Мирута поклонился, прижав ладонью свернутый в трубочку листок со знаком огненосцев и подписью Мария, который тот ему дал. Повернулся к дейвасу спиной и направился вниз по улице, исподтишка разглядывая попадающихся навстречу живников. Те отвечали такими же любопытными взглядами, но никто не пытался прицепиться к мальчишке.
Марий откинул голову и глубоко вдохнул чуть влажный, прохладный воздух Белоозера, пропитанный запахами леса. Наконец-то гарь погребального костра девочки Миты истаяла, и Болотник снова смог дышать полной грудью.
Сколько их, таких безымянных волостей, в которых жизнь сироты не стоила и ломаной монетки? Марий не знал. Дар бога Перкунаса обязывал его защищать их всех.
Но порой Марий ненавидел эту обязанность гораздо сильнее, чем всех навий, вместе взятых.
Глава 13. Нежданные встречи
При свете дня совы, встречающие каждого, кто приходил к Йулле, выглядели слепыми, но оттого не менее грозными стражами. Огонь в чашах, которые птицы держали в крючковатых когтях, не горел – его должны были затеплить лишь с наступлением темноты. А пока ветер играл листочками плюща, обвивающего серые каменные тела, и оттого казалось, что совы встряхивают крыльями, готовясь к полету.
Марий спешился и похлопал Стрыгу по крепкой шее. Черная кобыла вскинула морду и по-собачьи понюхала воздух, недовольно фыркнув.
– Потише. Хозяйка этого дома не любит шум, – Марий окинул взглядом обиталище Йуллы. В занавесях, прикрывающих вход, запутались лучи заходящего солнца; разноцветные бусины мерцали и переливались, перешептываясь с теплым летним ветром. За ними виднелась застывшая темнота, словно в доме не было ни единой живой души. Болотник повернулся к Стрыге и ласково погладил бархатистый храп:
– Ни ты, ни Йулла не обрадуетесь знакомству. Думаю, в здешних лесах ты будешь чувствовать себя как дома. Иди. Я позову, когда придет время.
Стрыга отступила, осторожно высвободившись из рук хозяина, несколько раз топнула передним копытом, оставляя в рыхлой земле глубокие борозды, а после развернулась и длинными скачками понеслась к окраине Белоозера, за которой виднелась густая непролазная чаща. Марий смотрел вслед лошади, но так и не уловил момент, когда она слилась с лесными тенями.
Болотник едва успел протянуть руку, отводя увешанные безделушками нити с прохода, как в доме раздался протяжный девичий крик. Он вспугнул птиц с окрестных деревьев, и воздух наполнился возмущенным галдежом и хлопаньем крыльев. Крик оборвался так резко, будто несчастной заткнули рот, и тишина снова овладела домом Йуллы.
Меч привычно лег в руку, и Марий, прижимаясь к стене, осторожно двинулся вперед. Он не стал звать огонь, чтобы не выдать себя тому, кто проник в святая святых Белоозера. Тускло белели руны на черном лезвии, едва виднеясь в темноте. Знаки спали – навьих тварей рядом не было. Обычно на стенах этого коридора мерцали масляные светильники, в которые Йулла любила добавлять ароматические смеси, но сейчас не горел ни один. Марий тронул теплое масло в одном светильнике и растер его между пальцев. Кто-то погасил огонь совсем недавно.
Щеку Болотника обдало жаром. Он едва успел дернуть головой, и острые когти лишь мазнули его по лицу. Жжение рассеченной кожи появилось не сразу. Рука дейваса вспыхнула огнем, и он коротко, без замаха, ударил локтем назад, попав во что-то мягкое. Нападающий со свистом выдохнул и согнулся, отшатнувшись от Мария. Размытая тень снова метнулась к дейвасу. Он выставил перед собой меч и ладонь, охваченную пламенем. Рыжие искры отразились в непроницаемых черных провалах на месте глаз и рассыпались по мелким перьям, которыми было покрыто лицо противника. Рта у твари не было – вместо него та распахнула острый клюв и мерзко взвыла, а затем кинулась на Болотника, целясь в лицо крючковатыми когтями. Они скрежетнули по подставленному клинку, и дейвас пнул потерявшую равновесие нечисть. Тварь врезалась в стену, опрокидывая на себя светильник с маслом, и оно залило хламиду, заменившую ей одежду. Дейвас щелчком метнул крошечную искру в темный силуэт. Огонь занялся мгновенно, и нападавший взвыл, раздирая лицо когтями в попытке сбросить пожирающее его пламя. Существо попятилось, вывалилось на улицу и, споткнувшись о ступени, рухнуло на землю, катаясь и вопя.
