— Сколько непоколебимой уверенности! Мир, а тебе ни разу не говорили про твое самомнение? Оно раздуто до такой степени, что смотреть тошно!
— А ты не смотри — ты его нюхай. В смысле, обоняй. Короче, не придирайся к словам, просто впитывай, а я буду источать. Ну же, Лер, расслабься, тогда ты сразу поймешь, что я имею в виду!
— Дай пройти, балабол!
— Ни за что. Выслушай. Помнишь, ты требовала от нас бизнес-план? Тогда мне мысль показалась абсурдной, как, впрочем, и тебе. Но после того как ты на моих же глазах насиловала мою машину, я понял, что ты скорее изнасилуешь меня самого, чем вернешь деньги. Кстати, где она теперь?
— Машина? — нервно хохотнула Валерия. Подняла руки и изобразила пресс сходящимися ладонями, прокомментировав мстительно: — Приказала долго жить! Прости, что не пригласила тебя на похороны, но могу выслать остатки — там как раз примерно сантиметровый лист металла остался.
Мирослав на секунду поднял взгляд в небо, собрался и продолжил так же спокойно:
— Вернемся к бизнес-плану, после подобных событий он у меня есть. Во-первых, раз ты деньги не отдашь — тогда и нечего тужиться. Во-вторых, я вернул свою должность. Закончу вышку, смогу двинуться по лестнице вверх. В-третьих, когда отец вернется — он именно это и разглядит. И в том случае, как минимум, впихнет меня в совет директоров небольшой кучкой акций. Видишь, Лер? Судя по всему, мне не так и нужны те деньги, как раньше казалось. Разумеется, с ними было бы проще и приятнее, но и без них не пропаду.
Валерия не слишком поверила, но очень хотела освободиться от назойливого собеседника:
— Звучит здорово, Мир. Если всё именно так и случится, то даже я посчитаю, что все победили. На этом конец дискуссиям?
— Я только начал! В-четвертых, может быть, когда-нибудь, уже будучи стариком, я и наших с тобой Мирославовичей решу проучить таким же способом. А что? Уже не слишком оригинально, зато все так же прикольно.
Валерия уставилась на него взглядом, полным презрения:
— Наших с тобой? Где у тебя стоп-кран, Мир? Он вообще предусмотрен конструкцией?
— О, ты сразу к главному? — он улыбнулся еще ироничнее. — Покажу, но не здесь. Мне в этом институте еще диплом получать.
Она раздраженно отмахнулась, хотя последняя его шутка напомнила и о другом важном аргументе:
— Себе его покажи, и научись уже как-то использовать. Видишь ли, дорогой Мирослав Петрович, сама подобная мысль звучит бредово! Даже если бы у нас не было всей этой грязной предыстории, если бы я не знала, какой ты беспринципный козлина, то и в этом случае не рассматривала бы твою кандидатуру. Ни одна уважающая себя женщина не свяжется с бабником!
Мир просто пожал плечами, будто обвинение его вовсе не касалось:
— Был и перестал. Спасибо тебе, геодезии и непрошибаемому куратору. Прости мне старые грехи, как я тебе прощаю, что ты будешь до конца жизни изменять мне с системой высшего образования. Ну что, раз все выяснили, теперь можно на свидание? Предлагаю романтическую поездку на троллейбусе.
Валерия просто не могла поверить, что он считает ее настолько невменяемой. Нет, если его «бизнес-план» еще можно с какими-то погрешностями принять, то признание в том, что именно из-за нее он изменил своим пристрастиям, — дикость дикая. Понятно, что временно на подобное пойдешь, но потом природа возьмет свое! И это при условии, если бы он говорил правду, но так легко не заливают, когда выкладывают нечто очень важное. У Мирослава, похоже, действительно до сих пор не было существенных провалов в отношениях с прекрасным полом, раз жизнь все еще не огрела его в целях справедливости.
