– Охраняют, – подал голос Санэл. – Но сегодня все печати оказались сорваны, а стражи не было на посту. Как будто кто-то расчистил дорогу для Итриды. В Гнезде лишь трое обладают подобной властью, и двое из них сейчас здесь. Остается только старейшина, но… – Санэл сжал губы и резко закончил:
– Но это не может быть эйре Дваэлис. Все слышали, как он приказал Итриде выкинуть из головы мысли об Огнь-Камне.
Плохо ты его знаешь, орленок. Старый орел способен и не на такое.
Вслух Марий ничего не сказал, лишь побежал еще быстрее.
И все равно Итрида опередила их, вылетела на уступ и на мгновение застыла, отчего-то медля. Обернулась – в черных глазах испуг, медленно растворяющийся в безумии и предвкушении. Облизнула губы, и Марий невольно повторил ее жест: воздух в Сердце-скале был жарким и иссушал кожу в считанные секунды. Марий попытался зацепить девушку хлыстом из огня и воды, но краешек ворожбы лишь звонко щелкнул в пустоте, там, где мгновение назад стояла Огневица. Болотник не услышал ее тихого вскрика; он выбежал на уступ и, не останавливаясь, прыгнул следом, чувствуя, как движутся рядом сильные тела. Даромир и Санэл сиганули вместе с дейвасом, не задумываясь.
Ноги загудели от удара. Марий бросился к Итриде, рвано и неловко пытающейся встать после неудачного падения. Итрида помотала головой, болезненно морщась, притронулась к ушам и посмотрела на ладонь. Потом глянула на что-то в глубине пещеры и все же поднялась, покачнувшись, словно былинка на ветру. Бродяжница не обращала на преследователей ни малейшего внимания, как будто те перестали для нее существовать.
Марий не успел пробежать и десятка шагов, как ему наперерез выскочила волчица, сотканная из огня. Могучее тело зверя было прозрачным, оно дрожало и мерцало, то и дело размываясь в дым. По густой шерсти пробегали разноцветные искры. Волчица открыла черно-красную пасть и зарычала, недвусмысленно предупреждая человека.
– Отойди, навь, – по рукам Мария потекло черное пламя.
«Мать зовет, и я подчиняюсь. Тебе не справиться со мной, дейвас. Здесь я сильнее», – голос, прозвучавший в голове Мария, сыпал искрами и шипел, как угли, залитые водой.
Огонь Мария закапал с его пальцев, свиваясь в кнут, и Болотник намотал его на руку.
– Посмотрим.
От схватки дейваса и духа пещера гулко вздрогнула. Лава в руслах огненных рек выплеснулась на берега, чуть не спалив ноги Санэла и Даромира – они едва успели отскочить. Шехх сжимал и разжимал кулаки; его взгляд метался между Марием и Итридой, которая медленно приближалась к Огнь-Камню. Даромир почти решился и бросился на подмогу к Марию, но кто-то перехватил его за плечо, с силой дернув назад.
– Ты ничем ему не поможешь. Твое место не там. Марий взял тебя с собой для другого боя, – Санэл кивнул на Итриду, едва видневшуюся сквозь прозрачную огненную волчицу. Она нерешительно тянулась к Огнь-Камню, то отдергивая пальцы, то снова подаваясь вперед. – Я помогу Болотнику, а ты вытащи девушку.
– Я… – Даромир тяжело сглотнул и помедлил, прежде чем коротко и сильно стиснуть плечо рудознатца в ответ. – Если вдруг… Скажешь ей, что я ее люблю.
Шехх бросился к огненосице, перескакивая через ручейки лавовых потоков и уворачиваясь от обломков скалы, то и дело срывающихся с потолка. Кивка Санэла он уже не увидел.
Когда Итрида покачнулась и начала падать в Огнь-Камень, Даромир одним прыжком настиг ее и оттолкнул в сторону. Но сам он устоять на ногах не сумел. Его затянула разноцветная круговерть, и Даромир перестал чувствовать свое тело. Его разум медленно гас, но шехх все же поймал взгляд черных глаз.
