– Что, огненосец, не сумел совладать с огоньком? То-то же! Не всякий огонь вам подвластен, хоть вы и мыслите иначе! – выкрикнул колдун и припал на колено, ударяя кулаком в землю. Пылающая волна протянулась от него к Марию, и тот едва успел отшатнуться в сторону. Тут же выставил щит из воды, призванной из Черницы, и собственного огня. Сплетение черной воды и черного пламени бешено закружилось, отражая атаку.
– Да откуда же вас столько повылезало, – процедил Марий. Отбил щитом удар огненного кнутовища и медленно двинулся к колдуну. Тот уже осыпал его комками пламени, падающими со всех сторон. Один такой комок дейвас принял на меч: металл зашипел, знаки раскалились, и от них пошел пар, но оружие выдержало.
– Вы думали, что кроме вас, носителей искры Перкунаса, другой силы не найдется? – выкрикнул колдун, крутя руками, точно плел сеть. Между его ладоней начало зарождаться сияние, не предвещавшее бродяжникам и Марию ничего хорошего. – Так знайте, что вы теперь не огненный щит Беловодья! Есть кое-кто посильнее. И вскоре вы все склоните головы перед ее властью! – колдун ощерился как дикий зверь. Огонь разгорался все ярче. Он опалял и своего создателя, и выражение безумной радости на его лице сменилось гримасой боли, но безумец не бросил заклятие. Лишь задвигал руками еще быстрее, а вслед за его пальцами и впрямь потянулись ячеи ловчей сети – огромной, тяжелой, болезненно-алой. Руки колдуна запузырились ожогами, которые стали лопаться и обугливаться. Кровь смешивалась с сукровицей. Марий поморщился от отвращения, перехватил меч и взмахнул им. Лезвие будто удлинилось: черный пламень не стекал с него, а замедлился и загустел, став продолжение металла, только гибким, но таким же черным, с светящимися красным знаками, размытыми, точно смотришь на них через воду. Марий ударил хлыстом мага, рассекая надвое не успевшую завершиться сеть. Но следом за ним полоса золотого пламени вонзилась в живот колдуна, и тот согнулся и захрипел, разом потеряв нить так и не завершенного заклинания. А золотой огонь слился с сетью, достраивая ее, заполняя порванные и еще не сплетенные ячеи. Сеть поднялась в воздух… и рассыпалась на стрелки без оперения, которые понеслись прямиком к птицелюдям. Они били точно, навылет пронзая сердца и головы, и птицелюди один за другим падали на берег, чтобы больше уже не пошевелиться.
Итрида уронила воздетые над головой руки. Ее лицо быстро заливала смертельная бледность, на которой особенно ярко горели жилы, такие же золотые, как пламя, которое она создала. Тонкие линии разбегались по вискам, стекали по шее под одежду, выползали по запястьям на пальцы и ладони. Итрида шагнула вперед и упала ничком.
– Итка! – Даромир метнулся к ней, рухнул на колени и бережно перевернул девушку. Отвел упавшие на ее лицо рыжие волосы и приложил руку к раскрытым губам, ловя отзвук дыхания. Выдохнул и бережно прижал ее к себе.
– Она истощена, – Марий и сам поразился тому напряжению, что прозвучало в его голосе, тяжелому, как камень. Когда руки шехха скользнули вокруг тела Итриды, Марий напрягся. Он не должен был потерять ее так неожиданно. Только не сейчас, когда наконец перед ними забрезжила надежда на то, что она справится со своим даром. И можно будет… Можно…
Можно будет задать ей все вопросы и выяснить все подробности.
Огненосец усилием воли отвел взгляд от шехха, склонившегося слишком близко к девушке. Марий поочередно осмотрел бродяжников: Бояна не пострадала, у Даромира левая половина лица была залита кровью, а вот Храбр тяжело опирался на плечо подружки, и его одежда слишком сильно пропиталась темной влагой.
