– Какой буфет? – удивилась я и бросила взгляд на часы. – Спектакль начнется через пять минут.
– Да у нас еще куча времени!
Данила схватил меня за руку и потащил в сторону от зрительного зала.
– Может, я подожду тебя в зале? – попыталась возразить я.
Но парень меня не слушал. Народ уже расходился из буфета по своим местам, мы шли против потока, и я скользила взглядом по лицам, невольно ища Виктора. А вдруг он все-таки пришел посмотреть постановку? Но в толпе его не было. Ведь билетов на этот спектакль было не достать, и те два, которые ему подарили благодарные пациенты, он отдал мне. Я невольно ощутила досаду на Данилу, который даже не ценит, как сильно нам повезло попасть сегодня в театр, а думает только о еде! С Виктором мы бы уже сидели в зале и обсуждали спектакль, который увидим.
Когда мы подошли к витрине, буфет уже почти опустел. У стойки никого не было, только несколько людей за столиками торопливо допивали напитки и доедали пирожные.
– Что ты хочешь? – Данила обернулся ко мне. – Шампанского или кофе?
Я бросила взгляд на ценники и отвела глаза.
– Ничего!
На зарплату преподавателя я могла себе позволить бокал шампанского за четыреста рублей, но вряд ли Даниле по карману такие траты.
– Да брось, могу позволить угостить свою девушку! – Данила приосанился, взглянул на меня орлом, а потом бросил официанту. – Два бокала шампанского!
– А вам есть восемнадцать? – Официант перевел взгляд с Данилы на меня.
Я покраснела и спряталась за спину Данилы, а тот вытащил паспорт.
– Конечно!
Я бы многое отдала, чтобы заглянуть в его паспорт и узнать точный возраст, но парень, показав официанту документ, сразу же спрятал его обратно в рюкзак.
– Восемьсот рублей, – официант взял бутылку и бокалы.
– Как восемьсот? – Данила охнул. – Четыреста – это разве не за бутылку?
Я поняла, что парень в театре впервые, раз не в курсе заоблачных цен в буфете.
– Это за бокал, – официант высокомерно взглянул на него. – Так будете брать?
– Пойдем в зал, – я потянула Данилу за рукав, – сейчас спектакль начнется!
Одновременно прозвенел звонок – один, второй, третий! Я так и подпрыгнула – а я думала, что сейчас только второй.
– Быстрей! Опоздаем! – Я потащила Данилу в зал.
Пока мы добежали из буфета, смотрительница уже начала закрывать двери, а свет в зале приглушили.
– После третьего звонка в партер нельзя, – нахмурилась она.
Но Данила так обаятельно ей улыбнулся, что пожилая женщина оттаяла и посторонилась:
– Проходите быстрее, молодые люди!
У нас были хорошие места по центру партера, но, когда мы подошли к своему пятому ряду, я мысленно застонала. Другие театралы уже заняли места, и нам пришлось их поднимать, чтобы нас пропустили. Я терпеть не могла зрителей, которые приходили в зал последними, а теперь сама оказалась в такой роли, чувствовала себя ужасно неловко и злилась на Данилу. Виновато улыбнулась пожилому мужчине, который поднялся, чтобы нас пропустить, поймала осуждающий взгляд старушки, которая поджала ноги, не вставая с кресла, и, протискиваясь мимо нее, подумала, что с Виктором такого наверняка бы не случилось.
Наконец, мы сели на наши места, и я выдохнула с облегчением. Кажется, самое неприятное позади!
И тут Данила громко, во весь голос спросил:
– А как называется спектакль?
На нас обернулись с соседних кресел и с другого ряда, а мне захотелось провалиться сквозь землю. Наверняка другие зрители покупали билеты сюда за месяц и с нетерпением ждали дня спектакля, а Данила даже не знает, куда пришел!
Сквозь зубы, раздраженно прошептала название ему на ухо.
– Это по Гоголю или по Пушкину? – уточнил Данила, а я вытаращилась на него. Он шутит? Спектакль был по Чехову!
Ответить я не успела. Занавес поднялся, и на сцену вышли актеры.
– Это же чувак, который в рекламе снимается? – оживился Данила, пихая меня в бок.
– Тише, молодой человек! – зашикали на него сзади.
К счастью, Данила притих. Должно быть, его увлекло происходящее на сцене. Меня тоже, поэтому я не сразу поняла, что за странный свистящий звук доносится сбоку от меня. А когда повернула голову, обнаружила, что мой сосед спит, сладко посапывая. Пришлось ткнуть его в бок. От досады я не рассчитала сил, и парень аж подпрыгнул на месте, вскинув голову.
– Что, антракт? – сипло спросил он.
В зале раздались смешки, соседние зрители зашикали, даже артисты неодобрительно покосились со сцены. А я сгорала от стыда. Зачем я только потащила Данилу в театр?
Но это были еще цветочки. В разгар драматичной сцены, когда заслуженный артист, игравший главного героя, произносил прочувствованный монолог, с соседнего кресла вдруг громко грянул современный рэп – это сработал вызов на мобильном у Данилы. Телефон был в рюкзаке, пока мой сосед в нем рылся, на нас, наверное, обернулся весь зрительный зал, а артисты – те вовсе прожигали ненавидящими взглядами. И я их прекрасно понимала! Сорвать такую сцену!
– Я выйду, важный звонок, – шепнул Данила, выключив звук. И, не обращая внимания на возмущенных зрителей и артистов, поднялся с места и стал пробираться на выход.
Я осталась сидеть, умирая от неловкости и слушая возмущенный шепот соседок:
– Никакого воспитания у молодежи! Зачем вообще в театр пришел? Шел бы в кино!
Я уже не видела происходящего на сцене и молилась только о том, чтобы скорее начался антракт и Данила не вернулся в зал раньше.
Повезло хотя бы с этим! Первое отделение вскоре закончилось, и я поспешила укрыться от осуждающих взглядов в толпе, которая ринулась на штурм буфета. Данила поймал меня у выхода с двумя стаканчиками кофе.
– Взял в буфете, без очереди, – довольно доложил он. – А ты чего такая кислая?
– Может, сбежим? – предложила я и соврала: – Спектакль какой-то скучный.
На самом деле, я бы с удовольствием досмотрела постановку. Только не в компании с Данилой.
– Отличная идея! – Данила охотно поддержал меня.
Мы быстро выпили кофе и забрали наши вещи из гардероба, заработав очередной осуждающий взгляд гардеробщицы – ведь мы сбегали с середины представления.
– Что, не понравился спектакль? – сухо спросила она, забирая номерки.
– Что-то нехорошо стало, – я вымученно улыбнулась, а сама подумала, что Данила сегодня нарушил все правила поведения в театре. Разве что не играл на телефоне во время представления и шоколадкой не шуршал.
На улице Данила оживился, потащил меня по сияющей огнями улице:
