Даромир поперхнулся сбитнем, который втихую утащил у Итриды, и закашлял, стуча себя кулаком по груди. Итрида усмехнулась, вспомнив, чем обычно заканчиваются такие пляски, когда молодые исчезают с празднества, чтобы уединиться и скрепить брак союзом тел.
– Твоему батюшке не о чем волноваться. Еще чуток попляшем и доставим тебя к Йулле в целости и сохранности, – и шехх легонько стукнул согнутым пальцем девочку по вздернутому носику.
– Хорошо. Итка, а ты чего не танцуешь? Пойдем! Я не хочу, чтобы ты грустила.
Милолика соскочила с лавки и схватила обеими руками ладонь Итриды. Огненосица улыбнулась и покачала головой:
– Прости, малышка. Я не люблю танцы. Равно как и свадьбы. К тому же, должен хоть кто-то сохранять голову трезвой, раз уж другой забыл, что мы вообще-то тебя беречь должны, а не отплясывать, – метнула Итрида на Даромира недовольный взгляд. Но шехх только пожал плечами. Он, должно быть, уже и забыл, как они познакомились с Милоликой. А Итрида вот помнила и потому не спускала с девчонки глаз.
– Вот потому и пойдем! – продолжал гнуть свое упрямый ребенок. – Будем с тобой плясать, точно меня из виду не потеряешь. А то вдруг я куда-нибудь отбегу да спрячусь? В такой толпе и не заметишь. Итка, ну пожалуйста! Ты такая красивая, нельзя тебе в темноте сидеть!
– Вот же егоза, – Итрида поморщилась и смущенно оправила темно-зеленую ткань. Платье одолжила ей портниха Йуллы, несколько раз наказав вернуть его обратно целым. Итриде вдруг подумалось, что Мила была не так уж и неправа. Один танец – такая малость. Итрида чуть прищурилась, разглядывая колеблющуюся радужную пелену, окружающую девочку, если смотреть на нее не напрямую, а чуть искоса. Амулет Йуллы, который птицелюдка строго-настрого запретила девочке снимать, исправно защищал лауму от случайно или намеренно брошенного ножа или метко пущенной стрелы. От людей, живников и навий защитить ее должны были бродяжники.
Да и не запретить горячей юности выплясывать, пока в груди не начнет гореть. Если только запереть в тереме за десятью замками.
– Итрида, пожалуйста, – поддержал девочку шехх, и бродяжница тяжело вздохнула. Глаза Даромира сверкали не хуже, чем у Милолики. Итрида поджала губы, поглядела на его протянутую ладонь и подняла взгляд к красивому лицу, сияющему широкой улыбкой.
– Один танец, – предупредила она обоих. Шехх и лаума просияли так похоже, что Итрида невольно задумалась, кто тут еще больший ребенок.
Казалось, что все Белоозеро выбралось под улыбающийся лик луны, чтобы отметить свадьбу юных богов. Одно, два… вот уже три кольца закручивались вокруг огромного костра, гудящего на вершине холма. Развевались подолы платьев. Обнажали полные белые ноги и худые, отливающие синевой, и птичьи лапы, и козлиные копыта, опушенные кудрявой коричневой шерстью, и что-то, похожее на ветки… Рука хваталась за руку, лапу, когти, улыбались люди, птицедевы. Даже та самовила, которую Итрида с Даромиром встретили, придя в Белоозеро, мелькнула несколько раз то справа, то слева от огненосицы. Рядом с ней улыбался одними глазами и не сводил взгляда с подруги счастливый лешак. Странное дело, какая-то часть Итриды, та, что с детства боялась живников не меньше, чем порождений Нави, сегодня точно уснула, оставив лишь круговерть танца, серебряный свет, изливающийся с небес, и музыку, рваную и чуждую, пробирающуюся под кожу и подгоняющую: «Быстрей! Резвей! Горячей!» Бродяжники и лаума летели за этой музыкой, смеялись и горели, задыхались и плакали. И только их сцепленные руки не давали раствориться и превратиться в кого-то, кто в эту ночь вышел из дремучей чащи к костру, привлеченный запахом медовухи и творящейся ворожбы.
