Мы оба плакали. Мы все плакали, даже свидетели, которые не имели ни малейшего понятия о том, каким тернистым был наш путь, на какие жертвы нам пришлось пойти, чтобы наконец оказаться здесь.
И кого мы потеряли по дороге.
Глава сорок первая
Кристен
В медицинских кабинетах почему-то всегда холодно. Хотя, казалось бы, там, где человек обычно находится в одном больничном халате, наоборот, должно быть тепло.
Джош облокотился на смотровой стол, где, свесив ноги, сидела я. И держал меня за руку, чтобы я не волновалась.
— Сколько нам еще ждать? — Он нетерпеливо посмотрел на часы.
На безымянном пальце той же руки, где он носил часы, блестело обручальное кольцо. Несмотря на холод и тревогу, я улыбнулась. Надпись на внутренней стороне его кольца гласила: «Хорошо». Мое кольцо подогнали по размеру, и Джош сделал внутри гравировку: «Моя вселенная». Какие же мы классные.
После ультразвукового исследования прошло уже почти полчаса. Медсестра ушла и больше не возвращалась, я сегодня еще ничего не ела, потому что сдавала кровь на сахар. Джош в знак солидарности также отказался завтракать, поэтому мы оба умирали с голоду.
Я вздохнула.
— Откуда мне знать, сколько еще ждать. Это моя первая гистерэктомия.
Мы были женаты уже четыре недели. Месяц прошел как-то сумбурно.
Джош переехал ко мне, но в первый же день стало ясно: надо перебираться поближе к Слоан. У нее мы бывали чаще, чем дома.
Я предложила ей переселиться к нам, но она наотрез отказалась. Мы попросились переехать к ней, на что также получили отказ. Поэтому вся наша жизнь крутилась вокруг поиска подходящего жилья, а между тем мы привыкали жить вместе, запускали новую линейку собачьих будок и заботились о моей лучшей подруге.
Джош взял на себя ремонт, который не успел закончить Брэндон. Еще он готовил, а я изо дня в день вытаскивала Слоан из постели, наводила порядок и пыталась ее хоть как-то развеселить.
Но лучше ей не становилось.
Вытянуть ее из дома удавалось только на могилу Брэндона и иногда в «Старбакс». Идти к врачу или принимать антидепрессанты, чтобы справиться с горем, она отказывалась. Как еще помочь, я просто не знала.
Джош потерся об меня носом, и я, прислонившись к нему, закрыла глаза.
— Что возьмем на обед для Слоан? — вспомнил он.
— Хм, ей нравятся тако. На обратном пути можем притормозить у фургончика.
Она погладил меня по щеке.
— Звучит неплохо. Напомни, чтобы я починил дверь у нее в спальне. Там замок заело.
Я наклонила голову, и он меня поцеловал. Он постоянно меня целовал. Прикасался ко мне, обнимал, держал за руку. У нас не было медового месяца, да это и неважно.
Каждый день у нас был как медовый месяц.
На прошлой неделе к Слоан на несколько дней приезжала мама. За это время мы с Джошем успели слетать в Южную Дакоту, и я познакомилась с его родней.
Оказывается, он совсем не шутил, когда рассказывал про сумасшедших сестер.
Мне понравились эти стервы.
Они, словно альфа-волчицы, дрались за место вожака стаи. Веселая семейка.
Пока были там, решили, что первой суррогатной матерью станет Кармен. Она была домохозяйкой, воспитывала двоих детей двух и семи лет, обе беременности прошли легко.
Чтобы врачи смогли взять мои яйцеклетки, мне ежедневно приходилось ставить уколы, но фибромы плохо воспринимали гормоны, поэтому, несмотря на заботу о Слоан и последующее длительное восстановление, мы все-таки решили назначить дату гистерэктомии.
Дальше тянуть было нельзя. Я испытывала нестерпимые боли, к тому же постоянно кровило. Фибромы уже давили на мочевой пузырь, поэтому спать на животе стало неудобно. И сколько бы Джош ни говорил о моей сексуальности, я не могла без отвращения смотреть на это пузо.
Наконец я решилась раз и навсегда с этим покончить.
Джош целовал меня, когда в дверь постучали, и мы, будто подростки, которых чуть не застукали, отпрянули друг от друга.
Вошел доктор Анджело, на ходу просматривая мою карточку.
— Итак, все анализы готовы. Вы не зря волновались, мистер Коуплэнд. — Он перевернул страницу, пробежал ее глазами и повернулся ко мне. — К сожалению, по ряду причин мы не сможем провести вам гистерэктомию.
Лицо его было серьезным.
Я закрыла руками глаза и медленно выдохнула. Со мной что-то не так.
Так и знала.
Говорят, что тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь. Мне начинало казаться, что я превращаюсь в какую-то древнюю развалину.
За последние несколько недель у меня участились головные боли, я быстро утомлялась. К тому же с бешеной скоростью теряла в весе. У меня постоянно кружилась голова, о чем я боялась сказать Джошу, иначе он тут же вызвал бы «неотложку». Он и так упорно заставлял меня сдать кровь на сахар. А лежать в больнице было совершенно некогда. У меня столько дел.
И сейчас выяснится, что у меня диабет, или рак, или какое-нибудь редкое сердечное заболевание, и Джошу придется ухаживать за своей умирающей женушкой.
Видимо, такая у меня судьба. К этой дебильной, вечно кровоточащей и распухающей матке добавится черт знает что еще.
У меня правда совсем не было на это времени. Слоан требовала моего круглосуточного внимания. Работа требовала круглосуточного внимания.
А Джош, бедняга. Я просто хотела быть хорошей женой. Я хотела быть обыкновенной, здоровой женой. А если не удалить матку, можно ли будет взять яйцеклетки для оплодотворения? Какими последствиями все это чревато? И если нельзя будет сделать ЭКО, то разрешат ли нам усыновить ребенка, учитывая мое состояние? У них же есть какие-то правила на этот счет? Никто ведь не позволит умирающему человеку взять ребенка, так?
В дверь заскребся велоцираптор. Но Джош уверенно обнял меня за плечи, и монстр снова уснул.
Я знала, что мой муж никогда меня не бросит, какая бы бомба сейчас ни разорвалась. Но самое досадное то, что я позволила ему надеть себе на палец кольцо и теперь не могла уйти, не могла избавить его от своих проблем. Молодец, Джош. Теперь ты обречен.
Я вздохнула и приготовилась услышать диагноз.
Доктор Анджело выдвинул стул и сел, положив папку себе на колени. Провел пальцами по ноге и сообщил:
— Вы беременны, миссис Коуплэнд.
Мир остановился.
Рука Джоша медленно сползла с моего плеча.
Я уставилась на врача.
— Я что?
— Чуть больше четырех месяцев, — улыбнулся в ответ доктор Анджело.
— Сколько? — не веря своим ушам, выдавил Джош.
