– Зачем, Храбр? Мне это не нужно.
Она положила ложку чашечкой вверх, отдавая должное рукам того, кто умудрился сделать нехитрое кушанье достойным княжеского стола, и глянула за окно. Солнце медленно карабкалось к зениту; на улице слышались голоса, то и дело раздавался цокот копыт. Стояла жара – разгар червеня выдался засушливым, – но под крышей «Золотой ладьи» царила приятная прохлада, выходить из которой не хотелось. Вот только встреча с купцом Вышатой была назначена на полдень, так что об отдыхе помышлять пока не приходилось.
– Итрида, – начала было Бояна, но та перебила ее:
– Нам пора получить таки свою награду. Со мной пойдут Храбр и Дар. Бояна, договорись насчет комнат. Если все сладится, сможем несколько дней передохнуть прежде, чем уходить на новый лов.
– Опять?! – Даромир застонал, обхватив голову руками. – Мы же только вернулись! Вот-вот ярмарка начнется, а мы снова в лес? Да я сам скоро мхом зарасту! Итрида, послушай, давай возьмемся за заказ того кожевенника! Я знаю такие яды, что не оставляют ни следа, без вкуса и запаха, он и не почувствует ничего! Столько денег могли бы получить! До следующего лета…
– Хватит, – осадила Итрида Даромира. Шехх посмурнел и отвернулся в угол, но Итрида продолжала говорить, и каждое ее слово звучало как удар:
– Мы не убиваем людей за деньги, Дар. Забыл, о чем мы уговорились, когда ты захотел ходить с нами? Мне все равно, что было в твоем прошлом. Люди не скот, чтобы резать их просто потому, что кто-то больше заплатит.
Шехх искоса глянул на бродяжницу, и взгляд его потяжелел.
– Странно, что об этом говоришь ты – которая готова убивать по слову любой обиженной девчонки. А как за деньги – так вон какая краля сразу…
Кинжал, отливающий синевой, вонзился в стол между пальцев Даромира, так близко, что рассек верхний слой кожи – не до крови, а лишь как напоминание.
– Собирайся, – только и бросила Итрида побледневшему шехху. – Вышата ждать не будет.
* * *
Вышата слово сдержал и заплатил за шкуры по чести. Прохладные монеты приятно тянули пояс, навевая мысли о роскошном ужине и сне на чистых простынях. Только одно тревожило Итриду – то, что пришли они на подворье купца втроем, а уходили вдвоем. Все то время, пока бродяжники и купец осматривали добычу, дочь Вышаты не сводила глаз со статного шехха.
Что и говорить, Даромир был хорош собой. Пожалуй, слишком хорош – длинные волнистые волосы падали на широкие плечи, глаза сверкали синевой предрассветного неба, на жилистом теле ладно сидела любая одежда, а вечно улыбающиеся губы, казалось, были дадены ему исключительно чтобы произносить всякую похабщину. Он был ярок – и тем отвлекал внимание от товарищей. И порой эта его особенность была им очень на руку.
Итрида успела разузнать, кто таков этот Вышата, прежде чем согласилась поработать с ним, и потому кое-что знала и о его дочери. Черноволосую Кажену отец растил не как малахольную девицу. Боги не дали ему сыновей. Обычно в таких случаях отцы спешили повыгодней запродать дочь замуж, но Вышата измыслил другое: он принялся вразумлять и обучать Кажену, объясняя ей все тонкости купеческого ремесла. То и дело ее головка на хрупкой шейке склонялась к отцу, позвякивая серебряными височными кольцами, а он серьезно объяснял ей что-то. Кажена кивала, порой записывая несколько слов на сероватых листочках, и ни скуки, ни отвращения на ее лице Итрида не замечала. А вот нежный румянец, расцветший на белой коже и не сходивший с нее с того мига, как в горницу с поклоном вошел Даромир, разглядела еще как.
– Только глупостей не натвори, – хмуро предупредила Итрида шехха, когда он шепнул ей, что догонит их с Храбром позже. – Это тебе не селянка какая, чтобы запросто по лавкам кувыркаться.
– А ты правда думаешь, что я ее девства лишать буду? – Даромир рассмеялся, и смех его прозвучал обидно. – Полно, Итрида. Эта краля давно уже знает, что ей нравится в постели. Впрочем, думаю, мне все-таки есть чем ее удивить. Идите, вас там Боянка заждалась. Встретимся на рассвете… или ближе к обеду.
И шехх растворился в вечерних тенях.
Итрида достала мешочек с заработком, отсчитала несколько монет, а остальное вручила Храбру.
– Передай Бояне.
– А как же ты? – похожий на медведя парень подкинул мешочек на ладони, вопросительно глянув на подругу. Итрида втянула носом наконец-то похолодевший воздух, повела плечами и улыбнулась приятелю:
– Прогуляюсь немного.
Глава 2. Воришка с огоньком
Марий спешился и неторопливо побрел по выстланной досками улице, ведя Стрыгу в поводу. Лошадь недовольно фыркала, но послушно шла следом, лишь иногда прихватывая мягкими губами воротник хозяина и тепло дыша ему в затылок. Дейвас шутливо щелкал чернуху по горбатому носу, когда она особенно увлеченно принималась жевать его куртку, та возмущенно ржала, и друзья продолжали путь.
Встречные девушки с интересом посматривали на Мария и перешептывались с подружками, прикрываясь ладонями и алея здоровым румянцем. В его нынешнем облике сложно было распознать огненного колдуна. Болотник сменил привычный черный кафтан на зеленую рубаху, куртку и штаны, пошитые из крашеной лесным орехом мягкой коричневой кожи. Рунический меч был надежно упрятан в невзрачные ножны. Марий сейчас походил на наемника или княжеского воя в увольнительной – вид достаточно опасный, чтобы излишне ретивые селяне обходили его стороной, но куда менее заметный, чем облик служителя Дейва. И дюже привлекательный для молодых девиц.
Марий улыбался им в ответ, но проходил мимо не оборачиваясь. Не за тем он приехал в Каменку.
А вот зачем – он и сам толком не понимал.
Знал только, что если бы задержался в черных каменных стенах Школы Дейва еще хоть на седмицу, то сошел бы с ума. И, видно, копящийся в нем взрыв был заметен и со стороны. В один день сразу двое – светлый княже и советник Мария, Совий Буревестник – ему о том сказали и мягко попросили убраться куда-нибудь подальше. И найти там нормальное лицо, а не «эту зверскую перекошенную рожу, с которой ты разгуливаешь всю весну», как метко выразился Буревестник. Он сам-то лучился счастьем после очередного визита в Серую Чащу, и Марий поймал себя на мысли, что с радостью оставит бородатого рыжего советника тут за главного. Чтобы не сверкал улыбкой так откровенно.
Выехав за ворота, Марий пустил Стрыгу ходкой рысью, доверив лошади выбирать путь. И как-то само получилось, что они добрались до Каменки – городка в седмице пути от Червена.
Марий любил Каменку. Она напоминала ему цыганку в пестрых юбках, звенящую позолоченными браслетами и зазывно сверкающую черными глазами. Оглянуться не успеешь, как налетит, закрутит-заворожит, вцепится в руку и втянет в круг, очерченный светом костра. И проснешься наутро, распоясанный, взъерошенный, босоногий, возле остывающих углей в чистом поле. А дышаться почему-то будет легко и пьяно, так, словно все печали и горести вместе с вещами исчезли.
