– Какой взять тебе? – Он повернулся ко мне.
– Капучино.
Я хотела заплатить, но Данила снова не дал. Пока он отвернулся к кассе, я с тревогой поглядывала на эскалатор – не догонит ли нас Вера. Пожалуй, никогда в жизни я так сильно не ждала кофе! А когда он был готов, схватила свой бумажный стаканчик и чуть ли не бегом ринулась на выход.
– Да не беги ты так, солнце, – рассмеялся Данила, беря меня под локоть. – За тобой никто не гонится.
Я бросила опасливый взгляд назад, боясь увидеть за плечом Веру, и скорее юркнула в крутящиеся двери, торопясь покинуть торговый центр.
– Не хочешь рассказать мне о нем? – спросил Данила, когда мы вышли на улицу.
Я вздрогнула.
– О ком?
– О своем бывшем. Это был тот Гена, о котором ты говорила?
– Даже вспоминать о нем не хочу, – я помотала головой.
А Данила рассмеялся, глядя на меня и попросил:
– Сделай так еще раз!
– Что? – растерялась я.
– Когда ты качаешь головой, у тебя помпон смешно шевелится.
– Да ну тебя! – Я шутливо ткнула его в грудь и осеклась. Вот как я себя веду? Как будто не взрослая женщина, а девчонка-соплюха. – Лучше расскажи о себе! – Я поспешила перевести тему.
– Ну, – Данила усмехнулся, – я двоечник, устраиваю шумные вечеринки, мешаю соседям спать…
– Это я и так знаю, – фыркнула я. – А как ты вообще в наш дом попал? Тебе родители квартиру купили?
– Почему купили? От бабушки досталась.
– Клавдия Ивановна – твоя бабушка? – ахнула я. Такая мысль мне даже в голову не приходила. За девять лет с тех пор, как я переехала в этот дом, никогда не видела внука у нее в гостях и считала старушку одинокой.
– Ну да, а что тебя удивляет?
– Она никогда о тебе не рассказывала.
– А ты ее знаешь? – удивился Данила.
– Конечно, знаю! Я ей продукты носила, и вообще… – Я осеклась, подумав, что бабушка могла рассказывать Даниле обо мне, то есть о соседке Полине. У которой никогда не было младшей сестры Алины!
– Бабушка с моими родителями поссорилась, уж не знаю, почему, мне не говорили, – объяснил Данила. – А сейчас они помирились и забрали ее к себе на дачу.
– Так она не умерла? – обрадовалась я.
– Конечно, нет! – возразил Данила. – Бабуля еще до ста лет проживет! Ей всего семьдесят четыре.
Я от души пожелала Клавдии Ивановне прожить подольше, но нахмурилась при мысли, что Данила может расспросить бабушку обо мне. Хотя какая разница? Все равно мы больше с ним встречаться не будем. Поиграла в студентку и хватит. А вслух спросила:
– Значит, ты не выбросил все ее вещи на помойку?
– Чьи? Бабушкины? Конечно, нет! Мы их все перевезли на дачу, они теперь в ее комнате стоят, ей так привычней.
– А фикус и лимонное дерево? – уточнила я.
– Их тоже, – успокоил меня Данила.
Я улыбнулась. От мысли, что Клавдия Ивановна на склоне лет помирилась с родными и живет теперь не одна, на сердце стало теплей.
– Передавай ей привет, – вырвалось у меня прежде, чем я сообразила, что ляпнула. Какой привет! От кого? От Алины, которую она знать не знает?
– Обязательно передам! – пообещал Данила. – А хочешь, как-нибудь съездим ее навестить? Она будет рада.
– В смысле, съездим? – насторожилась я.
– Ну, ты же теперь моя девушка. Все равно придется знакомить тебя с родителями.
– Я не твоя девушка, – сердито отрезала я. – И вообще…
Хотела сказать, что мне тридцать лет и меня зовут Полина. Но Данила привлек меня к себе и шутливо щелкнул по носу:
– Не люблю, когда моя девушка со мной спорит!
А мне как-то резко расхотелось с ним спорить. Переплетя руки, мы дошли до дома в начинающих сгущаться сумерках, и я просто наслаждалась компанией Данилы и ощущением тепла в руке. Это было неправильно, но так приятно, что я выбросила все мысли из головы и просто позволила себе побыть счастливой и юной рядом с ним.
Данила задрал голову на фасад дома и заметил:
– Твоя сестра еще не вернулась.
– Что? – растерялась я.
– Свет в окнах не горит.
– Ааа, – протянула я. – Наверное, на свидании задержалась.
– Твоя сестра с кем-то встречается? – удивился Данила.
– А почему бы и нет? – обиделась я. – Вообще-то она молодая, красивая, умная женщина!
«И в данный момент стоит перед тобой!» – мысленно добавила я.
– Ну да, – скептически протянул Данила. Судя по выражению его лица, ни молодой, ни красивой, ни умной он настоящую меня не считал, и от этого мне сделалось еще обидней. – Что же она в свои сорок не замужем?
– Ей тридцать! – возмутилась я. Пожалуй, слишком бурно, поэтому сбавила тон. – И замужем она была. Не сложилось.
– Понятно, – протянул Данила, как будто все обо мне знал.
– Да что тебе понятно? – завелась я. – Ты ее вообще не знаешь!
– Зато знаю тебя. И вижу, что ты сильно любишь сестру, раз так горячо ее защищаешь. Значит, не такой она плохой человек…
Я открыла рот, чтобы снова возмутиться, но Данила притянул меня к себе.
– Пусти, – пискнула я.
– А то что, сестра заругает? – Он усмехнулся и затащил меня под козырек. – На всякий случай спрячемся, а то вдруг она потушила свет и наблюдает за нами из-за занавески.
Я нервно хихикнула. Знал бы он, что я и есть эта вредная сестра! Но в следующую минуту у меня все мысли вылетели из головы, потому что Данила обнял меня крепче и я взволнованно замерла в его объятиях. Даже сквозь куртку я чувствовала, какие сильные у него руки. А затем он наклонился ко мне, и я приподнялась на цыпочки, приближая наш поцелуй.
Это было какое-то наваждение. Ни один из моих студентов не вызывал во мне таких сильных чувств, как Данила. Я всегда относилась к ним, как к детям. Но Данила был другим, и рядом с ним я забывала о разнице в возрасте и чувствовала себя девчонкой, которая мечтает о первом поцелуе красивого парня. А Данила был очень красивый, еще какой!
Наши губы были совсем близко, я уже чувствовала его горячее дыхание со вкусом кофе, как вдруг нам помешали. Хлопнула дверь, выпуская наружу консьержку. Я ойкнула и спряталась за широкую спину Данилы. Только бы она меня не узнала! Но во дворе было темно, а Галина Федоровна была подслеповата. Поэтому только строго спросила:
– Что это вы тут делаете?
– Воздухом дышим, – весело ответил Данила, закрывая меня спиной и меховым капюшоном.
– Смотрите у меня! – пригрозила женщина. – Не безобразничайте! И чтоб не шумел, студент, понял?
