– Это же ты был в корчме Слада Пивовара незадолго до взрыва. Напал на двух путников, высокого рыжего парня и темноволосую девушку!
– Парня? – переспросил Кожемяка и гулко расхохотался. Отсмеявшись, Казимир вытер выступившие слезы. Улыбка тут же сбежала с его лица, и он завертелся волчком, выискивая сгинувшего дейваса. Заметил отпечаток во мху и чуть надломленную веточку и устремился в том же направлении. Марий не успел уйти далеко. Его снова окликнули – громко, во весь голос. Дейвас выругался и потянул меч из ножен.
– Тебе, кажется, в другую сторону надо было. Ступай подобру-поздорову, пока ходить можешь.
– Выслушай меня, пан дейвас, – Казимир поднял обе руки, показывая, что он по-прежнему не достал оружия. – Я знаю, кого ты ищешь. И мне ведомо, в какой части леса они схоронились. Но один я к ним не подступлюсь – это не тати с тракта, а убийцы. Мне нужен из них всего один, чернявый шехх. Ты же не за ним гонишься, верно? Давай пойдем вместе. Я прикрою тебе спину, а ты поможешь мне достать шехха.
Марий оглядел Кожемяку. Тот выглядел как опытный боец; двигался ловко точно лесной кот, оружие было прилажено так, что не придерешься, а под рукавами рубахи бугрились мускулы. И при этом Казимир шел бесшумно, будто вырос в лесу.
– Рыжего не трогай, – наконец неохотно принял решение дейвас. – И пойдешь впереди. Я предпочитаю за спиной иметь знакомцев, которым доверяю. Ты к ним не относишься.
Казимир крякнул и кивнул. Потом все же усмехнулся, не сдержавшись:
– Чую, удивишься ты, пан дейвас. Я даже рад, что рядом буду и глянуть сумею на вашу встречу.
– Двигай, – пропустил мимо ушей странные слова Казимира Марий, и Кожемяка повел его через лес. Марий, конечно, не рассказал незваному проводнику, что уже нашел дорогу к месту, где прятались шехх и его приятели, но помощь действительно может пригодиться, а Казимир вел его туда же, куда указывал туман.
* * *
Бояна ткнула палкой в костер, и в воздух взвились огненные светлячки. Они рассерженно покружились вокруг девушки, словно пчелы, потревоженные неумелым пасечником, и разлетелись кто куда. Одни упали на землю, другие мстительно прожгли точки на рукаве, а третьи полетели вверх, в темное небо, расцвеченное искорками звезд. Бояна смотрела именно за последними, даже не поморщившись, когда кусачая искра попала на голую кожу запястья. Говорят, звезды – те же огненные светляки. Когда-то они смотрели на пустые небеса с земли и мечтали подняться к ним и осветить своим сиянием их тьму. Их желание исполнилось, вот только небеса оказались так холодны, что огонь светлячков остыл и побелел. И сил на то, чтобы вернуться домой, у них не осталось. Так и висят они на небе, глядя на покинутый дом. Рвутся к ним огненные собратья, жаждут согреть, да только лететь далеко.
Бояна осторожно потянула затекшую спину. Тело все еще помнило боль и боялось ее возвращения, но еще больше Бояна опасалась, что Ихтор снова начнет гонять ее по болотам, восстанавливая крепость жил, и потому предпочитала сама разрабатывать застывшие за время болезни члены. Болотная ведьма превращалась в сущее чудовище, когда дело касалось тренировок, но Бояна не могла не признать: старуха поставила ее на ноги всего лишь за пару седмиц. И это невзирая на то, что когда Бояна очнулась в ее избушке, то не чувствовала ног…
Девушка положила палку на бревно, на котором сидела, и отпила из деревянной чаши крепкого настоя. Горечь разнотравья прокатилась по языку и обожгла горло. От костра тянуло ароматом свежезажаренного мяса: на обструганной палке подрумянивалась тушка пойманного Клыком, волком Ихтор, зайца. Русак был крупный, отъевшийся: хватит на всех – и на жителей избушки, и на тех, кто вот-вот должен выйти к огоньку. Блики костра освещали нахохлившуюся избушку. Ихтор послала ворона Итриде и Даромиру, велела Бояне и Храбру встречать гостей, а после ушла. С тех пор о болотной ведьме не было ни слуху ни духу.
