– Итрида? Прости, я не могу отменить решение старейшины. Вам придется уйти, – начал было говорить Санэл, но Итрида замотала головой.
– Твой рисунок, – хрипло проговорила она. Санэл непонимающе нахмурился, и Итрида коснулась лба юноши, где раскинул крылья горделивый орел. – Как вы это делаете?
Санэл тронул кожу там, где по ней скользнули пальцы Итриды. На высоких скулах заалел румянец, снова выдавая в сыне старейшины сущего мальчишку. Но он быстро взял себя в руки:
– Тонкой иглой, в которую заливаем краску. Игла прокалывает кожу множество раз, и через эти раны вливает краску под кожу. Такой рисунок не сотрется даже годы спустя.
– Сделай мне такой, – подалась вперед Огневица. В ее глазах заплясало пламя, и Санэл застыл, завороженный его бликами. – Прошу. Ты успеешь?
– Эйре Дваэлис не назвал час, когда вы должны уйти, – медленно проговорил Санэл. Его рука потянулась к растрепавшимся волосам, и молодой рудознатец взлохматил их еще сильнее, размышляя, как быть. – Если небольшую, то…
– Волк. На всю спину, – Итрида сжала руку Санэла так сильно, что он невольно перевел взгляд на побелевшие костяшки ее пальцев.
– Это долго и очень больно, – тихо проговорил он, но Итрида только упрямо мотнула головой.
– Сделаешь?
Итриде хотелось плакать. Но, кажется, в Сердце-скале она истратила весь запас, скопившийся за те годы, что ей не удавалось проронить ни слезинки. Потому глаза бродяжницы оставались сухими и лихорадочно блестящими. Санэл медленно кивнул. Итрида видела, что он борется с желанием посмотреть на Мария, испросить у дейваса разрешения. В руке девушки сминались коричневатые перья; стиснутые пальцы начали неметь. Только почувствовав вкус крови на языке, Итрида поняла, что прокусила губу в ожидании ответа Санэла. Вспышка холода на ее груди заставила девушку охнуть. Она выудила из-под некогда синего, а теперь грязного, в обожженных дырах платья связку оберегов и нашла среди них маленькую бутылочку с черной жидкостью. Итрида сорвала шнурок с шеи и протянула бутылочку Санэлу.
– Добавь это снадобье в краску.
– Что это? – Санэл хмуро рассматривал бутылочку. – Итка, прости, но состав краски…
– Это от Хранительницы Серой Чащи, – перебила его Итрида, и юноша изменился в лице. Молча взял хрупкий сосуд и спрятал за пазуху.
– Когда ты хочешь, чтобы я нанес рисунок? Тебе стоит отдохнуть и набраться сил…
– Нет, – Итрида замотала головой, – Нет, нет-нет. Как можно быстрее. Сегодня. Сейчас!
Санэл покачал головой, с жалостью глядя на бродяжницу. Положил широкую ладонь поверх ее стиснутых пальцев и осторожно сжал их, словно боялся сломать чуть более сильным прикосновением.
– Перед нанесением метки мы проводим ночь на Столе Духов. Очищаем тело и разум, готовясь принять знак, который будет с нами всю жизнь. Попроси Мария показать тебе Стол. Проведи там ночь, а утром придешь ко мне. Если не передумаешь.
– Спасибо, – шепнула Итрида и наконец отпустила руку Санэла, выскользнув из бережного касания его ладони. Место, где она стискивала его куртку, отчетливо выделялось смятым комком перьев посреди переливающейся гладкости рыжих, белых, коричневых и крапчатых полос. Сын старейшины кивнул и печально улыбнулся бродяжнице, а затем последовал за остальными рудознатцами, уже почти скрывшимися из виду.
Ветер монотонно плакал в камнях и с тихим шелестом сбивал песчинки в ручьи, с шорохом стекающие с каменного языка, выращенного Дваэлисом. Наползли облака, скрыв за собой беспощадно-яркое солнце. Мир стал серым. Бесцветным. Итриде показалось, будто она провалилась в Навь. Над левой бровью билась боль, и бродяжницу мутило все сильнее. Внутри было пусто. Марий сказал, что Огнь-Камень принял жертву Даромира и поделился с Итридой властью над огнем. Она должна была ощутить что-то – покорную волчицу, которая больше не скалит на нее зубы и не рвет живот острыми когтями, или что-то еще. Но внутри была только пустота. Как будто искра исчезла. Мелькнули и пропали воспоминания об огненном дожде, в котором впервые в жизни она чувствовала себя спокойно. Пожалуй, так же спокойно Итриде бывало только тогда, когда один зеленоглазый дейвас прятал ее от всего мира.
Итрида искоса глянула на Мария, по-прежнему хранившего молчание. Когда она лихорадочно упрашивала Санэла, дейвас не проронил ни слова и не сдвинулся с места. Глава Школы Дейва, Марий Болотник, друг князя Светогора… и прочие, не менее громкие, но никак не описывающие его титулы. Болотник смотрел на девушку, сунув руки за пояс. Горный ветер трепал его волосы, бросал пряди в лицо, но он не пытался их придержать.
– Ты знаешь, что такое Стол Духов? – тихо спросила Итрида. Марий кивнул. – Покажи мне дорогу.
– Покажу, если ты кое-что пообещаешь, – сдавленно, словно пытаясь справиться с чувствами, проговорил дейвас. Итрида болезненно поморщилась: будто мало было ей несдержанных клятв! Она покачала головой.
– Марий…
– Даромир умер, чтобы ты жила, – голос ударил не хуже хлыста, и Итрида невольно выгнулась, ахнув от пронзившей ее боли. – Не смей забывать о том, что он для тебя сделал. Не смей унижать его решение.
– Зачем ты так со мной, – выдохнула бродяжница, часто моргая.
– Обещаешь?
– Пожалуйста, Марий…
– Стол Духов – место, куда уходят не только те, кто хочет обрести знак на своем теле. Но и те, кто устал жить. Пообещай, что ты вернешься. Поклянись! – голос Болотника сорвался, и всегда невозмутимый дейвас сжал кулаки, подавшись вперед. На мгновение он показался обычным человеком, гневливым, резким, грубым, но до боли справедливым. Итрида кивнула, даже не понимая толком, на что соглашается. Как она может забыть о том, что сделал для нее Даромир?..
– Обещаю.
Марий выдохнул сквозь зубы и медленно разжал пальцы.
– Идем. Сначала тебе нужно побывать в купальне и переодеться. Потом заглянем к знахарям, – дейвас повернулся к Итриде спиной и направился по дороге, тонкой серой лентой бежавшей мимо сонных, курящихся дымком печных труб домов рудознатцев. Все окна были плотно закрыты ставнями. Итриде хотелось, чтобы Марий взял ее за руку, коснулся, проходя мимо…
Этого не случилось.
– Я хочу повидаться с Бояной и Храбром, – попросила Итрида. Но Марий лишь мотнул головой, не оборачиваясь.
– Если ты и впрямь хочешь получить свой рисунок, должна провести эту ночь в одиночестве. Решай.
Огневица помедлила, а затем молча пристроилась позади дейваса и побрела следом за ним, уставившись себе под ноги.
Глава 28. Я тебя не оставлю
Марий обернулся на Итриду, ожидающую в нескольких шагах позади.
– Проход к Столу Духов начинается здесь.
Девушка подняла больные глаза, равнодушно глянула на провал непроницаемой темноты, куда указывал дейвас, и кивнула. У нее больше не осталось силы ни чувствовать, ни думать. Итрида снова опустила взгляд на запыленные сапоги и безмолвно попросила: «Еще несколько шагов…»
