– Уже уходите? Неужели вам у нас не понравилось? – спросила она.
Зверев пожал плечами и ответил:
– Очень понравилось. Просто возникли срочные дела.
Зверев посмотрел на часы, думая о предстоящей встрече с Виолеттой. Что же, поход в цирк не принес ничего нового, что могло бы помочь расследованию, поэтому самое время немного расслабиться.
Контролерша преградила ему дорогу и никак не унималась.
– Зря вы уходите! Во второй части начнется самое интересное!
Зверев с виноватым видом пожал плечами и напоследок решил спросить:
– Простите, а медведи во второй части будут?
– Нет, но в конце можно будет сфотографироваться с Пыжиком.
– С Пыжиком? А кто это?
– Как это кто? Пыжик – наш самый высокий артист. Его рост составляет два метра тридцать пять сантиметров! – с гордостью проговорила женщина. – Неужели вы не запомнили? Его же шпрехшталмейстер объявлял.
– Ах да, вспомнил. Вы ведь имеете в виду того самого медведя, который вальсировал с дрессировщицей?
– Его, родимого. Наш фотограф Мишенька Хренов снимает с Пыжиком всех желающих. К нему всякий раз целая очередь собирается. Многие еще с обезьянками фотографируются и с нашим белым пуделем Гошей.
Тут Зверева осенило.
– Погодите! Вы хотите сказать, что с вашим Пыжиком может сфотографироваться любой зритель?
– Любой.
– А разве это не опасно? Зверь ведь все-таки. Разве можно кого попало к такому гиганту подпускать?
Контролерша рассмеялась, замахала руками и ответила:
– Полно вам! Нашего Пыжика, хоть он и настоящий великан, диким назвать просто невозможно. Добрый он у нас, ласкучий, как кошка. К тому же зрителей к нему вплотную не размещают. В центре композиции обычно наша Юленька встает, а уж от нее по бокам – Пыжик и кто-нибудь из зрителей.
– То есть посторонние с Пыжиком прямого контакта не имеют?
Женщина на миг задумалась и сказала на полном серьезе:
– Не имеют. А почему вас это так интересует? – Она вдруг насторожилась.
«Да потому, что это уменьшает круг подозреваемых, – подумал Зверев. – В противном случае шерсть медведя Пыжика могла бы оказаться на любом посетителе цирка».
– А Юленька, простите, это кто? – проигнорировав последний вопрос контролерши, осведомился капитан милиции.
– Кто-кто. Я же говорю вам, что вы самое интересное пропустить хотите. Юленька Коро – это еще одна наша гордость, воздушная гимнастка. Она под самым куполом невероятные номера вытворяет на канате, подвесных кольцах и трапеции!
Зверев закашлялся, его ладони вспотели.
– Постойте! То есть каждое ваше представление заканчивается тем, что Юля Коро фотографируется с медведем?
Женщина пригнулась и понизила голос:
– Вообще-то Юленькина фамилия Королева. А Коро – это ее артистический псевдоним. Наш Мишанька Хренов специально всегда Пыжика рядом с Юлей ставит, для контраста так сказать. Юленька у нас невеличка, а Пыжик и в самом деле настоящий гигант. Когда они рядом стоят, наш косолапый вообще настоящей глыбой смотрится.
«Надо же, как дивно все складывается!» – Зверев уже мысленно потирал руки.
– А какой у вашей Юли рост? – спросил он.
– А я, думаете, мерила? Говорю же, маленькая она.
– Маленькая, а медведей не боится.
– Юленька не боится? Да она, по-моему, совсем страха не имеет! Вон как под куполом вертится. Да вы сами бы посмотрели. Ну а что касается Пыжика, так с Юлей у них прямо любовь самая настоящая. Наша красавица каждый день к Пыжику в клетку заходит, ласкает его и сахарком подкармливает. Правда, Евгений Зиновьевич ее за это ругает, но она все равно мишку балует.
– Евгений Зиновьевич, это ваш директор?
– Нет. Директор у нас Тигран Рубенович Нагарян, а Евгений Зиновьевич – наш дрессировщик.
– Все ясно. – Зверев судорожно соображал.
«Если я останусь на второе отделение, то встреча с Виолеттой исключается. Однако полюбоваться на эту воздушную гимнастку мне просто необходимо. Она ведь ростом невеличка, каждый день ласкает огромного медведя и способна спуститься с любой крыши. Выбора у меня нет».
– Пожалуй, вы правы. Дела подождут, никуда не денутся. Я непременно полюбуюсь на вашу бесстрашную Юленьку.
Свет на мгновение погас, снова загудели трубы, и под куполом завертелся огромный шар, выложенный зеркальной мозаикой. Яркие звезды завертелись хороводом, прожектор вспыхнул сиреневым цветом и осветил центральный проход.
Зверев, который в это время пробирался между зрителями, сидящими на своих местах, замер, но на него тут же кто-то шикнул. Он снова устремился к собственному креслу, сел и только сейчас попытался рассмотреть ту особу, которая заставила его изменить планы.
Павел Васильевич сидел в пятом ряду, но так и не сумел как следует разглядеть лицо девушки прежде всего потому, что его скрывал толстый слой грима и бутафорской косметики. Волосы цвета ячменной соломы были распущены и доставали едва ли не до пояса. Она действительно не отличалась высоким ростом, но при этом вовсе не казалось беспомощной и хрупкой. Худенькое тело выглядело эластичным и быстрым. Юля двигалась плавно и мягко, точно плыла. Ее облегающий, вышитый золотом костюм прикрывал лишь грудь и бедра. От гимнастки веяло некой удивительной, даже магической силой.
Грохот барабанов и гудение труб вдруг сменила флейта, которую через мгновение дополнил саксофон. Зрители застыли, когда из-под купола спустилась веревка с петлей на конце. Гимнастка ухватилась за нее рукой и взвилась под самый потолок с легкостью порхающего мотылька.
Уже там, под куполом, девушка сгруппировалась и изящно закружилась маленькой змейкой вокруг каната. Она пронеслась над толпой и перескочила на трапецию, появившуюся неизвестно откуда. Гимнастка раскачалась, стала летать туда-сюда, повисала вниз головой или держалась на одной руке.
Глядя на выступление этой артистки, Зверев почувствовал легкую дрожь. Руки его затряслись, правая щека стала подрагивать.
Девушка на мгновение оторвалась от своего снаряда, сделала сальто, тут же повторила его. Одна ее рука едва не соскочила с опоры. Послышался крик, но волнение публики оказалось напрасным. Юлия выгнулась дугой, ухватилась за трос и вновь как ни в чем не бывало полетела над головами зрителей, задержавших дыхание.
Когда гимнастка опустилась на ковер арены, все невольно выдохнули. Снова загудели трубы. Юлия поклонилась на все четыре стороны и развела руки.
Когда шпрехшталмейстер под бурные аплодисменты задержал Юлию на сцене, Зверев проследил за ее взглядом. Девушка смотрела в проход, в котором стоял высокий шатен в вышитом золотом жакете. Ее глаза, сияющие до этого момента, тут же потускнели. Этот субъект о чем-то беседовал с артисткой массовки и томно улыбался.
