Она навела на меня пальцы, сложив их в виде пистолета.
— Диско.
Мы засмеялись, и на какое-то время наши глаза встретились. Как в замедленном действии. А потом на секунду, даже на долю секунды, она вдруг коснулась взглядом моих губ.
И этого хватило.
В тот момент я знал. Она хотела меня поцеловать.
Этого же хотел и я.
В первый раз она намекнула, что я ей интересен. Что я не просто друг.
Эта мысль окрылила меня, сердце бешено застучало, в голове завертелись варианты.
Тайлер.
Все мое уважение к этому везунчику, к этому отсутствующему кретину внезапно испарилось. Я был готов на этот шаг. Если не сделаю его сейчас, никогда не прощу себе, что даже не попытался. Если есть хоть малейший шанс на то, что я ей нравлюсь, нельзя его упускать.
Но как? Просто поцеловать? А вдруг пошлет к черту?
Возможно.
Может, взять ее за руки? А вдруг оттолкнет? Обязательно оттолкнет. Я это знаю.
Надо что-то придумать. Что-то мягкое. Нежное. Просто чтобы прощупать почву. Что-то незначительное, но с продолжением.
— Если у тебя болят ноги, могу сделать отличный массаж. — Я кивнул на центральную консоль, где лежали туфли, которые она забросила сюда через крышу.
К моему удивлению, Кристен повернулась и положила ноги мне на колени. Закинув руку за голову, она облокотилась на дверь за спиной.
— Давай. Еле пережила сегодняшний день на каблуках.
Я улыбнулся сам себе, радуясь, что моя тактика сработала, и, придерживая ее ноги руками, тоже оперся на дверь.
— Я мастер по массажу ступней. «Никакой щекотки, одно удовольствие», — процитировал я фразу из «Криминального чтива».
Она фыркнула:
— Я сделала пилинг и педикюр. Кто-то просто обязан их сегодня потрогать.
Я вспомнил, как в фильме Винсент Вега говорил, что массаж ступней что-то значит. Мужчины притворяются, будто им все равно, но на самом деле это не так, и в этом-то вся прелесть.
Это что-то значило, и я знал, что она это знала. Кристен смотрела этот фильм не меньше моего. И наверняка могла установить связь.
И была не против.
Я упивался возможностью дотронуться до нее и тем невысказанным смыслом, который скрывался за ее податливостью.
— Итак, мастер массажа ступней, какие еще фокусы прячутся в вашей шляпе? — спросила она, слегка улыбнувшись.
Я нажал большим пальцем в месте подъема стопы и самодовольно очертил круг.
— Я не выдаю своих профессиональных секретов. — Вдруг еще понадобятся.
Она рассмеялась.
— Любая женщина к двадцати годам постигает все мужские секреты.
Я нахмурился.
— Доводилось ли тебе слышать об обнаженных мужчинах?
Кристен закатила глаза.
— Только не обнаженный мужчина. Хуже ничего и придумать нельзя.
Я прыснул со смеху:
— Почему? Потому что действует?
Она прищурилась.
— Должна признать, что на меня это действовало в прошлом. В смысле, обнаженный мужчина. Разделся, и полдела, считай, сделано. Отказать очень сложно. Но если не срабатывает, то выходит как-то неловко.
Я покачал головой.
— Риск есть. Но я раскрою тебе секрет. Нужно знать свою аудиторию. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
— Дождаться, пока девушка выйдет из комнаты, и быстро раздеться, чтобы очаровать ее, — очень оригинально, надо сказать. Вы, мужчины, не способны удивлять. Уверена, и двадцать тысяч лет назад пещерные мужики везде рисовали пенисы, оголялись при любой возможности и крутили своей пиписькой, как пропеллером.
Я притянул ее за ноги и засмеялся.
— Вот только не надо про пропеллеры. Это первое движение, которому мы учимся. Кстати, так можно неплохо растопить лед.
— Надо запретить крутить письками всем, кто старше восьми. Я сейчас развею твои иллюзии. Ни одна женщина не будет рассказывать своим подружкам: «Девоньки, такого возбуждающего пропеллера я еще не видела. Лед между нами сразу растаял».
Я захохотал и провел рукой по ее икре, разминая мышцу. Я представлял, как ее изящная ножка лежит на моем плече, я целую ее, нежно провожу ладонью по бедру, стягиваю те самые светло-голубые кружевные трусики…
Она улыбнулась.
— Ты когда-нибудь видел голозадого кита?
— Никогда.
— Теперь такое редко увидишь.
Я перешел к другой ноге.
— Что за кит?
— Ну, это когда в бассейне или в озере ты… Хотя знаешь? — отмахнулась она. — Лучше один раз увидеть. Не буду портить тебе впечатление.
Я засмеялся.
— Разве так можно? Помахать у меня перед носом голозадым китом и спрятать его?
Она покачала головой.
— Это просто волшебное зрелище. Если я тебе расскажу, ты не испытаешь истинного наслаждения, когда наконец увидишь его.
— Расскажи, — пощекотал я ее.
Кристен взвизгнула и попыталась вырвать ногу, но я держал крепко.
— Кристен, что за голозадый кит?
— Ладно! Ладно! Расскажу. — Она изворачивалась и хохотала. Я перестал щекотать, но ногу не отпустил.
Пока она вертелась, платье немного задралось, и я одобрительно посмотрел на оголенные ноги. Она это заметила.
Самодовольно ухмыльнулась и поправила подол.
— Ну ладно, голозадый кит — это когда ты снимаешь под водой трусы, а потом выныриваешь, словно кит, и всем показываешь свой голый зад.
Я залился смехом.
— Почему я никогда об этом не слышал?
— Понятия не имею, — пожала она плечами. — Вы же только и думаете, как бы сверкнуть своими ягодицами. Уверена, что мужики это и придумали.
— В следующий раз, когда пойдем с Брэндоном в бассейн, обязательно покажу ему кита.
Она снова засунула руку за голову.
— Только меня предупредить не забудь. Сто лет не видел голозадого кита. — И она мне подмигнула, хитро улыбаясь.
Надеюсь, это значило, что она хочет увидеть мой обнаженный зад.
Когда я обоими большими пальцами нажал на подушечки стоп, она прикусила губу.
— Черт, ты и вправду хорош.
Знала бы ты, что я умею делать с другими частями тела.
— Как насчет тебя? — Я продолжал массировать стопы. — Есть профессиональные секреты?
Она фыркнула:
— Я женщина. Могу зайти в любой бар без гроша в кармане, в трениках и вообще в сомнительном виде, а выйти оттуда с коробочкой еды под всеобщий гул.