– Эй, оборотень, – окликнул его Марий. Храбр поднял голову и поморгал.
– Да? – медленно отозвался он.
– Иди в Навь. Твой дух поможет ране затянуться быстрее, если ты разделишь с ним боль.
– Я с ним не сдюжу сейчас, – так же медленно, словно каждое движение давалось ему с трудом, покачал головой Храбр. Бояна обеспокоенно глянула на друга и придвинулась ближе.
– А оберег Хранительница тебе для чего дала? Чтобы перед девками на базаре хвалиться? Иди уже. Среди нас нет лекаря, в Чащу вернуться мы не можем, а до ближайшей волости ты просто не дойдешь.
– Храбр, пожалуйста, – Бояна положила руку на грудь воленцу и просительно заглянула в его помутившиеся от боли глаза. – Дейвас прав. Ты должен попробовать.
– А если медведь… вырвется… на волю? – Храбр уже медленно опускался на колени, и Бояна невольно следовала за ним. Но отпускать его она и не подумала.
– Уж с одним медведем мы справимся, – бледно улыбнулась она. – Пожалуйста, – ее голос оборвался. Храбр услышал и успел кивнуть, прежде чем потерять сознание.
Глава 20. Нежеланный дар
Марий оказался прав – Храбру хватило нескольких часов, чтобы рана на его боку затянулась. Он приходил в себя трудно, словно стряхивал остатки тяжелого кошмара. Но когда воленец задрал испачканную в крови рубаху, под ней был только толстый ярко-розовый шрам.
Дейвас привел бродяжников к какой-то безымянной волости и ускакал прочь, наказав никуда не ввязываться и ждать его возвращения. Переглянувшись, они отправились на поиски ночлега. Как ни странно, в этом забытом богами месте даже нашлась корчма, и путники воспряли духом, предвкушая хоть одну нормальную ночевку.
Бояна обернулась на замершую перед воротами Итриду. Отчего-то та побледнела, и Бояна нахмурилась от непонятного чувства тревоги, накатившего на нее.
– Что-то не так? – позвала она подругу. Итрида глубоко вздохнула и помотала головой.
– Нет. Все в порядке. Идем.
– Бродяг не обслуживаем, – корчмарь, протирающий стаканы, мельком глянул на вошедших и вернулся к своему занятию. Мальчишка, скучающий в углу, встрепенулся, но, углядев, что хозяин к гостям даже не повернулся, снова сонно завозился, устраиваясь поудобнее и опустив подбородок на грудь.
Бояна, по-хозяйски оглядевшись и презрительно скривившись на бедное убранство корчмы, заняла лавку у ближайшего стола. Храбр опустил возле нее мешок и направился к корчмарю. Когда он молча встал возле стойки, хозяин едальни какое-то время еще делал вид, что не замечает высокого бородатого парня, но наконец не выдержал и зло зыркнул из-под нечесаных патл:
– Я же сказал – бродяг не обслуживаем! Чего расселись? Тут честные люди отдыхать изволят. Забирайте своих подстилок и выметайтесь.
– Скажи мне, честный человек, – низко прогудел Храбр. – Давно ли твоя корчма здеся стоит?
– А тебе чего? – запальчиво отозвался корчмарь. Но его рука дрогнула, и мужчина едва успел подхватить выскользнувший стакан. – Сколь надо, столь и стоим!
– Видно, не хватило того времени, чтобы научиться людей видеть. Вроде весен тебе уже довольно стукнуло. Никак ты раньше в лесной волости жил? Дворов на пять, не более.
Корчмарь сжал губы в полоску и ничего не ответил. Выпад Храбра достиг цели: видно было, что корчмарь и вправду лишь недавно выбрался на большой тракт, да только опыта не набрался, вот и судил по внешнему виду. Им, конечно, никто из шайки Итриды похвалиться не мог. Разве что в качестве ветоши для уборки.