– Прости меня… – успел шепнуть он.
И его не стало.
Глава 27. Тот, кто сгорел
Что-то огромное пожирало Итриду.
Нечто вытаскивало из нее самую суть, выцарапывало душу и рвало в клочья, пытаясь добраться до сокрытого. Безжалостные когти тянули ее в разные стороны, и кожа натягивалась и трещала, грозясь порваться, словно обычная тряпка. Итриде казалось, что она кричала, молила отпустить ее, забрать то, что нужно этой силе, и оставить ее в покое. Под толщей боли бродяжница слышала волчий вой – пронзительный, дикий, протяжный – и почему-то звучал он в ее собственной груди.
По жилам Итриды тек жидкий огонь. Ее кожа больше не светилась, как тогда, давным-давно, когда она только вошла под своды Сердце-скалы. Теперь она полыхала багровым, болезненно вздрагивая при каждом ударе сердца. Нечто нависло над Огневицей, и она не смогла подобрать ему имени. Не человек, не живник и не навья тварь – сплошной сгусток разноцветного огня, колеблющийся и мерцающий, из глубины которого проглядывало женское лицо. В пылающих злых глазах Итрида видела желание разорвать ее на клочки и отобрать то, что, как считало существо, она у него украла. Мир замер в ожидании смертельного удара.
Но вдруг все изменилось.
Огонь с женским лицом отвернулся от Итриды. Она с трудом перевела взгляд обожженных глаз туда же, куда смотрело пламенное создание. Открыла было рот, чтобы крикнуть, но из груди Огневицы вырвался только едва слышный хрип – голос она сорвала давным-давно.
«Остановись!» – силилась крикнуть Итрида. – «Не делай того, что ты задумал!»
А ведь то же самое он кричал ей, пока гнался за нею по тоннелю Сердце-скалы…
Даромир шел к ним – к Итриде и огненному созданию – неспешно, гордо приподняв подбородок и надменно улыбаясь. Сейчас он выглядел тем, кем был всегда – наследником могучего рода, внуком и сыном воина. Дитя пустыни, сияющее солнцем и огнем… Сущность, живущая в Огнь-Камне, бросила умирающую добычу и скользнула к шехху. Обвила его ноги и змеей поползла по телу, не оставляя следов. Даромир остановился и улыбнулся Итриде:
– Все будет хорошо. Клянусь пламенным ликом Алте-Анкх и тьмой вашей Нави.
Итрида попыталась подняться с горячего камня, на котором бессильно корчилась бесконечно долгое время. Но не смогла – и тогда она поползла, цепляясь ногтями за едва заметные трещинки, обжигаясь о капли подземного огня и вскрикивая от боли. Казалось, в ее теле не осталось ни одной целой кости. То была ложь, ведь она все же двигалась туда, где Даромир грустно наблюдал за нею, пока его все крепче оплетали пламенные ленты.
Часть их отделилась и на мгновение зависла напротив шехха, отгораживая от него Итриду. Затем ленты сплелись в нечто, напоминающее женский силуэт. Сущность Огнь-Камня подняла призрачную руку и погладила шехха по шее. Провела ладонью по его груди, оставляя за собой чуть дымящийся след из опаленной кожи – словно пометила. Чем чаще сущность касалась мужского тела, тем сильнее проступала через ее пламя живая плоть. Она наряжалась в человеческий облик как в платье.
– Зачем ты пришел, человек? – голос огненной девы напомнил Итриде рычание ее волчицы. Сквозь страдания тела пробилась мысль, что она не ощущает ее и не слышит с того мига, как коснулась Огнь-Камня. Чувство потери захлестнуло ее с головой. Итрида мечтала, чтобы проклятый огонь оставил ее в покое. Но в миг, когда это случилось, она почувствовала себя сухой и ломкой, словно ставшая ненужной куколка новорожденной бабочки.
