В машине тихо играет музыка и пахнет молочной смесью. Артюша сладко спит в автолюльке, пуская слюни. Осторожно касаюсь крошечных пальчиков, ощущая, как грудь становится тяжёлой и наливается молоком. Мне жаль, что из-за того, что мы с Лизой попали в больницу, пришлось прервать грудное вскармливание. Не знаю, является ли это важным для Тимура, но я могла бы попробовать его вернуть. Ещё раз.
В парке шумно и многолюдно. Лиза идёт впереди и катит по тротуару коляску с Артюшей. Наверное, она в полной мере ощутила себя старшей сестрой.
— Я рассказала ей правду о тебе, — произношу, обращаясь к Тимуру.
Он хмурится и переводит взгляд на дочь.
— Как она отреагировала?
— Спокойно, но думаю, что это не всё.
Дочь резко тормозит, когда видит палатку с воздушными шариками. Переводит на меня лукавый взгляд и улыбается.
— Купить тебе шары? — спохватывается Багримов и достает из кармана портмоне.
Кажется, что сейчас он готов купить для неё весь мир. Дочь кивает и вместе с ним подходит к палатке. Держится настороженно и не берёт его за руку. Выбирает три больших шара с пони и довольная возвращается с Тимуром ко мне.
— Ты правда мой папа? — слышу её негромкий голос, обращенный к Багримову.
— Правда.
— Почему тебя так долго не было?
Моё сердце до боли сжимается и кровоточит.
— Я всё это время ждала тебя…
— Так бывает, Лиз, — отвечает Тимур после секундной заминки и переводит свой взгляд на меня. — Мы с твоей мамой ненадолго потерялись. Но теперь я нашёл вас и никогда не отпущу.
Глава 48.
* * *
— Приезжайте на ужин, — просит мама, позвонив на мобильный.
Я знаю, что ей грустно и одиноко жить одной, поэтому в груди поселяется щемящее чувство тоски. Нужно будет заехать к ней на выходных или пригласить в гости.
— Прости, мам, сегодня не могу. Мы гуляем в парке.
— С Лизой? — спрашивает вкрадчивым голосом.
— С Лизой, Тимуром и Артюшей.
Она на секунду замолкает, словно обдумывает сказанное.
— Это хорошо, что ты дала ему шанс.
— Я ещё ничего не решила … — пытаюсь отрицать почти очевидное, но мама меня не слышит.
— Людям свойственно ошибаться, Ян. Я вижу, что Тимур серьезно к тебе и Лизе настроен и больше не обидит вас.
Багримов открывает дверь автомобиля и подаёт Лизе руку, помогая забраться на заднее сиденье. Когда они находятся рядом, я ещё больше вижу сходство между ними. Дочь что-то коротко говорит Тимуру, а он начинает улыбаться. Легкой и открытой улыбкой, которая ему невероятно идёт.
— Возможно, ты права, мам. Лучше попробовать и потом сожалеть, чем сожалеть, что не попробовала…
— Именно, — произносит мама. — Ты умница, Ян. Все у вас будет хорошо, вот увидишь.
Я кладу трубку с твёрдым ощущением правильности происходящего. Мама редко хвалила и поддерживала меня, а сейчас, когда я так нуждаюсь в её совете и боюсь ошибиться, она впервые убедила меня в том, что я делаю самый верный выбор.
— Я отвезу вас домой, — произносит Тимур, когда я приближаюсь к нему.
Вкладываю свою руку в его ладонь, приподнимаю подол платья и опускаюсь на сиденье. По дороге домой мы едем почти молча. Тишину в автомобиле разбавляет щебетание Лизы, которая вспоминает забавные истории из детского сада. Багримов внимательно слушает её и бросает частые взгляды в зеркало заднего вида. За короткий срок он пытается уловить то, что пропустил за шесть лет её жизни.
— Приехали!
Лиза расстегивает автокресло и дергает дверцу автомобиля.
— Не спеши, я помогу тебе, — просит Багримов и первым выходит на улицу.
Сегодня теплый погожий вечер, а луна на небе такая яркая, что освещает лучше любых фонарей. Оказавшись на улице, я первым делом бросаю взгляд на окна своей новой квартиры. Нужно будет попросить маму посидеть вместе с Лизой, чтобы прогуляться по магазинам и купить элементы декора и немного мебели. А быть может, я оставлю Тимура с Лизой. У них отлично получается ладить.
— Спасибо за вечер, — произносит Багримов, обращаясь к дочери.
Она жмёт его руку и спрашивает, когда он сможет приехать к ней ещё. Карие глазки смотря на отца с надеждой и боятся, что тот вновь пропадет. Багримов бросает на меня короткий взгляд, будто ждёт одобрения на ещё одну встречу с дочерью.
— Может быть, поднимешься в гости? — спрашиваю у Тимура дрогнувшим голосом.
Он не отказывается, конечно же.
Мы поднимаемся в квартиру, и я завариваю чай. Посиделки вчетвером кажутся чем-то обыденным и нормальным. Словно так было всегда и дальше тоже будет.
Я иду укладывать Артюшу и впервые за долгое время прикладываю его к груди. Молока ему мало, поэтому приходится прибавить к ужину немного смеси. Крошечные пальчики касаются моей кожи, а темные глазки-бусинки внимательно смотрят в моё лицо. Ощущение целостности идеальной картины моего мира как никогда точное. Будто все пазлы наконец сошлись.
Я выхожу из комнаты и сталкиваюсь в коридоре с Тимуром. Он как раз закрыл дверь в детскую. Пользуясь случаем, моя неугомонная малышка попросила его прочитать сказку перед сном, а он отказать ей не смог.
— Уснула, — отчитывается Багримов.
— Уснул, — улыбаюсь я.
— Ян, нам нужно поговорить, — произносит Тимур, немного хмурясь.
Я знаю, что нам ещё многое нужно пережить и много чего сказать. Особенно я волнуюсь, как отнесутся родители Багримова к новости о Лизе. Примут ли её в свою семью? Если не примут меня, я уж как-нибудь смирюсь. Знаю, что по их меркам не подхожу Тимуру — единственному любимому сыну.
— Я хотел бы разделить обязанности по воспитанию дочери. Она… чудесная, Ян. Мне нравится, какой ты вырастила её. И прости, что так получилось тогда. Я был дурак, понимаешь?
Он крепко сжимает пальцы в кулаки и злится на самого себя.
"Я больше не буду матерью-одиночкой" — пульсирует у меня в голове.
— Я хотел бы удочерить Лизу, — продолжает Багримов. — Хотел бы, чтобы она носила мою фамилию и отчество.
Когда родилась Лизка, я дала ей отчество отца. На тот момент я была в растерянности. Думала о том, что Тимур вполне мог назваться вымышленным именем, поэтому решила, что так будет лучше.
— И тебе я хотел бы дать свою фамилию.
Я открываю шире глаза и не моргаю. Тимур не улыбается, смотрит пристально и без капли сомнений. Единственное, что я пытаюсь понять — не ослышалась ли?
— Это…
— Это я сейчас делаю тебе предложение, Ян.
Тимур приближается ко мне уверенным шагом. Его древесный запах парфюма проникает мне в ноздри, а голова слегка кружится от сказанных им слов.
