Едва сотрудники милиции приготовились методично проверять жилища на предмет прописки и незаконного проживания, прибежал баро – главный по населенному пункту.
Это был пожилой могучий цыган в широкополой шляпе и в широких брюках, заправленных в сапоги. Его атласная рубаха была расстегнута на груди и открывала массивную золотую цепочку с крестом. Таких колоритных персонажей в родных краях Васин не встречал.
Баро в народе ошибочно называют «цыганскими баронами», хотя к феодальной иерархии они не имеют никакого отношения. Это такая непререкаемая власть у цыган. Эдакий старший над родоплеменной ячейкой.
Баро заметил в группе милиционеров хорошо знакомого Шабура и сразу бросился к нему:
– Сергей Анатольевич! Эх, зачем к нам? Каким ветром принесло? Мы честно живем. Скажи, кто-нибудь в округе упрекнет нас, что мы хоть гвоздь украли?
– Не упрекнет, – согласился оперативник.
– Во-от!
– Да потому что вы, ромалэ, ближе чем в пятидесяти километрах от дома не воруете.
– Ах, воруем не воруем, – всплеснул руками баро. – Кто-то что-то где-то украл – и сразу цыгане виноваты.
– А что, не так?
– Ну, – баро замялся.
Сотрудники милиции приступили к досмотру. Дома были зажиточные. В представлении цыган зажиточность – это когда много ковров и золота. Этого было в избытке. А вот чего очень мало, так это домашней живности – кур, гусей, свиней. Никто этим не занимался. У цыган иные источники дохода. Не цыганское это дело – возиться с домашней скотиной. Их дело – по теплу кочевать и обирать население.
Ну, а потом сценарий подобных мероприятий пошел как по установленному стандарту. Нашли несколько человек без прописки и загрузили в милицейские автобусы. Отыскались краденые вещи.
А вот и нужное Васину домовладение, ради которого затевался весь этот балаган. В добротном просторном доме проживала старшая сестра Копача.
Это была дородная цыганка властного вида. Еще в доме присутствовали две девчонки лет по шестнадцать, которые глядели ей в рот и ловили каждое ее слово с подобострастным видом «чего изволите».
– Вы совсем одни? – спросил Шабур с порога, оглядывая просторную комнату со стенами, расписанными картинками в виде пасущихся на лугу оленей. – Где родня, где мужчины?
– Разбежались все. Никто не вспоминает старую Гиту. Только племянницы, – хозяйка дома кивнула на молчаливых девчонок. – А остальных годами не вижу. Не пишут. Телеграмм не шлют. И кто где – только Господь знает. Как в 1954-м разбросало, так и все.
При этом в глазах ее искрилась насмешка. Сразу стало понятно, что каши с ней не сваришь. Знает она все. Но не скажет ничего. У лейтенанта появилась уверенность, что даже если припереть ее реальным компроматом, она и тогда не расколется. Есть такой железобетонный упрямый тип людей.
Проверяя другие дома, оперативники пытались проводить разведдопрос. Какие цыгане из других краев наведываются, особенно к семье Арапу? Кто при деньгах, а то и на машине? И, главное, в каких местах осели их родичи, где их искать?
Молчанка. Даже те, у кого с Шабуром вроде бы нормальный контакт по прошлым делам наблюдался, ничего вразумительного сказать не могли.
– Ну, а сейчас гвоздь программы, – сказал Шабур Васину, когда они остановились перед домом баро. – Пошли главного тиранить.
Баро явно волновался и, как только сотрудники ступили на порог, принялся жалобно причитать:
– Меня тоже обыскивать будешь? Нехорошо это. Не по-человечески. Авторитет мой роняешь.
– Ничего с твоим авторитетом не сделается, – хмыкнул Шабур. – Посмотрим и уйдем…
Понятное дело, жилище баро было самым богатым. На видном месте, прямо в центре большого зала, лежала деревянная булава, будто выставочный экспонат в музее.
– Это что за антиквариат? – поинтересовался Васин.
– Да так, – засмущался баро. – Старая вещь, из поколения в поколение переходит. Символ власти.
– Как скипетр? – блеснул эрудицией Васин.
– Все правильно рассуждаешь.
– И многих ты им вразумил? – поинтересовался Шабур.
– Ну, о чем ты говоришь, Сергей Анатольевич, – потупил глаза баро. – Это все пустые слухи и злые наговоры.
– Как же, слухи! – хмыкнул Шабур и пояснил Васину: – Каждому баро по должности такая булава положена. И вовсе это не символ власти. Ею отступников, провинившихся и прочих неугодных колотят. Так ведь, феодал?
– Отжившие традиции, – вздохнул баро.
– А совсем уж пропащих соплеменников такой и пристукнуть могут, – добавил Шабур.
– Слушай, такой важный начальник, а всяким сплетням веришь! Какой бить? Какой пристукнуть? Цыган мирный человек. Мы друг друга бережем.
– Ну да, ну да…
Дом осмотрели быстро. Ничего интересного не нашли. А потом принялись за участок.
В сарае Шабур попрыгал по дощатому полу, потопал по нему ногой. Взял топор, принялся взламывать там, где доски прогнулись. Баро побелел, как мел, глаза забегали.
Вскоре открылся просторный глубокий подпол. Шабур спрыгнул вниз.
– Тянем! – крикнул он Васину, толкая наверх свою находку.
Они достали зеленый оружейный деревянный ящик. Васин поддел крышку топором. Внутри лежало пять винтовок Мосина, по виду прямо с завода, в густой смазке.
– Не трогать, – предупредил Шабур, вылезая из подпола и отряхивая пиджак от пыли. – Пальчики могут быть на них.
– Какие пальчики! – взвился баро. – Не мое! Мало ли кто мне в подпол чего сунул!
– Разберемся, баро. Во всем разберемся!
Когда цыганского главаря вели в милицейский автобус, вся деревня провожала его траурным молчанием. Он трогательно попрощался с двадцатилетним сыном, который что-то в отчаянье заголосил по-цыгански. На этого парня сейчас оставалось все село.
Операция закончилась. Милицейский автотранспорт отбыл в сторону Ужгорода, увозя баро, пару задержанных женщин, краденые вещи и ящик винтовок.
В Управлении баро, понятное дело, от оружия яростно открещивался. Мол, я не я, и винтовка не моя. С неба упала. Но у Шабура имелись возможности доказать обратное. Судя по всему, винтовки эти – со скрытых складов, оставленных Красной армией в начале войны на территории Западной Украины. Нашли их цыгане и год не могли решить, что с ними делать.
В кабинете управления Васин с Шабуром затеяли с баро разговор по душам. Быстро перевели его на Копача – как, что, давно ли виделись? Баро усмехнулся и покачал головой:
– Да ничего я не знаю. Михая не видел много лет. А если бы и видел, никогда бы не сказал. Так что зря вы время тратите.
С уверенностью произнес, твердо. Хотя взгляд его был затравленный.
Васин понял, что если долго давить, то додавить баро можно. На том допрос и закончился. Цыган неожиданно начал хватать ртом воздух. Схватился за сердце. Посинел и завалился на пол.