Шнурок с косы Итриды слетел, и ее волосы расплелись, обнимая плечи девушки огненным покрывалом. Она смеялась точно как Милолика недавно. То прижималась спиной к груди Даромира, то отлетала прочь, кружась и крепко держа руки девочки. Ночь пьянила быстрее самого крепкого вина, а музыка все ускорялась…
Итрида вдруг поняла, что держит за руки не Даромира. Ее затуманенный взгляд скользнул по одежде охотника, поднялся выше, к красивым губам, к щекам, заросшим темной щетиной, к рассыпавшимся по плечам черным волосам с багровой искрой… к зеленым глазам, в которых сейчас мерцали красные огненные точки, то ли собственные, то ли отражением костра.
Тот самый охотник из «Золотой ладьи»!
Итрида дернулась, попытавшись вырваться, но охотник только сильнее сжал ее руки.
– Отпусти, – зашипела девушка.
– И не подумаю, – широко улыбнулся он, и сердце Итриды скакнуло в горло. Она огляделась по сторонам в поисках Даромира и Милолики. Нашла их, выброшенных из хоровода на темную обочину, где расселись и разлеглись те, кто пожелал перевести дух. Девочка что-то крикнула и дернулась к подруге, но Даромир мягко приобнял ее за плечи и не дал приблизиться. Шехх посмотрел в глаза Итриде, и она кивнула. Все верно. Их задача – сберечь лауму, а раз один из них этого сделать не сможет, то выполнит другой. Дар взглядом пообещал вернуться и повел Милолику прочь. Он что-то шептал ей на ухо, но девочка не слушала: выворачивала голову, пытаясь выглядеть Итриду, и лицо ее было таким расстроенным, что сердце огненосицы кольнуло. Ей хотелось побежать следом, крикнуть, что Милолика не виновата, что тому, кто пожелал найти Итриду и пришел за ней аж в Белоозеро, не помешают ни темнота, ни ее желание остаться незамеченной. Но шехх увлекал юную лауму прочь. Итрида спешно отвела глаза, чтобы не выдать их охотнику.
Охотник переплел свои пальцы с пальцами Итриды. Они понеслись в хороводе, но его колдовство уже отпустило девушку: то и дело она спотыкалась, задевала окружающих людей и живников, и те недовольно ворчали.
– Куда же подевалась твоя ловкость, Огонек? – охотник говорил негромко, но Итрида слышала каждое его слово. – Я успел вдоволь налюбоваться твоими танцами. Сначала думал, что часть пламени ожила и вырвалась из костра, но потом понял, что это лишь твои волосы. Впрочем, почему «лишь»? Дивный цвет.
– Что ты прицепился ко мне, охотник? – Итрида зашипела, пытаясь вырвать руку, но он лишь стиснул ее до боли, и девушка затихла, опасаясь, как бы мужчина не переломал ей пальцы.
– Не льсти себе, – зеленоглазый оттолкнул Итриду на расстояние вытянутых рук, а потом рывком дернул обратно, так резко, что она не удержалась на ногах и упала ему на грудь, вцепившись в куртку. Тут же другая его рука легла на ее спину, прожигая насквозь тонкое платье. Итрида стиснула зубы. – Тебя я не искал. Мне нужен твой брат.
– Кто? – Итрида так удивилась, что остановилась, и на них тут же налетели другие танцующие. Охотник выругался и в несколько широких шагов покинул круг, вытащив девушку за собой. Итрида недоумевала, о каком брате он говорит, и даже прекратила попытки вырваться. Если ему нужен Даромир, то назвать их братом и сестрой мог бы лишь слепец, настолько они были не похожи. Храбр тоже был светловолосым, но на этом их сходство заканчивалось. Так какого морокуна?..
Мужчина дотащил бродяжницу до ближайшего дома, сонно темнеющего провалами окон. Его хозяева, скорее всего, сейчас отплясывали возле костров, и на подворье царила тишина. Незнакомец огляделся, но никто не обратил на них внимания. Тогда он толкнул Итриду к стене сарая и навис сверху. Одной рукой он упирался в бревна, а другой цепко схватил девушку за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