Но о ней Бояна не переживала. Куда больше она волновалась об Итриде, оставшейся один на один с шеххом, слабовольным, падким на деньги и женщин и уж точно не способным защитить рыжую огненосицу от нее самой.
А Храбр? Бояна поначалу напустилась на него с руганью, узнав, что он оставил Итриду ради того, чтобы присматривать за ней самой. Но Храбр привычно отмалчивался в ответ на ее крики. Бояна, еще не совсем оправившаяся от болезни, быстро устала и махнула на него рукой. Лишь несколько дней спустя, когда Бояна так же сидела возле костра, хмурясь и разглядывая огненные ленты, Храбр накинул ей на плечи свою свиту, а девушка поймала его за руку и тихо поблагодарила за то, что все время был рядом.
Шорох шагов за спиной Бояна услышала еще от края поляны. Улыбнулась в чашку, но не повернулась. Только пальцы нащупали длинный нож, лежащий возле руки – специально на случай появления непрошеных гостей.
Или прошеных, но нарывающихся на неприятности.
Бояна распрямилась мягко, быстро, точно рысь в прыжке. Полоска стали поймала красноватый отблеск костра и замерла без движения возле белого горла, пренебрежительно освобожденного от защитных железных клепок воротника.
– И снова выиграла Бояна. Я уже сбился со счета, подсчитывая твои неудачи, Даромир, – бросил Храбр, обходя замершую парочку. Его ноздри затрепетали, когда он почуял запах печеной зайчатины, и воленец довольно крякнул:
– А я вот предпочту сражение с хорошим куском мяса. Оголодал – страсть.
– Ты всегда голодный. И куда только все девается? – Бояна улыбнулась краешком губ и отступила от шехха.
– Ладно, сдаюсь, – поднял Дар ладони в примирительном жесте. – Рад, что старуха не стала вас жрать, ребята. Признаться, я скучал. А ты, Боянка, все-таки навья, хоть и отпираешься. С таким слухом людей не бывает. Кстати, хорошо выглядишь. Видно, тутошняя грязь оказалась лечебной – ишь как расцвела, и волосы блестят…
Бояна подбросила кинжал в воздух и перехватила за рукоять, делая вид, что хочет метнуть его в Даромира. Шехх притворно поднял руки и боком обошел девушку, придвигаясь к костру, где за ними обоими с усмешкой наблюдал Храбр. Добравшись до защиты в виде плечистого воленца, шехх показал Бояне неприличный жест и занялся зайцем.
Бояна поморщилась и снова повернулась к темнеющему лесу. Тревога ела ее поедом, сжимая горло и не давая даже вздохнуть глубоко. Что-то должно было случиться. Что-то произойдет именно в эту ночь, она чуяла.
– А Итрида… – закончить Бояна не успела. Из темноты метнулась тень, и нечто в ее руках полыхнуло ослепительно белым. Бояна отшатнулась, в последний момент успев выставить перед собой кинжал и отбить удар. Железо лязгнуло по железу, взвизгнуло, погнулось, но не сломалось – Итрида калила, не чета деревенским кузнецам. Нападавший пошатнулся, не ожидая отпора, метнулся назад, крутанулся, уворачиваясь от возникшего за спиной Храбра, поднырнул под отравленный кинжал шехха и встал так, чтобы видеть всех троих.
– Жива? – крикнул Даромир, не называя имени.
– Да! – Бояна перехватила кинжал поудобнее и зашла слева. Даромир обходил выплясывающую фигуру справа. Бросок, поворот, сполох. Храбр не удержался, покачнулся вперед, и тут же черный меч встретил его на полпути. Но воленец, даром что на медведя похож, ловок был как лиса – удержался, увернулся от ищущего клинка. Припал на одно колено и тут же пяткой ударил нападавшего кулаком в живот. Тот глухо вскрикнул, но равновесие удержал. Бояна и Даромир кинулись на наглеца, посмевшего напасть на них, с двух сторон…
