Неужели ледышка стала таять? Потому что Кариму понравился секс вчерашним вечером?
Я ускоряю шаг, ближе к мужу подхожу, сияя от радости. Карим как обычно выглядит безупречно в белой одежде. Этот цвет ему очень идёт.
— Она твоя, — протягивает мне повод белоснежной кобылы.
— Прекрасная… — я таю от этого подарка.
Подхожу к коню и нежно провожу ладонью по гриве животного. Тот довольно фыркает, а Карим внимательно наблюдает за моими действиями.
Мужчина сейчас кажется мне очень нежным и заботливым.
Как будто у меня вдруг начинают просыпаться теплые чувства.
Если бы только он не добавил…
— Скоро приедут репортеры. Нужно сделать фотосессию. Наши поклонники ждут.
Резко следует разочарование.
Значит, показуха. На публику. А я понадеялась…
Черт, как обидно.
Понятно. То есть это все для других. Не для меня, в первую очередь. Чтобы показать счастливую семейную жизнь.
Фотосессия начинается примерно через час. Я привожу себя в порядок, тоже надеваю белый сарафан и сажусь в седло. Прибывшие на остров журналисты, восторгаясь моделями, принимаются за работу.
Мы должны играть так, чтобы нам поверили. Чтобы завидовали счастливой паре и нашей заоблачной любви. Фотографы говорят, что нам делать, какие позы принять, как в кадр смотреть. Мы следуем их предложению. В итоге, фотографии получаются идеальными.
Сидя в седле как настоящий король с прямой спиной и вздёрнутым подбородком, Асадов гордо позирует на камеры, а во мне ненависть просыпается. Он не любит меня. Ни чуть. А я испытываю к нему необъяснимые, противоречивые чувства. Его внешность и скрытность притягивает как что-то такое запретное, тайное. Теперь я начинаю понимать, почему запретный плод сладок.
Почему меня тянет к Асадову? Я часто вспоминаю нашу встречу на балу, он меня ей взбудоражил, зажёг внутри души странные искры. Он поразил меня своей внезапностью и непредсказуемость, поэтому его образ отпечатался в моем наивном, юном сознании будто на всю жизнь. Это был дурацкий инсайд!
Вспышка… Бах! И я не поняла, как так быстро к нему привязалась. Мои внутренние ощущения похожи на влюблённость. Но это невозможно. Я в отчаянье день за днём пытаюсь разобраться в себе, пытаюсь найти объяснение своему проклятому влечению. И всё же понимаю, что мне нужно заставить себя полюбить Карима. Чтобы было легче жить. Из его плена я не вырвусь. Никогда. Если буду сопротивляться — будет больнее. Надо подчиниться. Внушить себе, что я его люблю! Понять бы за что… Только за внешность и за то, что он такой загадочный? Как карта сокровищ, которую практически невозможно разгадать?
Этого мало. Должно быть что-то еще.
Должно!
Он должен больше общаться со мной. Чаще разговаривать. Но он этого не делает. Он просто меня трахает. Пользуется. Как какой-то шлюшкой. Возьмёт своё и уходит до следующего раза. Это меня убивает. Это хуже пыток! Его безразличие. Его игнор.
Я для него лишь украшение! Как он заявил моей матери, когда пришел взять меня. А он мне очень сильно понравился с самой нашей первой встречи. Хоть я и не видела его лица, но чувствовала очень мощное влечение. Это невозможно объяснить словами. Зато сейчас… мне хочется от него под землю зарыться.
— Все, расходимся, — командует Карим. — Я устал.
Устал? Устал изображать счастливого мужа, то есть?
Как же гадко! И грустно.
Зачем я ему нужна вообще?
Конечно ради денег. Из-за финансовой выгоды. И для роста статуса в высшем обществе. А еще для популярности. Ведь все о нас сейчас говорят. Интернет, газеты, телевизор. Социальные сети, само собой. Новость дня! Королева вышла замуж за криминального авторитета…
Расстроившись, я пришпориваю коня.
— Куда? — рявкает Асадов.
— Прогуляюсь.
— Я не давал разрешения.
Я делаю вид, что не слышу.
Он оказывается рядом со мной, я даже моргнуть не успеваю. Быстрый как гепард. Хватает лошадь за поводья, удерживая, а меня стаскивает с седла, подхватив на руки. И… бросает на песок.
— Я сказал, я не давал тебе разрешения. Быстро встала и пошла в дом. Сделала мне свежевыжатый сок из ананаса.
* * *
Проходит несколько недель. Я думала эта поездка нас сплотит с супругом, но я чувствую себя банально какой-то постельной игрушкой. Карим редко проводит со мной время. Точнее, можно сказать, никогда. Мы встречаемся лишь за завтраком, обедом, ужином. И во время сна. Когда Карим трахает меня.
Иногда он приглашает фотографа и тот делает сразу несколько фотосессий в разных местах и разной одежде. Чтобы потом выставить это всё в социальные сети с большим запасом на будущее. Разумеется, все посты пишут специальные люди. Они выдумывают и за меня реплики тоже. Пишут якобы мои мысли, о том, что я самая счастливая на свете молодая жена.
Я лишь играю свою роль. Мы играем на публику влюблённую пару, обыгрываем перед журналистами наши счастливые отношения, чтобы весь мир нам завидовал. В общем создаем репутацию для будущего мэра. У Карима уже семь миллионов подписчиков в одном известном паблике в интернете. А было пять. Всего за несколько дней после свадьбы на него подписалось три миллиона. Пиар менеджеры пищат от восторга и хвалят его, что он сделал удачный выбор. Он выбрал меня.
Я нравлюсь людям. Они видят во мне ангела. Им нравится смотреть наши фотографии и читать ми-ми-мишные посты. Но все это кажется мне чистейшим ядом. Ведь они не знают про обратную сторону реальности. Изнанку кулис. В каком на самом деле настроении живу я и как на самом деле обращается со мной новоиспечённый муж.
Если я когда-нибудь об этом расскажу — признаюсь, мне кажется, Карим просто возьмёт и отрубит мне голову, а моих родных запрёт в нашем доме и заживо сожжёт. Откуда такие мысли? Когда я смотрю в его проклятые глаза, я словно вижу там это ужасное предупреждение. Словно читаю в зрачках строки, написанные кровью.
Он не разрешает мне никуда выезжать. Лазурная вода, мягкий песок, пальмы… Через две недели они начинают меня раздражать. Хочется домой. Даже уже на учебу хочется. Ведь там намного интересней, чем здесь. А здесь каждый день одно и тоже. Но я больше никогда не вернусь в институт. Меня перевели на заочное обучение. Теперь я буду сдавать отчёты онлайн.
Карим днями напролет запирается в кабинете, там же, на вилле, и работает. Ингода он всё же покидает остров. Практически никогда ставит меня об этом в известность. Как будто я его рабыня.
Вообще, так и есть. В скрытой форме. Он ведь меня купил у родителей. Я — его собственность, которая просто обязана подчиняться во всём и всегда. И обязана молчать. Соглашаться с каждым словом мужа — главы семьи.
Это даже прописано в брачном контракте.
