— Да перестань ты. Мы взрослые люди. Неужели мы не можем поспать в одной кровати? Я не буду тебя обнимать, только использовать в качестве живой подушки.
Я незаметно посмотрела на него.
— Ну ладно, но завтрак утром я тебе готовить не буду.
— Ну и слава богу.
Я ухмыльнулась:
— Хорошо. Оставайся. Но никаких чувств. Я не шучу. Между нами ничего нет. Понял?
— Я нужен тебе для секса. Все ясно. — Он притянул меня к себе и поцеловал в плечо.
— Прекрати!
— Спокойной ночи. — Могу поклясться, он улыбался.
Я перестала сопротивляться и попыталась расслабиться. Его грудь то вздымалась, то опускалась, ритмично двигаясь за моей спиной, и с каждым вдохом я становилась к нему все ближе, как будто была нужна ему.
Как будто он меня любит.
Я зажмурилась, пытаясь отогнать от себя нахлынувшие чувства.
Плохая идея. Смогу ли я разграничить наши жизни, как задумала? Особенно если он и дальше будет вести себя в том же духе.
Зачем ему это? Разве мужикам не лучше, когда есть только ни к чему не обязывающий секс? Не он ли говорил, что еще не готов к серьезным отношениям? Я только упрощаю ему жизнь.
Мой изможденный мозг постепенно погружался в забытье, и, находясь еще где-то между сном и реальностью, я поуютнее устроилась в его руках, а он, уткнувшись носом в мои волосы, вдыхал их запах.
Глава пятнадцатая
Джош
Мы стояли на кухне и, не сводя друг с друга глаз, ели хлопья. Кристен ела из мерной кружки, потому что «есть ручка». Смешная.
— Не смейся надо мной, — предостерегла она. Кристен злилась с самого утра. Как же ей это идет!
Волосы растрепались, со вчерашнего вечера сохранились еще кое-какие завитки, а одета она была только в огромных размеров толстовку, которая сползла с одного плеча, и те самые светло-голубые кружевные стринги, которые я стянул с нее прошлой ночью. Какая же она красотка. Чертовски сексуальная.
— Уже и посмеяться нельзя? — улыбнулся я ей. Мое сердце просто прыгало от счастья.
Сегодняшнее утро было похоже на рождественское, когда у тебя появляется все, о чем ты мечтал. Я проснулся с улыбкой на лице, а она, когда проснулась, снова набросилась на меня.
Прекрасное утро.
— Хочу удостовериться, что ты усвоил правила, — пояснила она, подчерпнув ложкой хлопья. — Просто зов природы. И все. Отношения без обязательств.
Да, да, помню, как она несколько раз повторяла то же самое вчера. Но я как-то зациклился на слове «секс», поэтому остальную часть осознал не полностью. Был немного рассеян в тот момент. Теперь же, когда мы были одеты, мозги соображали куда лучше, поэтому я постарался вдуматься в то, что она сказала.
— А что, если я не захочу без обязательств? — решил я уточнить.
— Тогда останемся просто друзьями, — с невозмутимым лицом парировала она.
Ого. Ладно, ладно.
Неужели она серьезно насчет зова природы? На самом деле вчера я думал, она просто хотела меня подразнить этим своим «спасибо за секс, а теперь вали отсюда». Кристен любила поиздеваться надо мной, просто жить без этого не могла. Но я и не подозревал, что все так серьезно.
Я решил попридираться к словам:
— Так, значит, да? То есть мы можем встречаться с другими? — ухмыльнулся я и сунул в рот очередную ложку.
Глаза ее метнули молнию.
— Да пожалуйста. Можешь трахаться с кем угодно, — пожала она плечами и отвернулась.
Я внимательно наблюдал за ней со стороны. Она наморщила лоб. Всегда так делает, когда бывает чем-то раздражена. Видно было, что ее задели мои слова. Но тогда почему она так непреклонна, если ее это настолько волнует?
— В таком случае нам лучше начать пользоваться презервативами, — как бы невзначай вставил я, пытаясь взять ее на понт.
— Согласна. Они в любом случае не помешают. — Она поставила свою кружку в раковину.
Не на такой ответ я надеялся. Кристен не любит с резинкой, поэтому я ждал, что она ответит что-нибудь язвительное из разряда: «Лично я не собираюсь спать с кем попало».
Язык мой — враг мой. Сам себе подписал приговор, придется теперь покупать презервативы. Идиот.
Я поставил тарелку на стол.
— Хотя ты же пьешь контрацептивы. Если мы договоримся, что на стороне ни с кем трахаться не будем, то можно будет…
— Нет-нет. Я согласна на резинку.
Нахмурившись, она вышла из кухни. У меня не было времени и дальше препираться на эту тему. Через двадцать минут надо было быть на работе. Прошлой ночью удалось поспать всего пару часов. Я был настолько измотан, что не представлял себе, как переживу эту смену.
Но я ни о чем не жалел.
Вымыл за собой тарелку и пошел искать Кристен. Они с Каскадером Майком сидели на диване, на коленях у нее стоял ноутбук.
— Мне пора на работу, — сообщил я. Продолжу начатый разговор позже.
Я оперся рукой на спинку дивана и наклонился, чтобы чмокнуть ее на прощание, но она отдернула голову.
— Нет. Целуемся только когда трахаемся.
От такого заявления у меня немного екнуло сердце.
— Почему это?
— Потому что у нас только секс, Джош. И ничего кроме секса не будет. Мы не пара. Мы не будем выставлять наши отношения напоказ, держаться за ручки и все такое. Если тебя это не устраивает, лучше прекратить это прямо сейчас.
Я в недоумении уставился на нее, а она бездушно отвернулась к экрану.
— Ладно, — выпрямился я. — Увидимся через пару дней. Чтобы перепихнуться.
— Пока! — попрощалась она, не отрываясь от компьютера.
Я еще раз внимательно посмотрел на нее. Она продолжала пялиться в экран, не поднимая глаз.
Стена. Между нами внезапно выросла глухая, высоченная стена. Что за фигня?
Я ничего не понимал. Неужели она все это серьезно? Она не хотела со мной никаких отношений? Совсем? Никогда? Почему?
Кристен не та девушка, которой я мог позвонить в два часа ночи, приехать, трахнуть ее и уехать. Она мне нравилась. Даже больше — я хотел быть с ней. Я надеялся, что это начало чего-то большего. Скажи она хоть раз, что хочет быть одной-единственной, я бы не раздумывая начал с ней встречаться.
Может, все дело в Тайлере? В смысле, она так быстро перекинулась на меня, что казалось, будто эта размолвка ее никак не расстроила.
Мы не говорили об этом — уж я-то точно не хотел поднимать эту тему, пока она сама не начнет, а она не начинала. Кристен, не стесняясь, рассказывала мне все подряд, так что если бы она думала о Тайлере или переживала обо всей этой ситуации, то обязательно завела бы разговор, так ведь?
