— Да, уснул только что.
— Вы кормили его грудью? — спрашивает, нахмурившись.
Взгляд Тимура вновь становится тяжёлым и жёстким. Он давит на меня, а я начинаю чувствовать себя виноватой перед ним.
— Простите, это было опрометчиво с моей стороны. Не знаю, что на меня нашло.
— Завтра утром за вами заедет водитель, — как обычно, перебивает меня Багримов. — Будьте готовы к восьми. До свидания, Яна.
Я молча киваю ему на прощание, не в силах говорить. Стою у подъезда и наблюдаю за тем, как Тимур направляется к автомобилю, забирается на водительское сиденье и трогает с места, увозя вместе с собой частичку моего сердца.
Глава 19.
* * *
— Если я буду хорошо себя вести, мы можем на выходных сходить с тобой в парк? — спрашивает Лиза, когда я заплетаю ей волосы. — Покататься на роликах, например.
— Конечно, малыш. На выходных я целиком и полностью в твоем распоряжении. Можем сходить в парк, а потом слопать мороженого.
— Ура! Я рада, мам, — дочка обнимает меня за талию.
— Беги, Лиз, тебе пора на занятия, — произношу негромко и целую её в макушку после нескольких секунд объятий.
— Пока, мамуль. И до вечера!
Дочка машет мне рукой на прощание и скрывается в подготовительной группе детского сада. Я выхожу на улицу и прогулочным шагом возвращаюсь к дому. Сад находится буквально на соседней улице, поэтому дорога занимает минут пять-семь, не больше. У подъезда меня уже ждёт чёрный «Мерседес» Багримова. Завидев меня на горизонте, водитель выходит из машины и галантно открывает для меня дверцу.
Оказавшись в салоне, начинаю дрожать. Не могу поверить в то, что я ввязалась во всё это. Тимур умеет быть убедительным, знает, на какие болевые точки надавить, к тому же моя неокрепшая психика после родов и финансовая зависимость сделали своё дело. Я буду вновь работать на Багримова, буду няней его малыша, буду видеть этих двоих изо дня в день. Не знаю, как долго это будет продолжаться, но мне уже не по себе.
Автомобиль сбавляет ход, когда перед нами начинают маячить элитные многоэтажки. За высокими кованными воротами находятся дома-близнецы, ухоженная зелёная территория, много деревьев и цветы. Контраст с тем, что я привыкла видеть каждый день, такой резкий, что мне тут же хочется сбежать обратно и отказаться от этой затеи, но сердце одновременно с этим трепещет от мысли, что мы встретимся с Артюшей.
— Тимур Каримович ждёт вас, — произносит водитель, открывая для меня железную дверь подъезда.
— Какой номер квартиры?
— Семнадцать, третий этаж.
— Спасибо, — благодарю мужчину и прохожу в подъезд.
Здесь стерильно и опрятно, вокруг много комнатных цветов и совсем не пахнет сигаретами. Я не вызываю лифт и решаю прогуляться на третий этаж пешком. Остановившись у нужной таблички подношу руку к звонку и не успеваю на него нажать, как дверь тут же распахивается. На пороге меня встречает совсем не Багримов. Улыбающаяся женщина примерно лет пятидесяти. В белоснежном переднике, с забранными наверх волосами, и я сразу же догадываюсь, что это помощница по дому.
— Здравствуйте. Вы Яна? — спрашивает добродушным голосом.
— Да, это я.
— Проходите, меня зовут Людмила, и я работаю на Тимура Каримовича вот уже три года.
Переступив порог обители Багримова, я удивленно открываю рот. Я ждала, конечно же, что его квартира будет роскошной, но не ожидала, что настолько. Высокие светлые потолки, нестандартные аксессуары, абстракции и граффити, деревянная мебель и стены с кирпичной кладкой. Не знаю, как называется данный стиль интерьера, но он определенно мне импонирует.
Людмила помогает снять джинсовую куртку, вешает её на плечики в прихожей, выдает комнатные тапочки и показывает, где здесь находится ванная комната, чтобы я смогла вымыть руки.
После того, как смываю с кожи ароматную пенку, смотрю на себя в зеркало. На лице ни грамма макияжа, а волосы собраны в тугой пучок. На мне простая и свободная одежда, чтобы было удобно возиться с малышом.
Я выключаю воду, вытираю руки о мягкое полотенце, пахнущее кондиционером, и толкаю дверь от себя. Делаю шаг вперед, рассматриваю красивый пол в коридоре и, прежде чем столкнуться с преградой, думаю о том, что в свою квартиру, которую я в скором времени приобрету, хотела бы точно такой же.
Я медленно поднимаю свой взгляд вверх и инстинктивно отступаю назад, потому что прямо передо мной стоит Багримов, и это в его грудь я только что уткнулась лицом. На нем дорогой деловой костюм, белоснежная рубашка и чёрный галстук с отливом.
— Доброе утро. Извините, я не увидела вас, — здороваюсь с работодателем и встречаюсь с его дьявольским взглядом.
Тимур смотрит так открыто и пристально, что меня пробирает до костей. Хочется вернуться в ванную комнату, закрыться на щеколду и сидеть там до тех пор, пока хозяин квартиры отсюда не уйдет, но я понимаю, что общаться нам всё же придется. Это обратная сторона медали моей идеальной работы.
— Пока Артур спит, Людмила введёт вас в курс дела, — позабыв о вежливости произносит Тимур.
— Хорошо.
— Ближе к обеду приедет моя личная помощница, чтобы заключить договор. Внимательно изучите его перед тем, как подписывать, — продолжает, не прекращая на меня смотреть. — А сейчас я тороплюсь на работу. До вечера, Яна.
— До вечера.
Киваю, опустив глаза в пол и сдавшись под его напором. Сейчас начальник аудиторской компании, в которой я работала, не выглядит в моих глазах таким уж страшным и строгим. Щуплый старикашка был крикливым и требовательным, заставлял переделывать работу несколько раз подряд, но он никогда не смотрел на меня таким напирающим взглядом, и никогда мои коленки так сильно не дрожали во время общения с ним.
Багримов проходит мимо меня, оставляя после себя едва уловимый запах древесного парфюма. Я с облегчением вздыхаю, особенно когда слышу, что тяжелые шаги стихают и щёлкает входная дверь. Он ушёл, и до самого вечера мы с ним не встретимся.
Людмила делает для меня краткую экскурсию по огромной квартире с двумя этажами. Рассказывает, где и что лежит, показывает холодильник, доверху набитый едой и сообщает, что обслуживающему персоналу тоже можно брать оттуда всё то, что хочется. А затем она проводит меня в детскую комнату. Она залита солнечным теплом, стены выкрашены в бледно-жёлтый цвет, а мебель идеально сочетается по цветовой гамме.
— Он ещё спит? — спрашиваю шепотом у Людмилы.
— Да, но скоро должен проснуться. Можешь подойти.
Я вспоминаю, как Лена везла меня на второе плановое УЗИ. Я ехала на заднем сиденье её «Порше» и непроизвольно слушала разговор на повышенных тонах с дизайнером. Кажется, её не устраивал цвет детской комнаты, и она приказывала исполнителю перекрасить стены именно в тот оттенок, который она заказывала. Цвет миндального масла. Где теперь Лена, и почему Тимур оставил собственного сына без матери? Эти два вопроса никак не дают мне покоя.
