из реки, и она долго стояла на штрафплощадке. Отцу приказали ее забрать. Он спрятал ее в металлический гараж за пределами участка. Туда сто лет никто не заглядывал.
– Едем туда срочно! – воскликнула Стерхова.
– Сегодня не получится.
– В таком случае когда?
– Сначала нужно договориться с отцом.
– Договаривайтесь, но только, пожалуйста, побыстрее.
– Еще есть вопросы? – поинтересовалась Марина и опять прикрыла трубку рукой.
– У вашего брата не было травмы головы или грудной клетки?
– До катастрофы?
– Да.
– Нет. Он был здоров и ни на что не жаловался.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Помните, как перед отъездом в салоне автомобиля расположились дочь и жена?
– Юля с полками на коленях сидела на переднем сиденье…
– Прошу повторить! – Поддавшись внезапному импульсу, Стерхова встала и прошлась по комнате. – Пожалуйста, повторите!
– Отец вырезал из витринного стекла полки для серванта. Юля давно его об этом просила.
– Она держала в руках стекло? Но почему не положила в багажник?
– В багажнике стояли ящики с помидорами. Юля побоялась, что стекло разобьется.
– В протоколе осмотра о стеклянных полках ни слова. – Анна возвратилась к столу, чтобы пересмотреть документы.
– Ну да, их, кажется, не нашли.
– При падении стекло должно было разбиться. Где же осколки? Впрочем, этот вопрос не к вам… Юлия была пристегнута ремнем безопасности?
– Этого я не помню.
– Девочка ехала на заднем сиденье?
– Из дома ее вынесли спящую, в одеяле. Так и положили сзади.
– Одеяла в машине не было.
– Там между сиденьями сумки с соленьями стояли…
– Это отражено.
– Ну вот, пожалуй, и все, больше добавить нечего. – Марина замолчала, и стало слышно, как недалеко от нее кто-то прошепелявил:
– Нельзя ли потише?
Голос был на редкость противным, и Анна поторопилась:
– Мне нужно изучить архивы семьи.
– Родительские?
– Семейный архив вашего брата: письма, документы, фотографии.
– Все это хранится в доме родителей.
– Так, может быть, все-таки съездим?
– Не раньше, чем переговорю с отцом. Он очень болен.
– Ну хорошо. На связи… – Стерхова положила трубку, подняла глаза и удивленно застыла.
На пороге кабинета стоял маленький человечек в длинном, почти до колен, свитере. Помедлив секунду, он прямиком направился к Анне. Решительный и легкий шаг никак не вязался с его пожилым возрастом.
– Здравствуйте! Я – Тимур Бабаджанов!
– Очень приятно, Стерхова. – Представившись, Анна тут же осведомилась: – Я не расслышала вашего отчества.
