– Где нам дожидаться? – спросил он.
– На бульваре рядом с изгибом Самотечного проезда стоит круглая афишная тумба.
– Помню такую.
– Возле нее и ждите. Дальше… Валька!
– Готов! – Оголец с гордостью показал небольшой фибровый чемоданчик.
Беспалый подтвердил:
– Валька дело знает. Лично проверил чемодан и содержимое.
– Годится. Значит, так, братва, после взрыва берем броневичок буром
[59] и – пулей к машинам. Если вдруг что-то не заладится, бросаемся в разные стороны и окольными путями стекаемся к «малине». Вопросы имеются?
Все детали давно сложились. Все было ясно.
Но тут опомнился мужик с бородавкой под носом.
– Накатить бы по соточке, а, Сафрон? – напомнил он. – Для храбрости, так сказать?
– Накатить, говоришь? Что ж, это можно. Лавр, ну-ка, распорядись. Всем, окромя водителей, по полстакана…
Глава восемнадцатая
Москва, Садовое кольцо – Самотечная улица; июль 1945 года
На север Москвы – в район растянувшегося вдоль Самотечной улицы зеленого бульвара – мчались несколько легковых и грузовых автомобилей. К месту бандитской операции ехали вооруженные милиционеры, бойцы и офицеры войск НКВД и даже несколько милиционеров-вожатых со служебными собаками.
Время поджимало – торопились. Несколько перекрестков проскочили на красный свет. На дорогах с регулировщиками было попроще: завидев машины важных ведомств, постовые наглухо перекрывали движение, обеспечивая беспрепятственный проезд.
Сообщение дежурному по Управлению московского уголовного розыска о готовящемся нападении на бронеавтомобиль поступило всего несколько минут назад. Помог Костя Ким. Старцев из квартиры Сорокина настойчиво пытался дозвониться до дежурного, но телефон у того был постоянно занят. Видать, не только у группы Старцева были важные дела.
И тогда пришлось призвать на помощь Костю. Не зря же он столько времени торчал у аппарата! Парень схватил трубку сразу, в третий раз за день порадовав начальство. И, выслушав срочное распоряжение, помчался в дежурку…
Узнав о планах многочисленной и хорошо вооруженной банды, дежурный тотчас передал сообщение начальнику Управления комиссару Урусову. Тот в свою очередь по закрытой линии спецсвязи незамедлительно оповестил Главного оперативного дежурного по Наркомату внутренних дел.
Оперативный кинулся звонить в бывший Фонд обороны, но, увы, было слишком поздно. Бронеавтомобиль успел загрузиться опечатанными мешками и выехать в одно из московских отделений Государственного банка.
Оставалось только одно решение: объявлять тревогу и высылать к месту предполагаемого нападения вооруженные отряды милиционеров и сотрудников НКВД.
* * *
Служебная «эмка» с номерным знаком Московского уголовного розыска быстро ехала по Садовому кольцу в сторону Самотечной.
Впереди, рядом с водителем, сидел Егоров. На заднем сиденье – Старцев и Бойко. А между ними, втянув голову в плечи, поместился худой мужчина с бледным испуганным лицом. На его запястьях поблескивали холодной сталью наручники. Левая бровь задержанного была рассечена, под тем же глазом отливал сизым цветом набухавший синяк. На разбитой губе чернела запекшаяся кровь.
Это был подполковник запаса Сорокин Семен Прохорович. Когда он открыл дверь квартиры и увидел стоящих на площадке незнакомых мужчин в штатском, сразу все понял и кинулся в глубь квартиры.
Позже в его спальне, под подушкой, Старцев обнаружил наградной «ТТ». К нему-то и спешил одуревший от страха подполковник.
Но не успел. Сзади ловкой подсечкой ему заплел ноги Бойко. Сорокин с грохотом рухнул на пол, где-то на кухне разбилась тарелка и истерично завизжала женщина…
Ехали молча. В головах у сыщиков пульсировал один вопрос: успеем или нет?..
Допрос на квартире Сорокина вышел быстрым и жестким. Этого требовали обстоятельства и стоящие перед оперативниками задачи: спасти товарища и поскорее обезвредить опасную банду, ибо бед она могла натворить немало.
Нутро у подполковника оказалось гниловатым, без намека на стержень. Он начал было отнекиваться, прикидываться простачком. А как въехали дважды по морде, сразу разговорился – не остановить.
Узнать удалось много. И клички двух главарей, чьи банды намедни объединились в одну. И общую численность бандитской группировки, и место дислокации в ближнем Подмосковье. Самую важную информацию Сорокин стал сливать, когда Егоров объяснил, что ему светит за связь с бандой и за участие в налете на Таганский военкомат. Осознав, что обо всех его выходках на Петровке известно, Сорокин по-настоящему испугался и решил помочь следствию.
Тут-то сыщики и узнали о готовящемся нападении на бронеавтомобиль и о захваченном в военкомате офицере, которого сегодня решено взять на дело.
– Зачем? – побледневший Иван тряхнул Сорокина за грудки.
– Точно не знаю, – замялся тот. – Кажется, Дед Сафрон решил предъявить вашим его тело в отместку за своих убитых…
Минут за пять до места водитель «эмки» сбавил скорость. Впереди на оживленном перекрестке что-то случилось.
– Черт… авария, что ли?.. – проворчал Егоров. Узнав, что к чему, пояснил: – «Виллис-Иван»
[60] с нашим милицейским номером налетел на автобус.
Когда автомобиль медленно проезжал мимо, Старцев опустил стекло, показал капитану милиции удостоверение и крикнул:
– Все живы? Помощь нужна?
– У водителя перелом ноги, пассажиры автобуса не пострадали, – перекрикивая шум, доложил тот. И замахал рукой в сторону Самотечной: – Поезжайте скорее к бульвару! Там нужна ваша помощь!..
Вырвавшись от запруженного транспортом перекрестка, «эмка» помчалась дальше…
* * *
Вооруженные отряды милиции мчались не только к Самотечной улице, где бандиты планировали расправиться с инкассаторским броневиком, несколько автомобилей с автоматчиками следовали по Медведковскому шоссе в направлении бандитской «малины». По признанию арестованного Сорокина, там оставались престарелый хозяин и несколько раненых бандитов, которых Дед Сафрон освободил от участия в сегодняшнем деле.
Отправились оперативники еще по одному городскому адресу, где проживал пожилой врач, оказывавший за денежное вознаграждение помощь раненым в перестрелке бандитам.
* * *
До цели оставалось всего ничего, как вдруг водитель снова придавил педаль тормоза.
