Лагуномолодцы подсчитывали баллы за сё показательное шоу.
– У нас было сорок девять из двухсот, Миста, когда мы только-только заступали в Лагунью пасть. – Сказала Диана. – А у Грозы есть шестьдесят шесть из ста. У нее отрыв.
– Да это заметно даже по тому, как она двигается. Все небо трепещет, чуть ли не разрывается на части!
Гроза уже расседалась вокруг морского великолепия. Облачное стремление победить так и сияло у той на вихрящейся физиономии. Она возвещала собой иную ипостась времен, ей не составляло труда в миг разогнать все окружение и остаться с новыми приятелями наедине. Но Грозушка делать этого не стала, а только заглушила рев электрических молний.
– Приветствую далеких дитятей морской волны! – Толкнула себя темная круча в ворох сознательного восприятия. – Да испита станет чаша наших сердец, пускай наша общая душа величаво трещит в закутке у Черного Подреберья!
Лагуномолодцы подхватили настроение гостьи и захлопали в ладоши, а после сего пиетета сказали:
– И мы приветствуем творческую натуру занебесья Павильона! Принимаем твои пожелания и отдаем свои – будь всегда на Высоте и никогда не опускайся в низины Земляного Рва!
Облачная тучность кувыркнулась, сделав кругляш вокруг своей оси, и небеса снова загрохотали величавым громом и запылали ярким молниями.
– Благодарю мои сердечные друзья, – говорила Гроза. – Я знала, что мы с вами срастемся подобно стеблям снякоти, станем подобны оранжевой соли планетарной любви!
Диана вынула из кармашка какой-то сияющий предмет и вознесла его ввысь, дабы туча увидела.
– Смотри Грозушка, это наш трофей, доставшийся нам от Розидателей, помнишь таких?
Туча почесала завитки на голове и сказала:
– Нет, я знаю только Назидателей.
– Назидатели пройдя преобразование Мадам А, стали Розидателями, напрочь выбив из списка своих задач творческое бдение над Розовой Дланью. – Начал Миста С. – Им стало то неважно и скучно, и они вознамерились поглотить пылающей звездой Лагуну, а в случае удачного нападения взялись бы за остальные живительные организации планеты.
Диана продолжила:
– Но нам, силой ребячливой прыти, удалось взять розовых лент за их тонкие жаберки и выбросить в прожорливые воды океана. – Она снова помахала светящимся предметом, зажатым в руке. – А их космолет-Звезда стал нашим путеводным талисманом и одновременно трофеем над силами, хотевшими порабощения.
Грозовой фронт слушал с большим вниманием, а когда слагание дошло до талисмана, то он улыбнулся своей широкой, кучной улыбкой и достал из-за пазухи светящуюся шкатулку персиковых цветов.
– А это узнаете, мои дорогие лагуномолодцы? – Туча выписала шкатулкой полукруг над маленькими фигурками, стоявшими на песчаной земле.
Миста С и Диана не верили своим глазам. Та самая шкатулка, но каков блеск!
– Туча, не уж ты нам принесла оригинальное Вдохновение? – Спросили лагуномолодцы в один голос.
Довольной выглядела Гроза, говоря: – Конечно, я ведь обещала, вот и любуйтесь теперь!
Неслыханное действо. Шкатулка опустилась на землю и лагуномолодцы ринулись к ней, желая прикоснуться к великолепию их грез наяву. Резная ее поверхность сверкала тысячей золоченных солнц, но не обжигала при этом сетчатку, от чего взор мягко утопал в сем невозможном свечении. Как красиво колыхалась персиковая переливчатость на витиеватом узоре, как возносила себя над всем миром эта кроткая предметность и в то же самое время она была неотделима от настоящего, от ясности и понимания. Из большой она превратилась в малую кроху, которую можно было уместить на раскрытой ладони.
– Осторожнее, ребята, – вымолвила Гроза, наблюдая за чаяниями лагуньих детей. – Вдохновение, которое плещется в ее светящихся стенках, не для простых умов, а для открытых сердец. Я хочу, чтобы вы оба коснулись шкатулки и отперли невесомую крышку.
И было сделано именно так. Диана и Миста С коснулись персиковой крышки и сделали изумленное па, а открывшийся небу Вдохновенный поток снес толстый облачный слой в неведомые дали. Только и слышно было где-то вдалеке утробное завывание гроз, а сверчки тоненьких молний совершили прощальное и короткое свето-шоу о тучном присутствии. Вот и остались лагуномолодцы наедине с персиковым великолепием.
Мудростью опаляло молодые лица, нежным прикосновением обдавал красочный восход на горизонте. Солнце в том виде, в котором оно являлось теперь, в данных краях не было видно со времен, когда Мадам Р взошла на постамент правителя. Память взмахом крыла навестила молодых людей, и они оба упали на теплый песок. Образы закружились в сонливых головах, Миста С влез в тело первого человека, побывавшего на Луне, а Диана из рыжеволосой девушки превратилась в звездчатое создание серебристого блеска, которое важно прохаживалось меж растительных угодий обширных садов, которые поражали своим дивом и красотой.
Девушка вдруг вспомнила некие слова, пришедшие с неведомого далека. Голос принадлежал старой женщине; у нее в руках была колода карт с замысловатыми картинками. Ее дряблые руки держали девчонку за предплечье, а голос ее огнем пылал в воздухе. «Высота Стекла пробьет брешь между мирами и недра Земли рассыплются в прах. Течение Наресина спасет мелкую кучку людей, которые всю свою жизнь посвящали служению людям. А твоя песня, Диана, завершится не раньше, чем на рассвете покажется птица синего огня».
Вдохновение зажгло в лагуномолодцах свежий дух, а память прошлого прошило яркой синей вспышкой. Рассыпалась в прах не только Земля, но и вся окружающая галактика. Для той пары уже не существовало подобных градаций, а только блеск персикового цвета манил за собой, как манят вишневые губы прелестной девы отважного же рыцаря. Дорога превратилась в калейдоскопический паззл, части которого насквозь пробивали разреженный туман дружественной пары. Они неслись по залитым теплым светом дорожкам к своей новой ипостаси. Оба сливались в одно, а потом снова разъединялись. И повторялось сие столько, сколько требовало Вдохновение.
А токи его были беспощадны к новоиспеченным странникам. Оно заставляло употреблять мозговые соки всех живших, живущих и будущих к житию во вселенной существ. Невероятные картины наблюдали преобразованные длани, невозможным казалось данное предприятие, и все же это происходило взаправду. И маркером была палящая над туманом Звезда, которую те, в годы своей молодости сделали своим талисманом. Вот и играла звездная сущь в мягкого духом назидателя.
Звезда находилась в процессе вечного созидания, она все лепила голубые материалы, создавала из тонкой лазури Слезы и неостанавливающимся ни на секунду потоком посылала их вместе с собой к Земле, к старцу, чтобы тот сбивал с природного тяготения по Слезе, и та бы падала в лужицы бессчетных морей, множа и множа этим нехитрым способом водяные бесконечности.
Во взгляде Звезды было то родительское обожание, которое испытывают те из существ, кто способен к живому воспроизводству своего вида. Потоком любви омывала звездная сущность туманы преобразованных сознаний и Вдохновение с наслаждением глядело на эту процессию. Тем временем, оно подымало из космических недр новый мир и планетарные системы выстраивались в очередь, чтобы прикоснуться к живым легендам.
