– Это секретная операция, и о ней знают всего несколько человек… – начал командор, но его перебил скрипучий голос старейшины.
– Брось! Мальчик давно вырос и имеет право знать. Мы используем одну из элин, и, думаю, тебе это не понравится.
– Кого?
Можно было не спрашивать, он уже знал ответ.
– Никс Этери.
– Ей ничего не грозит, – быстро добавил отец. – Все под контролем.
– Под чьим контролем?
Терон не стал ничего требовать, он понимал, что игра ведется по-крупному, и от ее завершения зависит многое в их жизни, и все равно…
– Да ей не особо и помощь нужна, – хмыкнул самый старый дуал. – Девица отгрызет руку любому, кто ткнет в нее пальцем. А ее сим настолько силен, что даже я в растерянности.
– Сим?
– Сынок! – Рука командора легла на его плечо. – Крет уверен, что она твоя сатия. А еще он уверен, что ее сим не только прижился, но и развился в очень сильную личность.
Внутри взбунтовалась тьма, и Терон озвучил их с Анро мысль:
– Этого не может быть, просто потому что такого никогда не было!
– Да-да, конечно, – с непередаваемым сарказмом ответил Крет. – А еще никогда не было, чтобы сатэ легко отказалась от избранника. Но я лично наблюдал сегодня аж двух таких девушек.
– Розалия тоже? – Привычный мир рушился на глазах. – Но ведь магия метки непреодолима! Я думал…
– Они магички, – довольно рассмеялся старейшина. – И это очень забавно.
– Что забавного в том, что моя жена не хочет меня признавать? – глухо поинтересовался Терон. – И как могло произойти, что она стала на четыре года старше?
– А это надо у нее спросить, – сардонически усмехнулся командор. – Чем ты ее оттолкнул, сын?
Терон вспомнил все их короткие встречи…
– Надеюсь, она не знает, что вы знаете?
– Ради нашего дела это должно остаться тайной. – Отец исчез, уступив место командиру легиона. – Это приказ.
– Но ведь это не мешает мне ухаживать за своей сатией?
Терон вышел, так и не дождавшись ответа. Когда стихли его шаги в коридоре, мэтр Крет довольно потер сухие ладони.
– Вот и славненько. А то я уже начал сомневаться в его умственных способностях.
– Боюсь, он нам все планы поломает.
– Наоборот! Соперничество придаст всему этому… – Старейшина помахал рукой. – Большую правдивость!
– Надеюсь, мы делаем все правильно.
– Когда-то совет старейшин упустил власть, и ты сам знаешь, к чему это нас привело, – жестко закончил разговор Крет. – Нам нужен этот мир, мы нужны этому миру. Но жить мы здесь будем на наших условиях, чтобы нашим детям никогда не пришлось оплакивать своих детей.
Глава 24
Дуал ушел, а мы с Розалией так и стояли, уставившись друг на друга. Наконец она фыркнула и гордо уковыляла по тропинке, а я, подхватив миру Мадлен под руку, направилась назад к дворцу. Хватит, погуляли!
– Элина Никс, благородной девушке не пристало висеть на руке у дуэньи. В любой ситуации надлежит нести себя с достоинством и легким пренебрежением к неудобствам.
– Это улыбаться, когда камешек в тапочек попал, вместо того чтобы его вытряхнуть? – уточнила я.
Мира Мадлен величаво кивнула.
Только этого не хватало! Меня колотило от пережитого, да еще Дю затаилась, и я волновалась, чтобы тьма Терона ей ничем не навредила, поэтому только крепче ухватилась за руку и проигнорировала намеки. Я вообще не благородная дама, мне можно!
– Ладно, но только до главной аллеи, – вздохнула дуэнья. – Что вас так напугало?
– Принц! – не стала скрывать я.
Возможно, мира Мадлен и работает на корону, но она единственная, кто может рассказать о правящей семейке.
– Да, я видела, что наследник к вам подошел. А вы, элина Никса, – завела она старую пластинку, – даже не опустились в поклоне! Реверанс при встрече с наследником недопустим! Это неуважение может вам дорого стоить.
– Вам не кажется, что эти правила пора пересмотреть? Эти падения ниц, поклоны и прочее – пережиток старины! Времена меняются, за стенами Золотого города народ не помнит, как принц выглядит!
– Тише! – Она испуганно шикнула. – Народ и не должен знать своих правителей в лицо, хватит того, что их лики выбиты на монетах.
– На золотых! – возмутилась я. – Много вы знаете простого люда, кто видел в глаза золотые монеты? Вон, дуалы не гнут спины, и никто от этого не страдает.
Мы вышли на широкую аллею, сквозь кусты плетистых роз виднелись стены дворца.
– Им все прощается. Пока, – многозначительно добавила мира и мягко высвободилась от моего захвата. – Они гости и спасители. Но как только они перестанут быть гостями, а станут подданными императрицы, все изменится.
Ха! Что-то я в этом сомневаюсь! Даже представить не могу, чтобы командор согнулся перед принцем. Да он, скорее, его согнет.
– Так чем вас так напугал наследник? – вернулась к разговору Мадлен.
– Своими неприличными предложениями, – буркнула я.
– Быть фавориткой будущего императора – честь, – чопорно произнесла мира Мадлен.
– Я запомню. А сколько лет наследнику?
– Двадцать три.
– А сколько тогда лет императрице?
– Двадцать семь.
Что-то у меня сумма не складывается. Не могла же она родить его в четыре года.
– У императора было три жены, две старших погибли во время прорыва. На момент смерти императора наследнику исполнилось девять лет. Он никак не мог возглавить страну, поэтому на трон села третья жена, признанная богами ясноликая императрица.
– Но ей было тринадцать лет!
– Да, и она уже год как была замужем за императором.
Мрак! Теперь ясно, в кого сынок такой противный, явно в папашу-педофила!
Дальше мы шли молча, я рассуждала о том, что увидела сегодня и узнала из разговоров. Зря Мадлен думает, будто дуалы позволят вышвырнуть себя из этого мира и этой страны. С их хваткой как бы у нас новый император не появился, голубоглазый и с благородной сединой на когда-то черных волосах. Да-да, я про командора, который от ее величества весь бал не отходил. Явно что-то замышляет!
Навстречу стали попадаться девушки в сопровождении дуэний, одетых в такие же строгие платья, как и мира Мадлен. Они чопорно кивали моей сопровождающей, скользили по мне безразличными взглядами и проходили мимо.
Я заметила мелькнувшее на боковой дорожке синее платье Агнеши, а спустя несколько секунд она вышла на аллею и, заметив нас, энергично замахала рукой. Пухленькая горничная в сером форменном платье еле успевала за длинноногой девушкой, но та не обращала на нее никакого внимания.
