— Мари!
Его отчаянный крик бьет по каждому нерву. Лупит разрядами. Убивает. Разламывает.
— Нет, не покидай меня, — крепкие уверенные руки растирают мои.
— Больше не покидай! Я не отпущу, уже не отпущу. Тебя туда! Неееет!
Нет? Но зачем? Зачем я ему? Это какой-то новый, изощренный способ наказать меня за все, что случилось?
Я хочу обратно. В свою темноту. Туда, где тихо. Спокойно. Где ничто не лупит прямо в сердце снова и снова.
Где не врут глазами. Не врут так, как умеет только он!
Ведь после той ночи… Пусть даже слова остались невысказанными…
Я верила. Верила тому, что читалось на самом дне его зрачков. Я задыхалась от того, что там видела. Что сквозило в каждом его жесте. В каждом касании. Задыхалась и не верила, что он способен ТАК любить!
Но…
Бадрид Багиров доказал мне, что на чувства он не способен!
Зачем же его глаза снова кричат о том, чему я поверила в ту ночь?
Зачем???
Это ведь пытка! Тысячи ножей в не закрывшуюся рану!
— Я не отпущу тебя, — бьет по вискам его голос. — Я встретился бы с самим дьяволом и застрелил бы его, если бы он попытался забрать тебя у меня!
И тормошит. Не выпускает. Тянет за руки. За душу своими горячими руками.
Обратно.
Туда, где я меньше всего хочу быть!
— Или спущусь в самое пекло вместе с тобой. Но не отпущу!
45 Глава 45
Конечно.
Ведь я его собственность!
А то, что принадлежит Багировым, они не отпускают. Не выпускают из рук.
Даже туда, где тихо и спокойно.
Даже из лап самой смерти вырвут, не взирая на чьи-то желания!
— Почему я здесь? Почему именно здесь? Я не хочу находиться в этой спальне. В этой постели…
Первое, что выдыхаю.
Простыни из чистейшего шелка жгут мне кожу. Дышать. Даже дышать воздухом этой спальни я не могу! Задохнусь! Уже задыхаюсь! Неужели он не понимает? Хотя… Кто сказал, что ему не все равно!
— Мари, — снова скользит руками.
По лицу. По волосам.
А я лишь отворачиваюсь. Закрываю глаза, чтобы не видеть его воспаленного, полубезумного взгляда.
Не хочу. Не хочу читать в нем то, чего в самом Бадриде сроду не было. Не хочу и не могу больше обманываться. Это слишком дорого стоит. Это стоит сердца!
— Ты не помнишь? Ничего не помнишь? Мари, ты упала с коня! Что ты чувствуешь? Болит? Где болит? Мари! Не молчи! Говори! Говори со мной!
«Здесь», — хочется поднести руку к груди.
Болит. Печет. Жжет так, что вытерпеть невозможно!
Но разве он поймет? Вызовет докторов, устроит обследование. Если ему, конечно, нужна поломанная игрушка! Игрушка, о которой он так легко успел забыть! Или просто выбросит, как ненужное.
— Нигде не болит… Я просто. Просто не могу быть здесь. Я хочу обратно. В сад. В ту комнату, которую занимала.
— Сад? Какой сад? Какая комната! Мари! Ты слишком слаба. И только пришла в себя! О чем ты говоришь? Я не отпущу тебя. Я должен быть рядом! И здесь… Именно здесь для тебя самое подходящее место!
Пытаюсь возразить, но только бессильно опускаю голову.
Спорить бесполезно. Настаивать не имею права. Да и сил просто нет.
Даже на изумление, когда Бадрид бережно поднимает мою голову. Подносит к пересохшим губам стакан с водой.
Осторожно поит, так, что не проливается ни капли.
— Спи. Спи, девочка. Отдыхай, — шепчет надрывно, а сам покрывает мои волосы поцелуями. Ни на секунду не выпускает моих рук из своей.
— Скоро придет врач. Но нам он уже не нужен, верно? Ты пришла в себя. Больше я тебя не отпущу! Не отпущу, слышишь, Мари! Теперь только набираться сил и подниматься!
— Прошу…
Едва шепчу, чувствуя, как и правда засыпаю.
Несколько движений совершенно почему-то измотали меня.
Но больше воспоминания. И его вид.
Такой потерянный. Такой нездоровый…
Словно я очнулась в какой-то другой реальности, в которой ОН способен быть заботливым. Нежным. Умеет ухаживать за кем-то. Кого-то беречь!
Но нет. Слишком хлестко я получила знание, что так не бывает. Видно, со мной играет злую шутку мое состояние.
— Да, Мари.
Он наклоняется к самым губам. Чтобы расслышать.
И сердце начинает бешено колотиться вопреки всему здравому смыслу.
— Я не хочу быть здесь. Пожалуйста.
— Хорошо, — неожиданно кивает, а складка между бровей становится еще более глубокой. — Я распоряжусь приготовить для тебя комнату на женской половине. Но и там не отойду от тебя ни на шаг! Ты права, Мари. Ты не должна быть в спальне мужчины.
46 Глава 46
* * *
Я снова прихожу в себя, сразу же чувствуя острый укол в вену.
Теперь это был настоящий сон. Не то странное беспамятство, что только отбирало силы.
Даже чувствую себя так, что хочется просто потянуться и вскочить с постели.
И в этом сне…
Меня будто несли куда-то на руках, прижимая к крепкой груди.
И его голос.
Он говорил со мной.
Шептал самые невообразимые вещи.
О том, как любит. О том, что не отпустит никогда. О том, что я для него дороже жизни…
Но это был лишь сон. Я знаю наверняка.
Таких слов не говорят женщинам. Даже самым любимым женам. То, что я слышала, было за гранью. Странный сон. Странные слова. Даже вся моя девичья влюбленная фантазия не придумала бы такого! И уж тем более, это не мог быть он.
Но сон продолжается.
Распахиваю глаза, жмурясь от яркого света.
Другая комната. Очень светлая. Везде белый перламутр. Невероятно красивая лепнина на стенах. Мебель белого дерева. Изящная. Выпиленная так, будто не дерево, а настоящее кружево. С изогнутыми ножками.
Я помню эту комнату. Еще с тех пор, как убиралась на женской половине. Лора тогда сказала, что ее Бадрид приготовил для жены.
И он по-прежнему рядом.
Хмурится. Смотрит в лицо с волнением. Все так же держит за руку.
Такой же усталый. Измотанный, как и в первый раз, когда пришла в себя. Правда, лицо уже не такое серое. Или мне кажется, потому что тогда в комнате было слишком темно?
— Все в порядке, — перевожу взгляд на голос.