Марий вытер тыльной стороной ладони кровь, стекающую по щеке. Крики быстро стихли, и тварь скорчилась неопрятной кучей, пачкая сочную траву сажей и густой черной влагой.
В доме раздался шум борьбы, и дейвас резко обернулся. Прямо перед Болотником распахнулась дверь, едва не сбив его с ног, и в коридор выкатилось еще одно существо, одетое в лохмотья и перья. Ударившись в стену, оно осталось лежать неподвижно, широко раскрыв зубастый клюв. Вслед за тварью из ложницы выбежала невысокая девушка. Она до белых костяшек сжимала тяжелый на вид деревянный посох, исписанный мелкой вязью узоров. Подбежав к неподвижному врагу, девушка замахнулась для нового удара. Марий пошевелился, и воинственная девица обернулась к нему так быстро, что он едва успел заметить ее движение. Круглые золотистые глаза на мгновение затянула пленка. Перья возле небольшого аккуратного клюва топорщились, полные губы были приоткрыты, а грудь под рубахой, украшенной возле ворота по-детски крупными стежками вышивки, раздувалась как кузнечные мехи. Птицелюдка наставила посох на Мария, и он опустил меч к полу, показывая, что не собирается нападать.
– Кто ты такой? – хрипло спросила пернатая девица, продолжая грозить дейвасу. – Говори! – она шагнула к мужчине. Крапчатые перья на ее затылке приподнялись, словно шерсть у рассерженной кошки.
– Друг Йуллы. Что стряслось?
– Думаешь, Йарре тебе поверит?! С тенями не танцуют в доме друга!
Тяжелый посох обрушился на Мария, грозя расколоть его кости. Тонкие изящные на вид руки крутили деревяшку так ловко, словно она была молодым прутиком. Болотник успел сдвинуться в сторону, и оружие врезалось в пол, выбивая щепки. Неожиданно птицелюдку повело влево, и она едва не полетела следом за собственным посохом. Ее птичье лицо не выражало ничего, но перья плотно прижались к голове, как если бы человек стиснул зубы от боли. Марий быстро оглядел противницу: рубаха на ее боку сочилась красным.
– Похоже, тварь тебя все-таки зацепила.
– Не надейся, что из-за слабости твоя победа над Йарре будет легкой! – взъярилась подопечная Йуллы. Марий принял новый удар на меч, перенаправив посох в стену вместо собственной груди, и подбросил в воздух крошечный клубок пламени, который взорвался тысячей неопасных, но ярких искр. Пернатая взвыла и отшатнулась, закрывая рукавом лицо. И рухнула от удара оголовьем меча по затылку.
– Я и не надеюсь, – буркнул Болотник. Он осмотрел ложницу птицелюдки в поисках других врагов, потом затащил бессознательную девицу на кровать и наспех перемотал ее рану лоскутом, оторванным от ее же рубахи. Сила водяниц щекотно начала скапливаться в руках, но Марий решительно отсек ее от себя: сосредоточившись на излечении, он станет уязвим для любого, кто надумает подкрасться со спины.
В коридоре кто-то возмущенно крикнул, словно хищная птица заклекотала, что-то упало и разбилось. Марий вскинул голову, прислушиваясь. Подхватив меч с кровати птицелюдки, дейвас бесшумно подкрался к двери. Из его пальцев по руническому клинку потекло черное пламя, и скулы Мария заострились от привычного тянущего чувства в груди. Это пламя принадлежало только ему: ни у одного огненосца во всем Беловодье не было подобного дара. Но Марий знал, что расплатится жестокой головной болью и сосущей пустотой внутри всего через пару часов.