Она попыталась ответить как можно тише и спокойнее, чтобы лишняя эмоциональность не обесценила глубину:
— Читай по губам, Мир. Я никогда, ни при каких обстоятельствах не пойду с тобой на свидание. Буду рада, если ты когда-нибудь изменишься, но я этот момент не застану. И, судя по всему, до этой эволюции еще ой как далеко. Верю, что ты прекрасно проживешь без моих восьми миллионов. Но не верю, что ты прекрасно проживешь, продолжая обманывать себя и окружающих. Теперь я могу пройти? Приеду домой и там уже отсмеюсь положенное.
— Приедешь домой на троллейбусе? — он шагнул в сторону, но развернулся и зачем-то двинулся рядом с ней. — Не заметила, что именно это я тебе и предлагал?
— А, ну можешь поехать в нем же, — разрешила Валерия. — И даже можешь мысленно называть это свиданием. Но я с тобой не разговариваю.
— Вот мы и договорились до того, о чем десять минут назад могли договориться. Рискну задать еще один вопрос. Лер, а почему ты продолжаешь ездить домой на троллейбусе, если теперь можешь купить городской таксопарк средних размеров?
Она всерьез собиралась не открывать больше рта, иначе безудержно поддавалась на его умелые провокации. Но вопрос был серьезным и важным. Вполне возможно, ответ на него требовался им обоим:
— Потому что один человек намекнул, что если я сама разрешу себе, то в очень скором времени могу превратиться в «Петровича». И тогда я выставила приоритеты — что в моей жизни должно остаться важным и неизменным, а на какие цели деньги можно и потратить.
— Это троллейбус-то важное и неизменное? — Мир усмехнулся. — Ты не перегибаешь? Только глянь вокруг, сколько людей упали ниже дна и осмелились приобрести себе собственные машины! Вот бы всем твою святость, правда?
— Неправда! Просто эти поездки для меня были лучшим временем, чтобы ни о чем не думать и отдохнуть! До сегодняшнего дня. Все, больше я точно с тобой не разговариваю.
Как раз подходил следующий троллейбус, и Валерия уже заранее представляла, как Мир ее будет донимать весь путь, если усядется рядом. Но он остановился и спросил в спину, будто не слышал ее последнего предложения:
— А того человека, который намекнул, зовут, случайно, не Игорек?
— Что?! — Валерия от неожиданности резко развернулась. — Откуда ты знаешь про Игорька?
Мирослав сделал шаг назад, улыбнулся и ответил:
— А куда, по-твоему, я потратил деньги за Бугатти? Неизвестно, кто следит за тобой, пока ты следишь за мной. Когда-нибудь в тебе рассмотрят богачку-селебрити, и тогда каждую деталь твоего прошлого можно будет выгодно продать. Я строю свое светлое будущее за счет твоего мутного настоящего. Оцени бизнес-план, Лер.
Он почему-то не стал заходить вслед за ней, Валерия в окно рассматривала его спину. Похоже, гад еще и насвистывал, удаляясь! Первое оцепенение удалось стряхнуть через пару минут поездки, и голова заполнялась размышлениями. Вот и чего он добивался, этот странный Мирослав? Ведь ничего не добился! И лишь ближе к своей остановке Лера поняла, что кое-что Миру удалось — теперь она постоянно будет думать, не перекуплен ли ее Игорек, в каждом слове детектива расслышит намеки. Ей теперь нужно или платить тому немыслимые гонорары, чтобы у него нос физически не мог повернуться в сторону леса, или полностью отказаться от его услуг. Сложно иметь гарантию, что скользкий тип не откажется работать на два фронта. Но за ней-то зачем следить? Валерии как раз скрывать нечего! Она сразу же по окончании этой мысли тяжко вздохнула — где это видано, чтобы долларовым миллионерам было нечего скрывать? А то, может, уже на будущей неделе Петру Ильичу Махалину доложат, что на его кровные деньги в минуту душевной слабости Лера приобрела целую подшивку дамских журналов, а совсем даже не новых учебников по своему предмету…
